Иногда, против своей воли, Найнив ловила себя на мысли, что могла бы сделать Мудрая при помощи Единой Силы, что могла бы сделать она сама. Тем не менее, когда она осознавала, что у нее в голове, вспыхнувший гнев начисто выжигал такие мысли. Сила — грязное дело. У Найнив не будет с ней ничего общего. Пока ее не вынудят.
А эта несносная женщина постоянно стремилась повторять ей о поездке в Тар Валон для обучения. Как раз об этом Морейн могла бы ей ничего не говорить! Так много знать девушке и не хотелось.
— Как вы намерены отыскать их? — вспомнила Найнив свой вопрос.
— Как я уже говорила вам, — ответила тогда Морейн, даже не потрудившись оглянуться на нее, — когда я окажусь достаточно близко к тем двоим, потерявшим свои монеты, я узнаю, где они. — Найнив спрашивала об этом уже не в первый раз, но голос Айз Седай походил на неподвижную гладь пруда, которая, сколько Найнив ни швыряла туда камней, отказывалась покрываться рябью; всякий раз, когда так случалось, кровь у Найнив буквально вскипала. А Морейн продолжала говорить, будто не чувствовала, как Найнив сверлит взглядом ее спину; Найнив знала, что Айз Седай вполне способна ощутить это, поэтому и смотрела столь упорно. — Чем больше времени пройдет, тем ближе мне нужно будет подойти к ним, но я узнаю. Что касается того человека, у которого мой памятный дар сохранился, то, пока он им владеет, я могу следовать за ним через полмира, если понадобится.
— И что тогда? Что вы намерены делать, когда найдете их, Айз Седай? — Найнив ни минуты не верила, что Айз Седай, будучи такой настойчивой в поисках мальчиков, не строит в отношении их никаких планов.
— Тар Валон, Мудрая.
— Тар Валон, Тар Валон! Ничего иного вы вообще не говорите, и я начинаю...
— В Тар Валоне, Мудрая, вас обучат также и умению владеть собой. Вам ничего не удастся сделать с Единой Силой, если вашим разумом правят эмоции. — Найнив открыла было рот, но Айз Седай уже обращалась к Стражу: — Лан, мне нужно с тобой минутку поговорить.
Эти двое наклонились друг к другу, а Найнив пришлось вновь мрачно хмуриться с тем видом, который она у себя ненавидела. Подобное выражение появлялось на ее лице слишком часто, когда Айз Седай ловко выворачивала ее вопросы на другие темы, с легкостью ускользая из словесных силков или не обращая внимания на ее крики, повисающие в молчании. Собственный мрачный вид будил в ней чувство, будто она — девчонка, которую кто-то из Женского Круга поймал за глупым занятием. Чувство, к которому Найнив не привыкла, и от безмятежной улыбки на лице Морейн ей становилось еще хуже.
Если бы только существовал хоть какой-нибудь способ избавиться от этой женщины. С одним Ланом было бы лучше; с чем нужно, Страж сумеет справиться, торопливо сказала Найнив себе, чувствуя внезапный прилив крови к лицу, для которого никакой причины как будто не было, но все же он что-то значил.
Однако Лан бесил ее гораздо больше, чем Морейн. Найнив никак не могла понять, как ему с такой легкостью удается действовать ей на нервы. Он говорил редко — иногда меньше дюжины слов в день — и никогда не вмешивался в ее... споры с Морейн. Часто его вообще рядом не было, он уходил на разведку, но от женщин Лан всегда держался немного в стороне, наблюдая за их спором, словно за дуэлью. Найнив хотелось, чтобы он перестал так себя вести. Если это был поединок, то успеха ей добиться ни разу не удалось, в то время как Морейн, по-видимому, даже не считала, что участвует в схватке. Найнив было бы легче без холодно-спокойных голубых глаз, без молчащей публики.
Таково было по большей части их путешествие. Спокойным, если не считать тех моментов, когда Найнив срывалась на крики и звук ее голоса раздавался в тишине, словно звон бьющегося стекла. Сама местность вокруг путников была безмолвна, будто мир замер, затаив дыхание. В ветвях деревьев стонал и жаловался ветер, но все прочее пребывало в тишине и неподвижности. К тому же ветер казался чем-то далеким, даже когда его холодные порывы проникали сквозь плащ до спины всадника.
В первые часы дороги после всего случившегося спокойствие действовало на девушку умиротворяюще. Казалось, с Ночи Зимы у Найнив не было и секунды покоя. Но к исходу первого дня, проведенного наедине с Айз Седай и Стражем, она уже постоянно оглядывалась через плечо и беспокойно ерзала в седле, словно у нее чесалась спина. Тишина походила на хрусталь, обреченный разбиться на мельчайшие осколки, и от ожидания первой трещинки нервы у Найнив превратились в натянутую тетиву.
Подобная атмосфера давила также и на Морейн с Ланом, как бы они ни казались внешне невозмутимыми. Очень скоро Найнив поняла, что под маской спокойствия напряжение час за часом затягивало их все туже и туже — будто часовую пружину заводят, заводят так сильно, что она вот-вот лопнет. Морейн словно прислушивалась к чему-то очень далекому, и то, что она слышала, морщинами прорезало ее лоб. Лан внимательно рассматривал лес и реку, как будто лишенные листвы деревья и широкая медленная река несли на себе предупреждения о поджидающих впереди ловушках и засадах.
Какой-то частью своего существа Найнив радовалась, что не одна она испытывает это недоброе предчувствие — ощущение того, что мир неустойчиво колеблется на самой грани, но раз оно воздействовало на них, значит, оно — реально, а другая ее часть лишь желала, чтобы это ощущение оказалось игрой ее воображения. Что-то легонько щекотало уголки разума Найнив, как бывало, когда она слушала ветер, но теперь-то она понимала, насколько это связано с Единой Силой, и никак не могла заставить себя принять эту рябь на краю своих мыслей.
— Ничего, — тихо сказал Лан, когда она его спросила. Отвечая, он не повернулся к ней; его глаза не прекращали осматривать все вокруг. Потом, противореча только что сказанному, добавил: — Вам бы нужно вернуться в ваше Двуречье, когда мы доберемся до Беломостья и до Кэймлинского Тракта. Здесь слишком опасно. Но вашему возвращению препятствовать ничто не будет.
Это была его самая длинная речь за весь день.
— Она — часть Узора, Лан, — с упреком сказала Морейн. Ее глаза тоже смотрели куда-то в сторону. — Это Темный, Найнив. Гроза прошла мимо нас... на этот раз, по крайней мере.
Она подняла руку, словно ощупывая что-то в воздухе, затем машинально вытерла ее о платье, будто притронулась к чему-то грязному.
— Однако он по-прежнему следит, — Морейн вздохнула, — и его взгляд стал пристальнее. Не только на нас, а на всем мире. Сколько еще до того, как он станет достаточно силен, чтобы...
Найнив сгорбилась, она внезапно почти почувствовала чей-то взгляд, упершийся ей в спину. Даже если бы Айз Седай не сказала ей о невидимой слежке, то все равно существовало лишь одно объяснение этому.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
