Ни первое, ни второе дикому магу не грозило. Данный класс в городе находился под строжайшим запретом и в иное время его выгнали бы отсюда взашей, как только заметили.
Зато Фалайза вообще без каких-либо сомнений и раздумий приняли в отряд Трудовой обороны. И хотя некоторые злые языки называли данную организацию ничем иным как Фрайкором, свой значок, ярко-жёлтый с двумя чёрными скрещенными молотами, дикий маг носил с некоторой гордостью. Занимался он… да чем только не занимался!
Трудовой обороне, вопреки названию, непосредственно труд поручали не так уж и часто, да и то самый неблагодарный: разбирать завалы или разносить уголь. В целом деятельность организации сводилась к двум вещам: информационная пропаганда, заключавшаяся в агитации на тему того, почему защищать Заводной город — это хорошо, полезно и вообще необходимо, а также поиску шпионов.
Первое дикому магу не очень нравилось по вполне понятной причине: агитаторов в городе любили ещё меньше, чем рахетийцев, особенно таких неуверенных в себе, как Фалайз. Тогда как контршпионаж был довольно интересным и зачастую нетривиальным занятием.
После падения Южного туннеля, что стало результатом предательства части гарнизона и явилось полнейшим шоком и неожиданностью для Короля-под-горой и его окружения, в городе началась настоящая шпиономания. Агентов Рахетии искали в каждом, чьё поведение было хоть сколько-нибудь выделяющимся. И огромное количество наёмников лишь усугубляло положение.
Причём нельзя сказать, что все эти подозрения были так уж беспочвенны. Рахетийцы и вправду заблаговременно создали в Заводном городе целую агентурную сеть. И это не считая диверсантов, которых заслали в столицу Механиков уже после начала активной фазы войны.
Шпионскую организацию называли «Семёркой» из-за символа, которым агенты помечали объекты своего интереса. Правда, никто не знал с какой целью и зачем. О Семёрке вообще мало что знали, кроме факта её существования, который не ставился под сомнение.
Кто-то считал, что её агенты — это группы заговорщиков из числа высокопоставленных чиновников, которые планировали сдать город Рахетии. Однако никто захватчикам ворота так и не открыл, хотя произошедшее в Южном туннеле тоже вызывало немало вопросов.
Другие полагали, что Семёрка — не более чем информационная утка, единственная цель которой направить и без того немногочисленные силы защитников на бестолковую деятельность, а знаки рисуют шутники. Только вот зачем шутники устроили несколько диверсий никто из сторонников этой версии ответить не мог.
Сам Фалайз предпочитал верить своим глазам, которыми он ещё неделю назад видел предельно странного субъекта, долго что-то искавшего на улице рядом с одной из комендатур. Затем, быстро начертив цифру «7» флуоресцентной краской, он скрылся в лабиринте улиц. Всё бы ничего, мало ли кто балуется, но на следующий день, проходя в том же месте, дикий маг узнал, что комендатуру ночью пытались поджечь, к счастью, неудачно.
С тех пор Фалайз всё своё свободное время в игре уделял именно поискам Семёрки. Сегодняшний день он тоже планировал посвятить этому занятию, правда, прежде нужно было разобраться с парой поручений.
В первую очередь нужно было спуститься на нижний ярус города, в Шахтёрский район, и убедиться, что весь агитационный материал на месте, актуален и цел. В случае обратного требовалось провести необходимые замены, для чего дикому магу выдали увесистую сумку листовок, банку самого дешёвого, дурно пахнущего клея и старую, почти лысую кисточку.
Работа, достойная бота, но их в Заводном городе не хватало, поэтому на такие задания гоняли живых игроков.
Самым сложным в этом было найти нужный лифт, вовремя выйти и, не заблудившись в полутьме улиц, а освещали их весьма посредственно, вернуться обратно. В остальном же Шахтёрский район был самым безопасным местом в осаждённом городе по весьма банальной причине: от его функционирования, в части добычи угля и металлов, зависел весь Заводной город, и поэтому охранялся он соответствующе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На Фалайза стража посмотрела искоса, долго проверяла его документы всевозможными способами, но затем, пробубнив сквозь сжатые зубы слова «бездельник» и «фрайкоровец», пропустила.
В самом районе дикого мага интересовали три информационных стенда, которые, впрочем, оказались в полном порядке. Лишь несколько объявлений отрывного типа требовали пополнения. Закончив с этим, Фалайз неторопливо, поглядывая по сторонам в поисках следов присутствия Семёрки, двинулся обратно к лифту.
Где-то метров за двести до него его вдруг окликнули:
— Эй, п-парень, п-подойди-ка!
Звал Фалайза неопрятный дворф, в потрёпанном, грязном снаряжении, которого звали Дримжик. Он скрывался в темноте подворотни. Не обнаружив в нём какой-либо угрозы, дикий маг осторожно приблизился, не забыв на всякий случай приготовиться свистеть в специальный свисток — главное оружие Трудовой обороны. Что-то более серьёзное, например, колюще-режущее им не доверяли.
— Тише-тише, — видя его напряжение, успокоил Дримжик. — Ты в-ведь из Ф-Фрайкора?
— Трудовой обороны, — поправил его дикий маг.
— Как с-скажешь, — не стал спорить странный дворф. — У тебя к-клей есть?
— Ну-у-у, есть…
Дримжик мгновенно достал из-за пазухи небольшую баночку.
— Перелей, а? Я з-заплачу! А наверху с-скажешь, что п-п-потратил.
— Э-э-э, нафига тебе клей-то? Он паршивый!
— Паршивый, не паршивый, — дворф шмыгнул носом, — мне с-сгодится. Так перельёшь? — он достал пару золотых монет. — И это твоё.
Воровато оглядевшись, дикий маг пожал плечами и отдал свою банку на растерзание. Деньги Фалайзу были не очень-то нужны: как члену Трудовой обороны, ему полагался бесплатный ремонт и расходники раз в неделю. А вот проследить за странным дворфом выглядело заманчивой перспективой.
Интуиция Фалайза била настоящий набат: дело с этим клеем явно было не чисто.
— Пасиб, п-парень, — перекинув ему деньги и пустую банку, кивнул Дримжик и уверенно потопал вглубь подворотни.
— Да пожалуйста, — немного удивлённо ответил дикий маг, для вида возвращаясь на улицу.
Там он, зайдя за угол, принялся быстро листать свою записную книжку. Не так давно Фалайз, не доверяя собственной памяти и тем более навыку «дикая магия», стал записывать в неё некоторые полезные заклинания. Одним из таких была «Бесшумность». Полноценная «Невидимость», а тем более высокоуровневый «Хамелеон» были для Фалайза недоступны из-за огромных расходов маны на их поддержание. А вот выключение всех звуков, производимых персонажем, особенно шарканья ног и шелеста одежды, было неплохой, а главное дешёвой альтернативой.
Закончив колдовать, дикий маг быстро ринулся в подворотню, опасаясь потерять дворфа в переплетении узких улочек. Тот и вправду куда-то торопился, но не так чтобы очень срочно. Прикинув в голове его маршрут, Фалайз понял, куда двигался Дримжик: в сторону «Отработок» — пустых, законсервированных, а на время войны ещё и затопленных, шахт. Лучшего места для всякой незаконной деятельности и придумать было сложно.
Однако, вопреки ожиданиям, на сами Отработки дворф даже не посмотрел, уверенно пройдя мимо заколоченных досками туннелей, и направился к старому шахтёрскому складу. О погоне и слежке Дримжик не особо беспокоился: лишь несколько раз оглянулся и то не слишком внимательно, прежде чем, отогнув пару прогнивших досок, вошёл внутрь здания.
Проследовать за ним тем же путём дикий маг даже не пытался — мало ли — он начал вместо этого искать обходной путь. Благо, строение переживало свои не лучшие времена и дыр в нём было больше, чем в ином сыре.
Внутри оказалось вполне ожидаемо темно, пыльно и немного жутковато. Наверняка склад ещё и страшно скрипел от любого движения, но Фалайз, перед тем как войти, ещё раз наложил на себя «Бесшумность». За неимением возможности подсветить себе путь, приходилось ориентироваться на просветы в стенах и полу. Чем бы ни занимался здесь Дримжик, делал он это при свете нескольких ламп.
