— Какой еще Дар? — возмутился я.
— Просил же, не перебивать, — шикнул в ответ хранитель. — Сейчас сам поймешь какой Дар. Воздействие гати, Рихтовщик, ограничено поверхностью формирующей ее черноты, потому, для решения проблемы, тебе достаточно было всего лишь подняться с подругой в воздух, и перелететь с гати на обычный участок черноты.
— Твою ж мать! — простонал я. — Ведь, крутилось же в башке, что есть какой-то простой выход…
— Вот видишь, ты и сам признаешь, что шанс спасти подругу у тебя был. А знахарь мог провести через гать четвертого члена вашего отряда, после чего отряд бы спокойно воссоединился за пределами ловушки. Получается, теоретически у вас имелась возможность прохождения гати своими силами, и упрекнуть устроителей ловушки в организации неотвратимого убийства у меня нет оснований… Но! — хранитель перебил волну возмущения, готового сорваться с моего языка. — У меня имелась возможность надавить на них с другой стороны. И, как я уже упомянул ранее, устроители гати согласились остановить время в ловушке ровно на один час.
— И ты сейчас сможешь возродить меня на черноте, где-то неподалеку от ребят? — встрепенулся я, окрыленный надеждой.
— Увы, территория черноты не подвластна Ордену, — обломал хранитель. — От ближайшего стаба до гати тебе добираться не меньше пары часов. Кроме того, сам процесс твоего возрождения там затянулся б никак не меньше часа. Итого, выходит, чтоб добраться обратно до места, тебе потребовалось бы минимум три часа. А за время нашего разговора час обещанной мне консервации гати уже сократился вдвое, то бишь осталось уже меньше получаса до того, как Слеза провалится в черноту. И даже если предположить такую невероятную возможность, что, вопреки логике и здравому смыслу, ты каким-то чудом за оставшиеся время окажешься у границы ловушки, у тебя попросту не получится проникнуть на территорию законсервированной гати. А как только время на гати продолжит свой бег, девушка тут же рухнет в черноту, подхватить и спасти ее возможно лишь оказавшись в этот момент рядом, ты же застрянешь на границе гати, в безнадежном отдалении от Слезы на несколько десятков метров.
— Рискну предположить, что, если б шанса на спасение на самом деле не было, ты бы все это мне так долго не рассказывал?
— Уел, — хмыкнул хранитель. — Да, шанс есть. И называется он: Лабиринты силы. Чтобы открыть доступ в это тайное место, одних сил Ордена — не достаточно. Но, в нашем случае, мне удалось заручиться поддержкой не менее могущественных сил, из противоположного лагеря. И теперь осталось лишь официально обозначить твое согласие, Рихтовщик.
— Если это даст шанс спасти Слезу, я готов отправиться хоть к черту на рога.
— Кроме согласия, от тебя еще потребуется добровольный отказ от всех оставшихся воскрешений, — остудил мой пыл хранитель. — Разумеется, по возвращении из Лабиринтов силы все воскрешения тут же восстановятся. Но ТАМ ты, по сути, превратишься в обычного смертного. Снова начнешь стареть. И, заблудившись в мороках Лабиринтов силы, через несколько десятилетий рискуешь умереть от старости. Я уж не говорю, о получении смертельной раны. В общем, любая смерть там станет для тебя окончательным и бесповоротным завершением Игры.
— Я рискну, — после короткой паузы твердо объявил я. — Что нужно делать?
— Отыскать оттуда выход, разумеется… На первых секундах погружения в Лабиринты силы от тебя потребуют: максимально подробно представить место, куда ты жаждешь попасть. И потом, отыскав в Лабиринтах выход, ты окажешься в загаданном изначально месте, практически в тоже время, когда погрузился из реальности в Лабиринты силы. Потому что там время течет по другим законам, и проведенный в Лабиринтах год, здесь продлится не дольше пары секунд.
— Отлично, я готов. Валяй, запускай погружение в Лабиринты.
— Не торопись, успеешь. У нас в запасе еще есть несколько минут. Может, желаешь составить перед погружением завещание?
— Мне нечего и некому завещать.
— Ну, не скажи. А как же твои крестники, крестница… жена, наконец?
— Хорош, а! Не собираюсь я умирать, потому и завещать ничего никому не буду!
— Ладно, ладно. Нет — так нет. Чего так раздухарился-то?
— Да потому что примета плохая: о смерти раньше времени задумываться.
— Что ж. Пожалуй, ты прав, — в кой-то веки дал заднюю хранитель.
— Раз время еще осталось, расскажи, лучше: с чем там, в Лабиринтах, мне придется столкнуться?
— Увы, сам рассчитываю узнать об этом через несколько минут.
— Не понял.
— Я, ведь, тоже никогда не был Лабиринтах силы, Рихтовщик. Но если ты оттуда вернешься, то, неважно сколько дней, месяцев, или лет ты там проведешь, все равно в реальность ты вернешься практически сразу же. И вот от тебя-то тогда о Лабиринтах я и узнаю.
— Хитрый план.
— Удачи тебе, Рихтовщик.
Что последней фразой оказалось стандартное напутствие хранителя, я понял, когда перед глазами вдруг загорелись строки непривычно короткого воскресного уведомления.
Внимание! Запускается процесс внедрения на… СБОЙ СИСТЕМЫ! ПЕРЕЗАГРУЗКА!.. Запускается процесс погружения в Лабиринты силы.
Внимание! Обозначьте точку привязки к Стиксу… 10… 9… 8… 7…
Я представил перед глазами черно-белую картинку из зеркала, и мысленно пожелал оказаться аккурат перед застывшей над поверхностью черноты подругой.
3… 2… 1… Точка привязки к Стиксу обозначена.
Погружение в Лабиринты силы осуществлено успешно.
Задание на игру: отыскать выход из Лабиринтов силы.
Осталось воскрешений… СБОЙ СИСТЕМЫ! ПЕРЕЗАГРУЗКА!.. Блокировка на время пребывания в Лабиринтах силы оставшихся воскрешений.
Удачной игры!
Под струями задувшего в спину сквозняка кисляк заклубился и стал быстро рассеиваться.
Сквозь белое марево тумана практически сразу стали заметны огни горящих факелов вокруг.
А секунд через десять, когда туман окончательно развеялся, стало понятно, что я оказался на каком-то крошечном скалистом острове, со всех сторон окруженным водой — практически на торчащей из воды одинокой скале. Горящие факелы здесь были густо натыканы в щелях скалистых склонов и еще несколько штук торчали из острой макушки острова-скалы, от чего создавался забавный эффект некой сюрреалистичной новогодней елки.
А за пределами колеблющихся сполохов света от десятков горящих факелов вокруг острова царила густая, чернильная тьма безлунной ночи, наполненная шумом прибоя и каким-то непривычно искаженным писклявым урчаньем затаившихся в ночи местных тварей.
— Твою ж мать! Похоже, я снова по уши в дерьме, — прошипел я и, тяжко вздохнув, добавил: — Ну че, аборигены, кто бы вы ни были — давайте, что ли, знакомиться. Я — Рихтовщик.
Невежливые писклявые урчуны внизу представляться в ответ не пожелали. Пришлось выдергивать из ближайшей щели горящий факел и, освещая себе дорогу, карабкаться вниз к линии прибоя.
Ну готовьтесь, ублюдки, папочки уже идет к вам…
Глава 4
Глава 4, в которой я налаживаю контакт, падаю и получаю.
По моим прикидкам, до воды с места на скале, где я очутился, было примерно метров десять. Конечно, не ахти какая высота, но рухнуть с такой верхотуры на торчащие у основания из воды острые камни было чревато, как минимум, болючими ушибами и гематомами, а быть может и растяжениями, вывихами, открытыми ранами, и даже переломами. Что в преддверии неминуемой схватки с местными аборигенами было, мягко выражаясь, нежелательно. Потому, на всякий пожарный, я решил подстраховаться, благо с недавнего времени в моем арсенала появился Дар, аккурат для такого случая.
— На стену! — озвучил я фразу-активатор.
