— Бесполезно, — застонал он. — Мы должны уйти с Гирейона. Все части уже непригодны к дальнейшей службе. Чтобы вылечить солдат, потребуются месяцы.
— Но Патруль, господин… — неуверенно проговорил Севулан.
— Патруль! Мы создадим базу на соседней планете и оставим несколько орбитальных станций вокруг Гирейона. Мы должны приступить к выполнению немедленно.
— Но если последует мощная атака, то они сметут наши войска и захватят всю систему.
— Знаю. Но что из того? Уйти с Гирейона — единственный выход. Корабли Патруля прячутся по щелям, как тараканы, но не принимают боя! Они во все суют свой нос! Мы боксируем с тенью.
— Господин, Генеральный Штаб планирует отклонить ваше предложение и отдать приказ об эвакуации гарнизона с Гарвиша и Шанга, содержать их слишком дорого — большие потери людей.
— Замолчи, — крикнул Хурулта. — Я все знаю, идиот! Я прекрасно знаю обо всем! Тупые, набитые дураки! Не видят дальше собственного носа, эх-х-х! — Его пальцы нервно сцепились. — Но мы, черт возьми, не уйдем с Умунга. Пусть денежные мешки продолжают вопить. И если они выступят еще раз, я предъявлю им обвинение в государственной измене.
Телеэкран запищал. Хурулта щелкнул выключателем, и возбужденный голос забормотал:
— Господин, только что получено донесение из космоса. Замечена активность Патруля около Устубана VII. Кажется, он проводит разведку..
— Устубан VII? Не может быть! Это же гигантская планета. Она окружена поясом метеоритов. Это же… нет!
— Господин, в донесении говорится…
— Заткнись! Сейчас же вышли мне полный рапорт. — Хурулта обернулся к генералу. Его глаза лихорадочно блестели.
— Действовать, — задыхаясь, произнес он, — нам надо что-то предпринять. Население недовольно нашим отступлением, не так ли? Прекрасно, мы дадим им пищу для разговоров! Сейчас же пошлем флот и захватим Устубан VII! Пусть только Патруль попробует остановить нас!
— Господин, это невозможно, — прошептал Севулан. — Мы распылили свои силы, поэтому не сможем провести операцию такого масштаба. Активность Патруля не более чем трюк, чтобы заманить нас…
— Мы используем его против них! — раскатисто разнесся по залу рев Хурулты. — Я пока еще Верховный Главнокомандующий Улугана!
Севулан пристально взглянул на Его Превосходительство, и глаза его сузились.
— Конечно, мы ведем пропагандистскую войну против Улугана, — сказал Винг Алак. — Радиопередачи, листовки и так далее — обычные средства. Я думаю, мы уже подвели их к мысли, что хотя членство в Лиге и означает потерю имперских амбиций, но оно дает также несомненный выигрыш в материальном благополучии и безопасности.
— Для обывателей, — уточнил Джорел Мейнц. Он был раздражен; все три дня его пребывания на корабле Алак занимался руководством скрытыми маневрами и при каждой встрече уклонялся от серьезного разговора. — Но на Улугане правят балом аристократы и промышленники.
— Совершенно верно. Тем более, они неглупы. Просто им надо преподнести урок, доказывающий, что имперские амбиции изжили себя.
— По-моему, они настроены доказать обратное.
— Так и было, но до того, как мы вмешались. С тех пор, как включился Патруль, любой захват означает потерю части денег. Как только они убедятся, что им выгоднее заключить с нами соглашение, они его заключат.
— Я понимаю вашу генеральную стратегию, — сказал Мейнц. — Вы вынуждаете их захватывать одну бесполезную планету за другой. За исключением, пожалуй, Умунга… Лично я не понимаю, почему эта планета не принесет им прибыль.
— Умунг — самая хитрая операция, — самодовольно заявил Алак. — Я спланировал ее несколько лет назад с перспективой на будущее. У меня был один трусливый агентишка, очень хорошо знавший Умунг. Насколько он мог судить, я собирался использовать планету для нужд Патруля. Улуганцы сцапали его, как я и предполагал, и, как видно, клюнули. Естественно, они первым делом захватили Умунг. Вы должны знать, что я много лет изучал их экономику. Архаичная форма капитализма, подобная земной времен Первой Индустриальной Революции: основана на дешевом сырье и получении прибыли от продажи промышленных товаров. Короче говоря, колония, производящая лучше и дешевле, чем метрополия, долгое время существовать не может: ее разрушают или покидают. Иначе придется менять экономику метрополии. В конце концов улуганские финансисты осознали это, а они являются весьма могущественным классом.
Он прикурил сигарету и откинулся на спинку кресла.
— Я хочу подвести некоторые итоги, — сказал он. — История убеждает нас, что империя в конце концов должна сформировать естественное социоэкономическое единство, если она хочет остаться стабильной. Большинство империй прошлого, захватывая новые территории, росли медленно; если же захват происходил успешно, то так же ускоренно должны были произойти преобразования в колониях. Мы заставили улуганцев захватить недвижимости больше, чем они способны переварить. Большая часть того, что они захватили, просто бесполезна, если не сказать — вредна. Мы выводим их экономическую систему из равновесия, и у них не остается никакой возможности организовать ее должным образом. В результате — все ухудшающаяся, нестабильная ситуация.
— Надо ли принимать их в Лигу? — спросил Мейнц. — Они, кажется, представляют собой средоточие беспорядков.
— Так оно и есть. Но за какое-то время они полностью изменятся. Контакт с другими культурами разрушит их параноидный комплекс. Межзвездные империи так или иначе себя не оправдывают экономически — затрат больше, чем доходов. Если вы в состоянии открыть сверхсветовое перемещение, то вы также в состоянии производить все необходимое для потребления у себя дома и торговать излишками. Они все равно придут к этому выводу.
Он взглянул на интеркоммуникатор.
— Я жду сообщения в течение часа, — сказал он. — Недавно вернувшийся разведывательный корабль принес несколько интересных политических новостей с Улугана.
— Да?
— Давайте сыграем в шахматы? Я люблю драматические ситуации. Доставьте мне удовольствие, а то я проскучал весь год.
Прошло всего полчаса, и корабельный радист доложил о межзвездном вызове: Улуган запрашивал командование Патруля. Алак неторопливо направился в рубку связи, позволив Мейнцу следовать за ним.
Голуболицый изо всех сил старался поддержать свою прежнюю надменность, но это ему удавалось плохо.
— Привет, Севулан, — сказал Алак. — Что новенького?
— В правительстве империи произошли изменения, — жестко сказал улуганец.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
