рассказывала мне о нём… Я сразу же вспомнила историю её непростых отношений с биологическим отцом.
– Приятно познакомиться, – почти одновременно произнесли мы с Арнольдом.
– Да уж… – хмыкнул мистер Уэнрайт, при этом гулко выдохнув, отчего воздух между нами едва не воспламенился от переизбытка градуса, испаряемого из его рта, словно из жерла вулкана.
– Я пригнала твою машину, Пэйт, – продолжала сверлить меня взглядом Астрид. – Оставила в конце парковки участка.
– Но у тебя ведь нет ключей, – удивлённо приподняла брови я.
– Мы с Маршаллом позволили себе отбуксировать её. Иначе ты её вообще никогда не заберёшь.
– Спасибо, – попыталась быть любезной я, хотя в глубине души жалела о таком развитии событий, так как только накануне выяснила, что быть пассажиром куда приятнее, чем водителем, но только с обязательным условием того, что водитель должен везти тебя туда, куда тебе необходимо, а не туда, куда соизволит он. Впрочем, ночёвка в квартире Рида была явно не из плохих событий моей жизни.
– С собаками сюда нельзя, – проходя мимо моего стола, пробрюзжал Сэмюэль, явно оставшийся недовольный тем, что не его, а Арнольда назначили следователем по делу Ламберта. А чего он ожидал?! В конце прошлого года он дело двух погромщиков-наркоманов не осилил, а в прошлом полугодии дело о домашнем насилии затянул на целый месяц, в результате чего агрессор едва не прирезал свою бывшую жену, пожелав оставить двух своих детей сиротами! И он действительно считал, будто ему могут доверить дело Ламберта?! Даже Рот на такое безрассудство не способен! И всё же я посмотрела за свой стол, куда был направлен взгляд гордо удаляющегося Сэмюэля. В кабинете и вправду находился пёс, походящий на странную помесь корги с овчаркой. Он сидел и, тяжело дыша, смотрел на Арнольда.
– Это проблема? – прохрипел мистер Уэнрайт. – Я не могу оставить Беби на улице, там холодно, а у него лапы болят.
Правду говорят, что по отношению человека к животному можно многое понять. Гай Уэнрайт в данном случае был открытой книгой.
– В виде исключения пусть остаётся, – спокойно повела плечами я, не найдя в этом проблемы. – С какой целью Вы пришли? – на сей раз я перевела взгляд на Астрид.
– Сегодня с утра я навестила отца, чтобы рассказать ему о Терезе и Рене, – уверенным тоном начала Астрид, при этом скрестив руки и ноги. – Оказывается, в ту ночь в больнице было много интересных людей.
– Стоп, – сдвинула брови я. – В какую ночь? Речь идёт о ночи тридцатидвухлетней давности?
– Именно об этой ночи я сейчас вам расскажу, – откашлявшись в кулак, подал голос Уэнрайт. – Значит, дело было так… Это было тридцать два года назад, третьего ноября ночью. Мне было тридцать лет, я был молод и силён, с детства отличался крепким здоровьем и до тех пор в больницы ни разу не попадал, но тогда у меня сильно скрутило живот, пришлось вызвать скорую помощь. В итоге у меня выявили острое отравление, промыли желудок, прокапали капельницами и отпустили. Я сидел у выхода при ресепшене и ожидал, когда медсестра принесёт мне заключение… Кхм… Помню ещё, в тот момент в больницу вошли двое парней-подростков лет пятнадцати, у одного из них вроде как была сломана рука. В итоге медсестра завозилась с ними и забыла про меня. Пока она уводила парней, в холле перегорел свет и потому я остался в полумраке, но света хватало и того, что лился из коридора.
Я хотела громко вздохнуть, но держалась. Он рассказывал долго, но я ловила каждое его слово и не хотела, чтобы мой вздох его сбил. Речь шла о ночи убийства моих родителей, а потому я особенно остро нуждалась в каждом слове этого человека, из-за чего в этот момент превратилась в один сплошной-натянутый нерв. Тем временем мистер Уэнрайт продолжал:
– Так вот, когда Астрид рассказала мне сегодня о том, что этот доктор Ламберт может быть как-то связан со Стрелком, я вдруг вспомнил, что видел его в ту самую ночь.
– Стрелка? – я едва дышала.
– Нет, Ламберта, – мой пульс стал рваным. – Он выходил из коридора, располагавшегося за ресепшеном, и шёл не один. Придерживая за локоть какого-то мужчину, он словно пытался побыстрее его выпроводить. Из-за того, что в холле было темно, а меня скрывала стойка ресепшена, он, скорее всего, меня не заметил, но я обратил на этих двух внимание.
– Что именно привлекло Ваше внимание? – я не смогла скрыть своего напряжения: по моим предплечьям, оголенным из-за закатанных рукавов рубашки, пробежали мурашки. – Почему Вы обратили на них внимание?
– Потому что мне стало любопытно, как выглядит отец доктора.
– Отец какого доктора? – спустя полминуты молчания, непонимающе поинтересовалась я, вдруг ощутив себя сбитой с толку.
– Отец доктора Ламберта.
– Ламберт торопился вывести из больницы отца?
– Я отчётливо слышал, как доктор Ламберт сказал: “Ты не должен здесь быть, отец”.
Арнольд хмыкнул, дотронувшись рукой своего небритого подбородка. Я сразу поняла, о чём он подумал: по нашей информации, Стэнли Ламберт рос без отца и не поддерживал с ним общения.
– Вы помните, как был одет тот человек, которого доктор Ламберт назвал отцом?
– Конечно помню. Он был очень хорошо одет. На нём было длинное и явно дорогое чёрное пальто, и ещё на руках у него были чёрные перчатки. Я ещё тогда подумал, что самому стоит прикупить перчатки, так как в том году ноябрь был особенно холодным.
– Вы видели его лицо? – я едва сдерживалась, чтобы не подскочить и не схватить этого свидетеля за грудки.
– Нет, лица не видел. В холле было темно, а они прошли полубоком и Ламберт был ближе ко мне, чем тот второй…
– А волосы? Вы видели его волосы? Они были седыми? – мне становилось всё сложнее себя сдерживать.
– Волосы?.. – Уэнрайт нахмурился и, промолчав целых десять секунд, наконец произнёс. – Я бы сказал, что волосы у него не были полностью седыми, скорее они были седыми наполовину, как будто он только начинал седеть… Это важно?
– Важно ли это?! – моё терпение лопнуло. Вскочив на ноги, я врезалась обеими ладонями в стол. – Почему Вы раньше молчали?!
– А что я мог сказать тогда копам?! – округлил глаза мистер Уэнрайт, и прежде чем он закончил свои оправдания, я уже знала, что он прав. – В ту ночь в больнице было много народу, меня тоже опрашивали, хотя я был в противоположном родильному отделению крыле и вообще ушёл оттуда за пятнадцать минут до того, как всё произошло. Но что я видел? Доктора Ламберта с отцом? И что с того? Ко многим детям родители приходят на
