А в следующую секунду в лицо ударило жаром пустыни, и я прищурил глаза, спасая сетчатку от ослепительно-яркого солнца…
Глава 31
Глава 31, в которой я лихо налетаю, жестоко огребаю, чудом выгребаю и почти улетаю.
Пока активировал скрытую ступень Душелова, перемещая тень Крысы из факела в шпору, закончилось действие Легче пуха, и вернувшийся вес в буквальном смысле слова придавил меня к земле. Ноги подкосились, и я плюхнулся на горячий песок.
— Ау, братан, ты че, нахрен, творишь?! — возмутилась зарывшаяся в песок Шпора помолодевшим голосом Крысы.
— Обожди, передохнуть надо малясь, — поморщился я, возвращая Шпору в ячейку инвентаря. И зажмурился, не в силах вскинуть «многотонную» руку, чтобы закрыться ладонью от палящего прямо в глаза солнца.
— Рихтовщик, это че, млять, за подстава?! — ожидаемо окрысилась тень, «ослепшая» вместе со мной. — Мы так не договаривались!
— Ну так давай договоримся, — хмыкнул я в ответ.
— Братан, в натуре, че за лажа?! С хрена отдыхать-то?! Ничего, ведь, еще даже не сделали!.. Там Страж утес разносит, а ты тут!..
— Слышь, не нагнетай, а! — перебил я.
— Нет это ты послушай, бессовестная скотина! Я не для того полчаса на исполнение договора тебе накинул, чтоб потом ты так откровенно с первых минут фигней начал страдать!
— Да успокойся ты, истеричка. Я просто начало отката тяжелого пережидаю. Сейчас организм восстановится, и двинем.
— Че, сразу-то не мог нормально ответить?
— А ты не мог, без наезда, нормально спросить?
— Долго еще?
— Как только, так сразу…
— Че трудно сказать?
— Че трудно заткнуться?
— Неуживчивый ты человек, Рихтовщик.
— Уж какой есть. Извини.
— Я начинаю понимать Подснежник.
— Рад за тебя… О, кажись отпускает…
Я поднялся на ноги, приоткрыл глаза и заковылял в сторону конусообразного строения…
Усевшись, как обычно, у дальней стены лифтовой площадки, в этот раз я не стал отрешенно дожидаться спуска вниз здоровенной платформы, а занял полезным делом полминуты погружения в подземные коридоры. Призвал из инвентаря одну из трех заготовленных заранее полулитровок с сиропом и, закинув под крышку узелковую нить янтаря, стал энергично взбивать коктейль, готовя суперкрутое целительное снадобье, теоретически способное вернуть к жизни даже смертельно раненого игрока.
Хранящийся в ячейках сироп я изготовил из трофейного сахара, который в сундуках-схронах попадался крайне редко, но периодически стограммовые брикетики с этим дефицитным продуктом среди расходников все же попадались. Вот они-то и шли в дело. Рецепт моего сиропа был до банальности прост — высыпал целиком весь брикет сахара в пустую полулитровую бутылку из-под водки, заполнял остающееся пространство водой, закрывал бутылку крышкой, энергично тряс, для ускорения таянья сахара, и убирал практически готовый продукт на хранение в ячейку инвентаря. Сразу же запустить в сироп янтарь нельзя было, из-за ограниченного срока хранения целительного снадобья. Его необходимо было готовить непосредственно перед приемом, вот как сейчас. Потому как сразиться со Стражем я планировал в ближайшие минуты, и, соответственно, сразу же принять настоявшееся в ячейке чудо-зелье, без которого мои шансы на выживание в предстоящей безумной авантюре равнялись абсолютному нулю.
— Лечилка — это, конечно, не помешает. Но, может, поделишься уже тактическим планом боя? — решилась-таки вновь первой нарушить тишину Шпора, когда платформа уже практически опустилась до самого дна, и из появившейся в стене верхушки коридора, разгоняя мрак лифтовой шахты, выстрелил луч искусственного света.
— Да все просто, — хмыкнул я, убирая в ячейку взбитый коктейль. — Сейчас коршуном наскочим на осьминожку, пробьемся через щупальца к башке, и завалим урода.
— Очень смешно, — фыркнула Шпора.
Платформа замерла в нижней точке, я подскочил на ноги и направился в до отвращения знакомый коридор.
— А если серьезно? — не унимался напарник.
— Так я серьезно. Ща свалимся сверху на разбушевавшуюся тварюшку, и попытаемся ее усмирить.
— Это че твой план на бой со Стражем? — изумилась Шпора.
— А чем плох?
— Не, ну повидал я психов, конечно, на своем веку! Но ты, Рихтовщик — это просто нечто!
— Благодарю за искренность!
— Млять! Да хорош дурковать, чудило! Неужели ты и вправду решил этой дурацкой пилой дотянуться до головы Стража?!
— Братан, ты меня недооцениваешь. Я гораздо круче, чем выгляжу.
— В натуре, отморозок, — печально констатировала Шпора. — Рихтовщик, Страж больше тебя раз в сто. И гораздо выше уровнем. Он сметет тебя на подлете, как назойливую мошку.
— Ну это мы еще поглядим. По мошке, знаешь ли, еще попасть надо.
— Ты серьезно?.. У ублюдка восемь щупальцев. Я допускаю, что ты увернешься от пары-тройки. Но от всех восьми — это нереально, братан.
— Вот сейчас и узнаем…
За разговором я дошагал до середины второго коридора и, безошибочно угадав на стене невидимый рычаг «слива», тут же решительно дернул его вниз.
Плитки пола под ногами разъехались в стороны, и я провалился в темноту…
Четверть минуты болтанки в скользком русле подземного ручья, и вылетаю наружу в струе водопада.
— Крыло! — задорно ору фразу-активатор.
Мгновенно откликнувшаяся скрытая ступень Легче пуха распахивает за моей спиной невидимые воздушные крылья. И я стрелой лечу к крошечному утесу внизу, рядом с которым в неистовой злобе колотит воду крошечный с верхотуры осьминог.
— Круши! — свозь свист ветра озвучиваю фразу-активатор Сокрушителя преград, когда до цели остается последняя сотня метров полета.
И через мгновение врываюсь в частокол щупальцев, вскинутых, как и предсказывала бывалая Шпора, тварью мне на наперехват.
Снова предсказания тени сбываются, как под копирку — моей читерской Реакции хватило, чтоб увернуться от половины конечностей твари.
Шпорой я отбросил в сторону первое извивающееся «бревно», поднырнул под вторым щупальцем, толчком Шпоры о третье, перескочил над четвертым. Но пятое щупальце, словно материализовавшись из воздуха, вдруг выросло прямо у меня на пути.
Последовал жестокий встречный удар, и мгновенно впившиеся в мою отбитую плоть присоски перехватили управление над в лепешку разбитым телом. Непреодолимая сила понесла меня вниз, в бурлящий пенный ад.
Сказать, что мне было больно, это ничего не сказать. Я весь целиком превратился в один бесконечный фингал. Таранный встречный удар переломал добрую половину костей в моем теле, и превратил лицо в кровавое месиво. Я лишился глаза и уха (мгновенно пробитых и вывернутых на изнанку присосками твари), мой нос, расплющенный о каменную шкуру щупальца, превратился в кровавый огрызок, а во рту, после удара, уцелела лишь малая толика зубов. Лишь благодаря активировавшемуся силовому Дару я не потерял сразу же, после чудовищного столкновения, сознания от болевого шока. И за мгновенье до добивающего удара об воду, смог кое-как прошамкать беззубым ртом:
— Умфффи!
Спина врезалась в воду, с кровавым фонтаном выбивая из легких остатки воздуха. И придавившая сверху плита щупальца потянула безвольное тело вниз. В единственном чудом уцелевшем глазу пенная муть сменилась чернильной тьмой. Я понял, что сейчас сдохну, и инстинкт самосохранения заставил разбитое тело вырываться, наплевав на боль в переломанных руках и ногах.
По началу я даже не понял, что произошло. Мне легко удалось оттолкнуться от больше не цепляющих тело присосок твари. Активизировавшийся наконец Рыбий глаз осветил подводных мрак серым сиянием. Я увидел падающее сверху «бревно» второго щупальца, но, несмотря на неуклюжесть изломанного тела, спокойно смог увернуться и от него.
Пока, лихорадочно барахтаясь конечностями, всплывал к спасительному глотку воздуха, стал невольным свидетелем величественного падения в воду, с последующим равнодушным погружением, остальных щупальцев Стража.
