Царский сплетник так глубоко задумался, что не сразу заметил служителей церкви, шествовавших ему навстречу. Пути Патриарха Всея Руси Алексия III и архиепископа Берендеевского отца Сергия пересеклись с царским сплетником у парадного входа подворья Янки Вдовицы.
— А мы к тебе, сын мой, — обрадовал Виталика патриарх, поглаживая свою седую бородку.
— Счастлив видеть вас в добром здравии, ваше святейшество, — встрепенулся юноша.
— И тебе не хворать, — усмехнулся патриарх.
— Я так рад, что вы с патриархом нашли время навестить меня, владыко, — обратился уже к отцу Сергию царский сплетник.
— Мы тоже рады тебя видеть, сын мой, — степенно кивнул викарий.
Юноша оказался в довольно затруднительном положении. Держать пришедших в гости святых отцов у порога было верхом неприличия, но приглашать их в дом… Царский сплетник, заходя на буйное подворье Янки Вдовицы, и сам никогда толком не знал, что его ждет внутри. Этих хвостатых прохиндеев хлебом не корми — дай только подлянку какую устроить. Однако делать было нечего. А, будь что будет, решил Виталик, гостеприимно распахивая перед священнослужителями дверь и пропуская их в сени. Там, к счастью, никого не оказалось. Царский сплетник провел гостей в гридницу. Она тоже была пуста. Юноша перевел дух. «Может, пронесет?» — с надеждой подумал он.
Как же, размечтался! Откуда-то со стороны заднего двора до него донеслись подозрительная возня и ругань, которую не могли заглушить даже бревенчатые стены терема Янки Вдовицы. Судя по голосам, Васька с Жучком на заднем дворе выясняли между собой отношения.
— Сейчас я стол спроворю, — заторопился Виталик, стараясь заглушить их голоса. — Эх, жалко, хозяюшки дома нет, она бы…
По лестнице застучали сапожки Янки, спешившей из своей светелки в гридницу.
— Почему нет? — приветливо улыбнулась гостям девица. — Здравствуйте, ваше святейшество.
— Здравствуй, дочь моя, — кивнул патриарх, с любопытством рассматривая хозяйку подворья.
— Здравствуйте, владыко, — со всей почтительностью поздоровалась девушка с викарием.
— И тебе здравия желаю, дочь моя, — степенно сказал архиепископ.
— Что ж вы стоите? Милости прошу!
Пока патриарх с викарием усаживались, Янка оперативно накрывала на стол. Виталик с удовольствием смотрел на ее гибкую фигурку, а Вдовица извлекала из печи свежую выпечку и горячую сковородку с только что поджаренным гусем. Покончив с этим, девушка метнулась в подклеть… Короче, не прошло и двух минут, как стол был заставлен всякими печеностями, копченостями, а в центр стола, забывшись, поставила штоф с вишневой наливкой.
— Ой, — спохватилась она, подхватывая его обратно, — простите, ваше святейшество, я как-то не подумала.
— Ставь, дочь моя, ставь, — благодушно улыбнулся патриарх, — от наливочки домашней вреда не будет.
— Беседа у нас с царским сплетником длинная завьется, — кивнул викарий. — Наливочка не помешает.
— О чем беседовать будем? — разливая рубиновый напиток по кубкам, сказал Виталик громко, в надежде, что Васька с Жучком его услышат и прекратят свои разборки.
Его надежды не оправдались.
— Да чего ты боишься, Жучок? — донесся до всех присутствующих в гриднице сердитый голос Васьки со стороны заднего двора. — У него этого золота теперь хоть лопатой греби. Ни фига не заметит! Какие-то жалкие три тысячи. Мелочь!
— Ни фига себе мелочь!
— Для него мелочь, а для нас клад. Да не дрейфь ты! Он про этот сундучок долгополых и не вспомнит! Закапывай давай!
— Где закапывать-то? — не менее сердито спросил Жучок.
— Около гальюна. Оттуда дух такой, что любой другой запах отшибает. В случае чего никто не найдет.
Судя по всему, воришки так увлеклись выбором места для своего «клада», что забыли про всякую осторожность.
— Ой, простите, — заволновалась Янка, — вы уж тут пока без меня как-нибудь. У меня еще столько дел по хозяйству, столько дел!
Лекарку из гридницы как ветром выдуло.
— Так о чем у нас беседа завьется? — поднял кубок с наливкой Виталик, стараясь прилечь к себе внимание святых гостей. — О делах богословских? О Библии речь пойдет?
— И о них тоже, — взял в руки свой кубок викарий.
— Прослышали мы, что трудности у тебя возникли, сын мой, с боярской думой. — За кубок взялся и патриарх. — Вот и подумали: может, помощь какая нужна? Ты уж скажи нам все как на духу, глядишь, чем и поможем.
— Да какие там трудности? — хмыкнул Виталик. — Одному в рыло, другому в челюсть, и никаких трудностей. Все сразу заткнулись.
— Ну не скажи, сын мой, — возразил викарий. — Тут одними зуботычинами не обойдешься. За боярами сила стоит большая. Единства среди них пока только нет. А в тюрьму тебя упечь по обвинению облыжному им все же удалось. В похищении и смертоубийстве самого царя-батюшки обвинить не побоялись.
— Собака лает, ветер носит, — беспечно махнул рукой сплетник.
— Эх, молодость безрассудная, — покачал головой патриарх. — Тебе беречь себя надо, сын мой. Ты сейчас делами богоугодными занимаешься, для веры нашей православной и Руси святой очень важными. Так что ты от помощи-то не отказывайся. В случае чего к царю-батюшке сходим, с думой боярской поговорим.
— Надавим на них, чтобы духовным делам не мешали, — многозначительно сказал викарий. — С церковью святой ссориться несподручно. Она ведь и анафеме предать может.
— Да я, собственно говоря, не против! — воскликнул Виталик. — Если эти тугодумы палки в колеса вставлять не будут, это мне большое подспорье будет!
— Вот и хорошо, сын мой, — удовлетворенно сказал патриарх. — Ну рассказывай, как у нас идут дела?
— Очень хорошо идут дела, ваше святейшество. Вчера договорился о производстве бумаги. Мне царь-батюшка земли немалые в Заовражной низменности пожаловал. Там сейчас мои люди целлюлозно-бумажный комбинат ставят.
— Свою бумагу делать будешь? — изумился викарий.
— Я что, дурак, по бешеным ценам ее у иноземцев покупать? Тогда и газета, и Библия золотыми окажутся. Наше предприятие вмиг вылетит в трубу.
— Неужто секретом заморским овладел? — обрадовался патриарх.
— Овладел. За моей дешевой бумагой купцы иноземные скоро в очередь будут стоять.
— Мы в тебе не ошиблись, сын мой, — расцвел викарий.
— А я-то все голову ломал, как ты при таких ценах на бумагу так дешево нам Библии поставлять собрался. И так считал, и этак, ничего не получалось, — честно признался Алексий III.
Со стороны заднего двора послышались глухие удары и жалобный визг Васьки с Жучком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
