держать свой коллективный рот на замке.
Ничто из этого не меняло того факта, что Холбрук-Холлоу должен был находиться в Теллесбергском дворце, где у него было бы железное алиби, когда придет известие о нападении на конвент святой Агты. И, конечно, был тот незначительный факт, что «Санрайз» теперь вошел в бухту Трикейр прямо рядом с галеоном имперского чарисийского флота. Что, учитывая то, что должно было произойти в конвенте святой Агты, означало, что в конце концов он неизбежно попадет под пристальное внимание, и это само по себе порождало всевозможные неприятные возможности.
— Ваша светлость, — сказал епископ через мгновение, — понимаю, почему вы можете испытывать беспокойство, но, на мой взгляд, это все равно было опрометчивым решением с вашей стороны. Слишком многое может пойти не так, как надо.
— Именно поэтому я здесь. — Губы герцога скривились в пародии на улыбку. — Знаю, какие высокие чувства царят среди нашего народа. Я хочу быть здесь, чтобы убедиться, что они ведут себя хорошо с… надлежащей сдержанностью. Шарлиэн никогда не должна знать, что я был здесь, но мне нужно знать, что с ней все в порядке.
— Понимаю.
Хэлком медленно кивнул, затем снова сел за кухонный стол лицом к двери. Он махнул рукой на второй стул, стоявший с противоположной стороны стола, и Холбрук-Холлоу сел. Затем епископ взглянул через плечо своего посетителя на Шумея.
— Алвин, в свете беспокойства его светлости, не могли бы вы попросить Митрана прибыть сюда? Пойдите скажите ему, что герцог здесь и… — Он сделал паузу и посмотрел на Холбрук-Холлоу. — Полагаю, вы привели по крайней мере одного или двух своих собственных оруженосцев, ваша светлость?
— Двоих, — кивнул Холбрук-Холлоу. — Не волнуйтесь. Оба они работают со мной по меньшей мере двадцать лет.
— Хорошо. — Хэлком снова повернулся к Шумею. — Скажи Митрану, чтобы он также позаботился о нуждах каждого оруженосца его светлости.
— Конечно, милорд, — пробормотал Шумей с бесстрастным лицом и вышел из кухни.
— Ваша светлость, — продолжил Хэлком, когда молодой священник удалился, — как я уже сказал, я понимаю причину вашего беспокойства. И полагаю, что не могу винить вас за ваше желание обеспечить безопасность вашей племянницы, тем не менее, было бы лучше, если бы вы могли доверить мне заботы об этом, пока вы оставались в Теллесберге. Все наши планы и стратегия были построены на том, что вы были там, во дворце, когда придет известие об этом.
— Понимаю это, — коротко сказал Холбрук-Холлоу. — В конце концов, первоначальный план был моим. Но Трейвир готов прикрыть меня, и тот факт, что я уже «по соседству» в Стивине, поможет мне добраться до места происшествия гораздо быстрее. То, что я уже здесь до того, как смогут прибыть Грей-Харбор или кто-либо еще из Теллесберга, даст мне возможность установить контакт с похитителями Шарлиэн до того, как они это сделают. Им будет гораздо труднее попытаться отодвинуть меня в сторону, если я уже веду переговоры до того, как они сюда доберутся.
Хэлком медленно кивнул, хотя и узнал голос человека, рационализирующего решение, которое он на самом деле принял по совершенно другим причинам. Однако, как бы то ни было, епископ был вынужден признать, что это было неплохо. План Холбрук-Холлоу по похищению Шарлиэн чарисийскими элементами, враждебными слиянию Чариса и Чисхолма, был разработан для того, чтобы нанести смертельный удар доверию Чисхолма к Чарису. Если чарисийцы даже не смогли побеспокоиться о том, чтобы должным образом защитить королеву Чисхолма от своей собственной сумасшедшей периферии, ответная реакция в Чисхолме почти наверняка была бы серьезной. Мало того, это показалось бы наиболее суровым для простолюдинов Чисхолма, тех, кто, скорее всего, будет сопротивляться любым махинациям среди аристократии королевства.
С другой стороны, будут полностью подтверждены свободно выраженные сомнения Холбрук-Холлоу относительно мудрости ее брака, и как старший чисхолмский дворянин в Чарисе, не говоря уже о его статусе дяди Шарлиэн и человека, который все еще официально командует королевской армией, он неизбежно будет глубоко вовлечен в любую переговоры с ее похитителями. Даже если у кого-то вроде Грей-Харбора возникнет искушение исключить его, они поймут, что политические последствия в Чисхолме будут катастрофическими.
Требования этих похитителей были бы экстремальными, но не настолько невыполнимыми для того, кто твердо решил вернуть свою любимую племянницу живой. Герцог согласился бы от имени Шарлиэн отказаться от поддержки Чисхолмом раскола между Храмом и Церковью Чариса, но только в том случае, если она будет возвращена ему живой. Если бы его коллеги-чарисийцы по переговорам возражали, он указывал, что Шарлиэн всегда может позже отменить свое собственное соглашение, но для того, чтобы она это сделала, они сначала должны были вернуть ее.
Как только критическая точка будет достигнута, «похитители» согласятся вернуть Шарлиэн под стражу к Холбрук-Холлоу… но не в Чарисе. Она будет доставлена в Чисхолм, что, естественно, потребует от Холбрук-Холлоу личного возвращения в Черейт. И Холбрук-Холлоу прибудет достаточно заблаговременно до ее возвращения, чтобы организовать падение барона Грин-Маунтина и регентства королевы-матери Эйланы, которое неизбежно было бы ослаблено доказательством того, насколько неразумным на самом деле и в первую очередь был союз с Чарисом. Ему придется быть осторожным в том, как именно ему это удалось, но, учитывая командование армией, это не должно оказаться невероятно сложным. Особенно после того, как он примет отставку своего старого друга Грин-Маунтина с поста первого советника с явной печалью и сожалением и исключительно потому, что это было частью требований похитителей.
Холбрук-Холлоу не сомневался, что после того, как Грин-Маунтин исчезнет с дороги, более консервативные — и амбициозные — дворяне Шарлиэн будут готовы достичь с ним тихого, негласного взаимопонимания, несмотря на любую прошлую вражду. К тому времени, когда сама Шарлиэн прибудет в Чисхолм, он и его новообретенные союзники будут твердо контролировать ситуацию, и в этот момент Шарлиэн окажется комфортно, но надежно — и очень незаметно — под домашним арестом, пока Холбрук-Холлоу будет проводить в жизнь «свою» новую политику.
К сожалению, как Хэлком указал Шумею, этот план никогда не сработает — по крайней мере, в долгосрочной перспективе. Вот почему он разработал свою собственную, совершенно иную стратегию. И как бы епископ ни был раздражен неожиданным прибытием Холбрук-Холлоу, более зрелая оценка показала
