Квотерволс возглавил наш отряд, то и дело демонстрируя свой непревзойденный талант разведчика, который позволил ему умело провести нас мимо всех опасностей, поджидавших на пути. Должно быть, со стороны мы напоминали гигантскую сороконожку, которая, основательно увязнув в грязи, то и дело отклонялась в разные стороны от основного курса, слепо следуя сигналам, подаваемым Квотерволсом. Довольно часто нам приходилось останавливаться. Генерал подавал знак мне, я Пипу, который, в свою очередь, останавливал Дерлину. И мы почти мгновенно замирали. После того как опасность, о существовании которой, по-видимому, догадывался Квотерволс, исчезала, он еще раз подавал сигнал — теперь уже отбоя — и мы вновь принимались мерно месить грязь.
Таким способом мы двигались вперед в течение довольно длительного времени, после чего нам удалось выбраться на относительно твердую землю, поросшую сильно вытоптанной травой. Я почувствовала, что мои ноги стали значительно тяжелее, и поняла, что теперь мы спускаемся под уклон. Вскоре туман поредел, и я смогла различить укрепление, сооруженное нашими солдатами из наспех спиленных бревен и валунов. За этим укреплением начиналась территория, контролируемая противником.
Нас уже поджидал один из наших патрулей. В его обязанности входили поиск и устранение любых препятствий, которые могли бы возникнуть на пути в тыл врага. Сейчас, когда мы благополучно добрались до рубежа, караул заспешил назад, чтобы сообщить Пальмирасу, что пора приводить в действие часы, отмеряющие последовательность сигнальных вспышек, и начинать первый рейд в стан противника.
После поспешного прощания с патрульными, пожелавшими нам удачи, мы остались без прикрытия — далеко позади была крепость, а впереди, прямо перед нами, уже маячили враги.
Пока мы дожидались сигнала Пальмираса, я осторожно поднялась на укрепление и внимательно осмотрела склон холма с помощью волшебного глаза. Я увидела неяркое мерцание первого слоя защиты, поставленной Новари, и не спеша проверила, нет ли хотя бы небольшой трещины у ее краев. Защита предназначалась как для блокирования любой магической атаки, так и для того, чтобы подавать сигнал тревоги в том случае, если кто-нибудь попытается сквозь нее прорваться. Но в данном случае этой защите приходилось охранять столь значительную поверхность земли, что я была почти уверена — она не может быть совершенной. Обязательно должны были образоваться маленькие дырочки и углубления, иные из которых могли быть достаточно большими, чтобы позволить нам пробраться во вражеские владения.
Я вскоре обнаружила вероятное место прорыва. Ткнув в него пальцем волшебной руки, я постаралась как можно дольше удержать его, потом осторожно запустила туда магический щупалец. Помня о коварном нраве Новари, я старалась действовать как можно тише, не вызывая возмущения волшебного поля. Я заставила щупалец плавно извиваться и выискивать узлы, прикосновение к которым обычно вызывает сигнал тревоги. Как только я коснулась щупальцем первой натянутой струны магической защиты, сразу почувствовала хорошо знакомое мне покалывание. Поэтому я тут же его отдернула.
Я набралась смелости и сделала еще одну попытку, пытаясь точно определить расположение волшебной нити, задев за которую вторгающийся обычно обрекал себя на неминуемую гибель. Не трогаясь с места, я снова выпустила волшебный щупалец. Мои нервы были на пределе. И я едва себя сдерживала, когда обнаружила вторую туго натянутую нить вражеской защиты, затем третью, четвертую… паутина, сплетенная колдунами Новари, была настолько густой, что мое астральное тело буквально утонуло в непрерывном жужжании, предупреждающем об опасности. Не имело ровно никакого значения, где я пыталась прощупать надежность вражеской защиты, — я снова и снова натыкалась на очередную туго натянутую нить, готовую спустить невидимую, но разящую насмерть стрелу арбалета. Я не обнаружила ни одного зазора, через который мы смогли бы проскользнуть во вражеский тыл. Я была задета за живое и поэтому упорно продолжала поиски, но в конце концов была вынуждена отступить ни с чем и без сил откинулась на спину, чтобы немного собраться с мыслями и отдохнуть. Приведя мысли в порядок, я почувствовала, что ко мне постепенно возвращается привычная отрешенность солдата, отбросившего все страхи и сомнения и готового идти в наступление. Мне стало лучше, и я успокоилась. Теперь пришло время предоставить действовать другим.
И в первую очередь — Пальмирасу.
Сверкнула вспышка, взметнулся сноп горячего волшебного пламени, осветив лощину, по которой мы вышли на исходные позиции, и надолго завис над нами, выстреливая в ночное небо искрами волшебных петард.
Мы все разом вскочили на ноги. Товарищи молча смотрели на меня, ожидая сигнала. Я тряхнула головой и подняла палец, одновременно призывая еще немного помедлить. Я показала пальцем на небо, потом вперед, в сторону врага, подразумевая, что мы начнем бросок, как только Пальмирас осуществит магический прорыв на небе.
Через какое-то мгновение я услышала звук огромного горна, доносящийся откуда-то сверху. Мы все вскинули головы и увидели, как над Галаной сквозь туманное марево пробивается тусклый, размытый свет луны. Вновь раздался трубный призыв, и мне показалось, что луна загорелась ярче. Вдруг вслед за этим в небе показалась широкая огненная дорога, которая рассекла туман и пробила коридор до самых холмов, где располагались войска противника.
Послышался гулкий топот гигантских копыт, грохот доспехов и лязг невидимого оружия. Внезапно на огненную небесную дорогу выскочила волшебная кавалерия во главе с Пальмирасом и, как лава, помчалась на врага. Это были огромные призрачные фигуры, созданные из тумана с помощью магии. Однако броня их доспехов и оружие сверкали, как само Горнило Богов. Воинственные крики, которые издавали атакующие всадники, отдавались эхом от холмов, как Божественный Молот.
Боевой клич Пальмираса перекрывал громкие крики остальных всадников. Заклинатель грозно размахивал огромным мечом и призывал трусливого врага выйти и сразиться с ним в чистом поле, один на один.
Мое сердце радостно дрогнуло. Услышав клич Пальмираса, я подумала, что на свете нет такой силы, которая смогла бы одолеть нас. Но не успела я до конца насладиться натиском конницы Пальмираса, как услышала резкий звон струны, — магическая лира Новари подавала сигнал тревоги. Вслед за этим полился густой поток звуков, извлекаемых из волшебной сети, натянутой вокруг вражеского укрепления. Внезапно, точно родившись из потока демонической музыки, на небе появилась еще одна призрачная кавалерия, одетая в черную броню с золотым оружием и закованными в латы конями, впереди каждого из которых торчал острый стальной бивень, и со сверкающей эмблемой Птицы Лиры на щитах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
