о том, что в Советском Союзе, который каждую минуту ждал нападения, имелись подобные писаные планы, намечались пункты эвакуации и определялось, хотя бы приблизительно, количество людей, подлежащих эвакуации, мне найти не удалось. Однако практически достоверно известно, что даже в июне 1941 года перед нападением Германии, в нашей стране таких планов в писанном и утвержденном виде не существовало595. Орган, отвечающий за эвакуацию промышленности – Совет по эвакуации при Совнаркоме СССР, был создан только 24 июня 1941 года, а Управление по эвакуации населения при этом Совете, так вообще через три месяца после начала войны – 26 сентября 1941 года596.
После 22 июня и до конца 1941 года из угрожаемых районов на восток без всякого плана было вывезено, по различным данным, от 17597 до 25 млн. человек598 – от 9 до 13 % населения страны. Удалось эвакуировать и 1 523 предприятия599. При этом на территории, оккупированной врагом, осталось 31 800 предприятий, в том числе 37 металлургических заводов, 918 заводов тяжелого, среднего и, химического машиностроения, 1 135 шахт, 61 крупная электростанция, 3 тыс. нефтяных скважин, сотни текстильных, пищевых и других предприятий, 4 100 железнодорожных станций. Но самое ужасное, что в оккупации оказалось 88 млн. человек – 40 % всего населения страны600.
Да простит меня читатель, но позволю себе небольшое отступление, которое, казалось бы, к заявленной в книге теме отношения не имеет, а льет воду на мельницу пресловутого Виктора Суворова, каковой Виктор Суворов не так уж и не прав в своих изысканиях и выводах.
Практически каждый, кто хоть раз побывал в какой-нибудь конторе, что сегодня, что в советские времена, видел в коридорах учреждения так называемый «План эвакуации на случай пожара». Это не значит, что в этой конторе «Рога и копыта» или на складе колхоза «20 лет без урожая» обязательно должен был случиться пожар. Но план был, и иногда даже проводились учения по гражданской обороне. Как же страна, каждый миг ждущая нападения агрессора, могла не иметь плана эвакуации населения и промышленности? После нападения врага, в самом начале оборонительной войны многие крупные города, заводы и фабрики окажутся в зоне поражения вражеской авиации и артиллерии. Радиус действия бомбардировщиков люфтваффе в сопровождении истребителей составлял порядка 350–400 км, а без сопровождения – порядка 1 тыс. км, т. е., должна была быть проработана эвакуация городов на глубине хотя бы 400 км.
План эвакуации нужен был не столько для того, чтобы знать, кого и что вывозить, сколько для того, чтобы знать, куда вывозить, ведь для того, чтобы люди могли жить и работать на новых местах, их нужно было обеспечить продовольствием, жильем и больничными койками, а предприятия – сырьем и электроэнергией. Для этого необходимо было утвердить централизованные планы снабжения, создать необходимые резервы и запасы на доступном расстоянии, чтобы не возить на Урал с Дальнего Востока, в корне перестроить всю транспортную инфраструктуру и хозяйственные связи. За один день, да еще и в условиях войны проделать качественно такую работу крайне сложно. Однако я не нашел ни одного свидетельства того, что перед войной была подготовлена хотя бы одна площадка для размещения эвакуированного предприятия и людей.
План эвакуации нужен был и для того, чтобы заранее подготовить все необходимое для эвакуации, в частности, материалы для изготовления упаковки, брезент, чтобы укрывать в дороге крупногабаритные грузы, дабы они не ржавели под дождем и снегом, консервационную смазку для станков и другого сложного оборудования, продукты питания для людей, как в тех местах, откуда люди уезжают, так и по пути следования. В условиях жесткой централизации экономики, все это должно было быть согласовано в самых серьезных учреждениях, вплоть до Госплана, Правительства или даже Политбюро ЦК ВКП(б), и подписано в самых высоких кабинетах. Отсутствие такого плана привело к хаосу, неразберихе, многочисленным потерям в пути людей и оборудования, к тому, что ткацкие станки поступали на химические заводы, а персонал химических комбинатов привозили на заводы, которые завтра должны были начать выпуск танков, пушек или самолетов.
В народном хозяйстве СССР перед войной было примерно 600 тыс. автомашин. В соответствии с Мобилизационным планом на 1941 года (МП–41) из народного хозяйства должно было быть мобилизовано 260 тыс. автомобилей и 20 % лошадей601. После этого на «гражданке» должно было остаться порядка 340 тыс. автомобилей, в том числе, и неисправных. То есть, мобилизация должна была сократить перевозочные возможности автомобильного транспорта, оставшегося в народном хозяйстве, а, значит, и его возможности по эвакуации людей и материальных ценностей, примерно на 43 %, а гужевого – на 20 %. Если же учесть, что запчасти к любой технике в Советском Союзе выпускались по остаточному принципу, и поэтому всегда были огромным дефицитом, можно весьма уверенно утверждать, что велико было количество неисправных автомобилей. Военкоматы брали только исправные, или хотя бы не слишком поломанные машины, оставляя предприятиям всякую рухлядь и полудохлых лошадей. Таким образом, утверждение Сталиным МП–41, говорит о том, что никакой эвакуации не планировалось. А вот у англичан план эвакуации был, хотя они, как нам твердят столько лет, думали только о том, как бы от войны увильнуть.
План эвакуации – это не секретный документ, и его можно было бы, если он, конечно, существует в природе, обнародовать через столько-то лет, хотя бы для того, чтобы показать, что в 1939-м и в 1941-м году Советский Союз ждал нападения и готовился к нему. Отсутствие же такого плана, на мой взгляд, говорит о том, что Сталин не то, чтобы не ждал войны, но был уверен в том, что первый удар он нанесет именно он, и именно тогда, когда захочет, и немцам будет не до бомбардировок наших городов, как летом 1939-го, так и летом 1941 годов.
Союзники продолжали консультации по поводу будущих совместных действий: 19 июля на остров Мальта – колонию и военно-морскую базу Великобритании прибыла для совещания с английскими властями большая группа офицеров французского морского и воздушного флота602.
19 июля Суриц возмущенно писал в Москву, что переговорщики, жульничая с Советским правительством, обманывают и общественность собственных стран, которая в огромном большинстве, по крайней мере, во Франции, с нетерпением ожидает скорейшего заключения соглашения с Советским Союзом. Обман ведется главным образом по линии искажения позиции Советского правительства, изображаемой как нарастание с его стороны все новых и новых требований, и заведомо неверного освещения существа этих требований и действительного характера разногласий. В частности, смысл предложения о военном
