были глубоко поглощены своими манипуляциями.
– Не нравится мне это, – пробормотал Хейнс. – Слишком все гладко.
– Почему бы нет? Возможно, Вултуму и его приспешникам не приходит в голову, что мы способны сбежать. Мы ничего не знаем про их психологию.
Прижимаясь к внутренней стене и прячась за колоннами, земляне двинулись по длинной извивающейся галерее вправо. Только дрожащие языки пламени из бездны освещали им путь. Так они были вне поля зрения гигантов, если бы тем пришло в голову бросить взгляд наверх. Время от времени налетали порывы ядовитого ветра и адский жар печей; лязг сварки, грохот странных механизмов обрушивались ударами молота.
Наконец они обогнули пропасть и оказались на дальней стороне, где галерея сворачивала влево, обратно к главному коридору. Здесь, в полумраке, виднелся неосвещенный вход в огромную пещеру.
Эта пещера вполне могла привести их к высохшему руслу, о котором говорил Та-Вхо-Шай. К счастью, у Хейнса был фонарик, и он направил луч вглубь пещеры, осветив прямой коридор с мелкими ответвлениями. Ночь и тишина поглотили землян одним махом, и стоило им вступить в пустой коридор, как громыханье работающих механизмов загадочно стихло.
В потолок были встроены темные металлические полусферы, ранее, вероятно, служившие для освещения, как и повсюду в Равормосе. Мелкая пыль поднималась с пола под торопливыми шагами; вскоре воздух стал холодным и разреженным, а мягкое и влажное тепло центральных пещер улетучилось. Прав был Та-Вхо-Шай: сюда редко кто забредал.
Землянам казалось, по этому коридору, словно ведущему в Тартар, они прошли около мили. Затем стены начали сужаться, пол стал грубым и неровным. Развилки больше не попадались, и, осознав, что они вышли из искусственных туннелей в естественные пещеры, земляне обрадовались. Вскоре туннель расширился, а его пол стал снижаться, и по ярусам, напоминавшим полки, они спустились в глубокую пропасть – вероятно, то самое речное русло.
Света фонарика едва хватало, чтобы во всей протяженности освещать водный путь, где от доисторических вод не осталось и струйки. Глубоко изрытое эрозией и усеянное острыми валунами дно составляло более ста ярдов в ширину, а потолок пещеры терялся в непроницаемом мраке. Осторожно обследовав дно на маленьком отрезке, Хейнс и Ченлер по небольшому наклону определили, куда некогда текла река. Следуя этим курсом, они решительно двинулись вперед, молясь, чтобы дорогу не перегородило непреодолимое препятствие вроде пересохшего водопада. Если забыть о возможной погоне, иных трудностей они не предвидели.
Смутно различимые изгибы речного русла вели их сначала в одну сторону, затем поменяли направление; двигаться приходилось на ощупь. Иногда пещера расширялась, и земляне спускались к уходящим вдаль пляжам, расположенным террасами и отмеченным следами постепенно убывавшей воды. Иногда на пляжах им попадались необычные образования вроде гигантской плесени, какая росла в пещерах под современными марсианскими каналами. Эти образования, по виду напоминавшие палицу Геркулеса, порой достигали трех футов в высоту. Хейнсу, впечатленному их металлическим блеском, пришла в голову любопытная идея. И хотя Ченлер возражал против задержки, Хейнс взобрался на выступ, чтобы рассмотреть наросты поближе. Как он и подозревал, они оказались не живыми, а окаменевшими и густо поросли кристаллами. Он попытался оторвать один, но не преуспел. В итоге удалось отбить нарост камнем – основание обломилось, и он зазвенел на камнях. Эта штука была очень тяжелой, с утолщением на конце, похожа на булаву и в случае необходимости могла служить оружием. Хейнс отломил дубинку для Ченлера, и, вооружившись, они продолжили путь.
Невозможно было подсчитать расстояние, которое они преодолели. Канал изгибался и извивался, местами резко кренился вбок и часто шел уступами, сверкая неземными рудами и странно блестевшими оксидами цвета лазури, охры и багрянца. Земляне по щиколотку увязали в ямах с черным песком и с трудом перелезали через похожие на плотины баррикады ржавых валунов, громадных, словно менгиры. Время от времени они ловили себя на том, что с ужасом прислушиваются, нет ли погони. Над непроглядным киммерийским каналом висела тишина, нарушаемая только топотом и треском их шагов.
Вскоре, не веря глазам, они заметили, как вдали, в глубине пещеры, забрезжил бледный свет. Арка за аркой, подобно зеву Аверна, подсвеченному снизу, перед ними предстала громадная пещера. Земляне возликовали, решив, что выбрались к устью канала, но свет разрастался, и его жуткий пугающий блеск походил скорее на пламя печей, нежели на солнечный свет, проникший в пещеру. Ослепляя их, неумолимый свет полз по стенам и дну, и фонарик Хейнса лишился всякого смысла.
Казалось, что зловещий непостижимый свет угрожал им, что он за ними наблюдал. Изумленные земляне медлили в нерешительности, не зная, идти вперед или отступить. Затем из пылающего воздуха раздался сладкозвучный голос Вултума.
– Возвращайтесь тем же путем, которым пришли, о земляне! – промолвил он с мягким упреком. – Никто не может покинуть Равормос без моего ведома или против моей воли. Узрите! Я послал стражей – они сопроводят вас.
Только что воздух был пуст, а речное русло населено лишь нелепыми нагромождениями камней и тенями валунов. Теперь же в десяти футах перед Хейнсом и Ченлером возникли два странных создания, неизвестных ни марсианской, ни земной зоологии.
Они восстали с каменистого дна, высотой с жирафов, с коротенькими ножками, отдаленно напоминающими лапы китайских драконов, и удлиненными спиралевидными шеями размером со средние кольца гигантских анаконд. Их головы были трехликими, как у тримурти субмарсианского мира, лица безглазыми, а из глубоких орбит под скошенными бровями вырывались языки пламени. Пламя неудержимой рвотой изливалось из разинутых пастей горгулий. Из голов торчали светящиеся тройные багровые гребни с острыми зазубренными краями; алыми спиралями завивались бороды. Шеи и горбатые позвоночники были утыканы лезвиями размером с мечи, к хвостам уменьшавшимися до кинжалов; и вся эта устрашающая амуниция и сами туловища горгулий тлели изнутри, словно только что выпрыгнули из раскаленной добела печи.
От адских химер исходил ощутимый жар, и земляне отпрянули перед огненными клочьями бликов, которыми сыпали струи пламени, бившие из глаз и пастей.
– Господи! Какие сверхъестественные создания! – потрясенно воскликнул испуганный Ченлер.
Хейнс, хоть и пораженный до глубины души, был склонен к более рациональному объяснению.
– Похоже на телевизионную передачу, – заметил он. – Хотя я не понимаю, как можно передавать трехмерные образы и одновременно создавать иллюзию жара… Кажется, за нами следили.
Подняв тяжелый обломок кристалла, он швырнул его в одну из светящихся химер. Нацеленный верной рукой, осколок угодил прямо в лоб чудищу, взорвавшись дождем искр. Вспыхнув, чудище вздулось; явственно послышалось огненное шипение. Волной палящего жара Хейнса и Ченлера отбросило назад, а стражи двинулись к ним по неровному речному дну. Оставив надежду на спасение, земляне повернули обратно в Равормос, увязая
