Вот что называется «меньше слов и больше дела».
Позабыв о кожаных штанах, Хекс подошла к Джону и взяла в руки его лицо.
– Почему ты рассказываешь мне все это?
«Потому что это приведет тебя к твоей цели».
Она убрала пряди волос с его прекрасного, напряженного лица.
– Продолжишь в том же духе...
«И что?».
–... и я стану твоей должницей.
«Я могу выбирать, каким образом ты вернешь мне долг?»
– Да. Можешь.
«Тогда я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Или позволь мне переехать к тебе. Я хочу, чтобы мы снова были вместе».
С трудом моргнув, она наклонилась и поцеловала его, медленно и глубоко. Слова ни хрена не значили. И он был прав. Но этот мужчина, который весной сам был как кирпичная стена и чинил препятствия, теперь расчищал для нее путь.
– Спасибо, – прошептала она ему в губы, вложив все, что чувствовала в это простое слово.
Джон улыбнулся ей.
«Я тоже тебя люблю».
Она снова поцеловала его, затем отступила назад, надела штаны и схватила майку. Надев ее через голову, она…
Сначала Хекс решила, что по телу побежали горячие волны потому, что она стояла прямо под кондиционером в потолке. Но когда она отошла в сторону, тепло последовало за ней, и она посмотрела вниз, на свое тело.
Переместив взгляд на Джона, она заметила, как тот напрягся и посмотрел вниз на свои бедра.
– Черт, – прошептала она. – У кого, черт возьми, опять жажда?
Джон взглянул на дисплей телефона и пожал плечами.
– Мне, вероятно, лучше убраться отсюда. – Симпаты, как правило, могли контролировать свою фертильность усилием воли, и ей тоже всегда удавалось это делать. Но будучи полукровкой, она не хотела рисковать, принимая в расчет подобное соседство за соседней дверью. – Ты уверен, что у моей матери все завершилось, когда спускался вниз чтобы проведать Лейлу… Черт, готова спорить на что угодно, это она. Это Избранная…
За стенкой раздался стон, с правой стороны. С той, где находилась комната Куина.
Последовавший приглушенный стук мог означать только одно.
– Срань господня, Куин что... – Но она уже знала ответ. Тренируя свое восприятие, она проверила их эмоциональные сетки. Никакой романтики, никакой любви. То, что было между ними, больше походило на некое обоюдное решение.
Они делали то, что делали, с целью, о которой она могла только догадываться. Но зачем им ребенок? Это было сумасшествием, особенно учитывая положение Избранной... и его самого.
Когда на нее чуть не накатила еще одна волна жажды, Хекс бросилась к куртке и оружию.
– Я действительно должна идти. Я не хочу подвергаться подобному, на всякий случай.
Джон кивнул и пошел к двери.
– Я проверю как там моя мать. Лейла пока немного занята, но я поговорю с ней потом и дам тебе знать.
«Я буду здесь. Ждать от тебя новостей».
Она поцеловала его, еще раз... затем еще раз. Потом он открыл дверь и она вышла.
В тот самый момент как она оказалась в коридоре, гормональная волна буквально сбила ее с ног.
– Ох, черт, нет, – пробормотала она, сбежала вниз по ступенькам и дематериализовалась в тайную дверь под ступеньками.
Чем дальше она шла, тем быстрее приходила в себя. Но ее волновала мать. Слава Богу, у них здесь были лекарства, чтобы облегчить это испытание.
Вряд ли Тор услужил ей. Ни за что на свете.
Выйдя из тоннеля в офис, она пересекла длинный коридор учебного центра. Ничего особенного в воздухе она не ощущала, и это было облегчением. Фертильный период был крайне буйным, но – хорошая новость – он кончился, и его опасность рассеивалась довольно быстро, хотя женщине обычно требовался день или два, чтобы полностью восстановиться.
Просунув голову в главную смотровую, она никого там не обнаружила. В послеоперационных палатах тоже. Но ее мать была здесь – она это чувствовала.
– Осень? – позвала она нахмурившись. – Эй, ты где?
Ответ пришел откуда-то издалека, оттуда, где стажерам обычно читали лекции.
Направляясь в сторону звука, она вошла в классную комнату и нашла мать сидящей за одним из столов, что рядами стояли перед доской. Над ее головой горел свет, она была абсолютно одна.
Плохо. Что бы ни было сейчас на уме у женщины, ничего хорошего в ее голове не происходило.
– Мамэн? – спросила Хекс, прикрывая за собой дверь. – Как ты?
Надо действовать осторожно. Ее мать была неподвижна, как статуя, полностью собрана, от аккуратно заплетенных волос до тщательно подобранной одежды.
Но эта собранность была фальшивой, лишь наигранное самообладание, от чего женщина казалась еще более хрупкой и беззащитной.
– Не очень хорошо. – Осень покачала головой. – Не хорошо. Плохо.
Хекс подошла к учительскому столу и положила на него оружие и куртку.
– По крайней мере, ты это не скрываешь.
– Ты можешь определить, что у меня на уме?
– Твоя сетка закрыта. Тебя очень сложно сейчас прочитать.
Осень кивнула.
– Закрыта... да, можно сказать и так. – Последовала долгая пауза, после которой мать оглянулась. – Знаешь, почему я пришла сюда? Я думала, что атмосфера учения повлияет на меня. Но боюсь, это не работает.
Хекс устроила задницу на столе.
– Док Джейн проверила тебя?
– Да. Я в порядке. И прежде чем ты спросишь, нет, мне не услужили. Я не пожелала.
Хекс выдохнула с облегчением. Помимо проблем с психическим здоровьем матери, физический риск беременности и родов – едва ли то, с чем ей хотелось бы столкнуться прямо сейчас, хотя, возможно, это и было эгоистично.
Нет, правда, она только обрела эту женщину, и не хотела снова потерять ее так скоро.
Взгляд Осени переместился, и в нем сквозила откровенность – явление новое.
– Мне нужно место, где я могла бы остаться. Далеко отсюда. У меня нет денег, нет работы, нет никаких перспектив, но…
– Можешь переехать ко мне. И оставаться так долго, как тебе захочется.
– Спасибо. – Взгляд снова сдвинулся в сторону и задержался на доске. – Я постараюсь быть хорошим гостем.
– Ты моя мать. Ты не гостья. Послушай, что случилось?
Женщина поднялась на ноги.
– Мы можем отправиться прямо сейчас?
Господи, ее клетка была полностью закрыта. Задраена. Завернута в самозащиту. Как если бы подверглась нападению.
Сейчас явно не время, чтобы на нее давить.
– Ах, да, конечно. Мы можем отправиться прямо сейчас. – Хекс соскользнула со стола. – Ты не хочешь повидаться с Тором перед уходом?
– Нет.
Хекс ждала хоть какого-то объяснения, но его не последовало. Что говорило о многом.
