уничтожить целый класс ядерного оружия».
В конце своей речи Рейган пророчески сказал, что стена будет разрушена: «Сегодня я смотрел на стену с Рейхстага, символа немецкого единства, и я заметил на стене слова, написанные краской, возможно, каким-нибудь молодым берлинцем: «Эта стена рухнет. Уверенность станет реальностью». Да, эта стена, рассекшая Европу, рухнет. Она не может противостоять уверенности; она не может противостоять правде. Стена не может противостоять свободе».
Как ни странно, берлинская речь Рейгана не вызвала тогда особого отклика в СМИ. Советские газеты сообщили, что Рейган выступил с откровенно провокационной речью. Тогдашний член Политбюро ЦК СЕПГ (правящей партии ГДР. – А. В.) Гюнтер Шабовски назвал ее «абсурдной» («USA Today», 12.06.2007).
Наоборот, Гельмут Коль сказал, что никогда не забудет тот день, когда стоял рядом с Рейганом и тот вдруг призвал Горбачева снести Берлинскую стену. Канцлер признался, что «это был счастливый случай для всего мира, и прежде всего для Европы» («USA Today», 7.06.2004).
Со словами политиков часто бывает так: одни выдерживают испытание временем, другие – нет. С берлинской речью Рейгана все обстоит парадоксальнее. Когда она была произнесена, ей уделили слишком мало внимания, посчитав фразу «господин Горбачев, разрушьте эту стену!» скорее неудачной шуткой или фантазией.
Джон Корнблум, высокопоставленный американский дипломат, работавший в Берлине в середине 1980-х, а в 1997–2001 – посол США в Германии, признался в июне 2007 г. в интервью «Deutsche Welle»: «Вплоть до падения Берлинской стены в 1989 г. эта речь совсем не имела того значения, которое придается ей теперь».
Когда же через два с половиной года Берлинская стена пала, Рейган стал вдруг если уж не титаном, сокрушившим ее, то, по крайней мере, человеком, сделавшим больше всех для ее падения.
Сами последующие события придали новый смысл и всей речи Рейгана, и ее главным словам: «Господин Горбачев, разрушьте эту стену!»
В понедельник, 4 сентября 1989 г., в Лейпциге состоялась массовая антиправительственная демонстрация (первая в ГДР с 17.06.1953). 10 сентября 1989 г. Венгрия открыла границу с Австрией для беженцев из ГДР. В понедельник, 9 октября 1989 г., в антиправительственной демонстрации в Лейпциге приняли участие около 70 тысяч человек. 17 октября 1989 г. под давлением Политбюро ЦК СЕПГ Генеральный секретарь партии Эрих Хонеккер был вынужден подать в отставку. 9 ноября 1989 г. Берлинская стена пала. 3 октября 1990 г. две Германии, Западная и Восточная, воссоединились.
Борис, ты не прав!
1988 г.
XIX партконференция длилась всего четыре дня, с 28 июня по 1 июля 1988 г., и была, как выразился российский писатель Б. Д. Минаев, «промежуточным, экстренным съездом партии» («Ельцин», 2010). Подобные конференции не проводились в стране с 1941 г.
Но теперь слишком много проблем принесла перестройка всей советской системы, и откладывать их решение до нового съезда не было времени. Заголовки резолюций, принятых по ходу конференции, отражают почти весь круг вопросов, обсуждавшихся тогда в Москве: «О демократизации советского общества и реформе политической системы», «О борьбе с бюрократизмом», «О межнациональных отношениях», «О гласности» и «О правовой реформе».
Е. К. Лигачев
Почти весь… Потому что шестая резолюция, которую могли бы принять тогда, носила бы название «О поведении товарища Ельцина».
В октябре 1987 г. Борис Николаевич Ельцин (1931–2007) крайне резко выступил на Пленуме ЦК КПСС и был немедленно испепелен партийными громовержцами. Тогда же, осенью 1987 г., его освободили от должности первого секретаря Московского горкома КПСС, а в феврале 1988 г. – от обязанностей кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС.
Тем не менее он был в числе участников конференции и 1 июля получил разрешение выступить – все-таки он оставался членом ЦК, первым заместителем председателя Госстроя СССР.
Поначалу его речь выглядела покаянной, как и ожидали собравшиеся. Он говорил про свое «нечленораздельное» выступление на Пленуме, про тогдашнюю болезнь, ставшую причиной «инцидента». Признавался в интервью иностранным журналистам.
Но вот уже 4000 делегатов замерли от удивления. Все переменилось в речи Ельцина. Он решительно перешел в атаку и начал говорить то, что не позволялось произносить с партийной трибуны.
На всю страну он сообщил, что в партии есть зоны «вне критики». Он разоблачил привилегии «партийной знати». Он, наконец, призвал перетряхнуть все руководство партии: «Считаю, что некоторые члены Политбюро, виновные как члены коллективного органа, облеченные доверием ЦК и партии, должны ответить: почему страна и партия доведены до такого состояния? И после этого вывести их из состава Политбюро».
Одно имя он назвал сразу же. Он сказал, что из состава Политбюро должен быть немедленно «удален» Егор Кузьмич Лигачев (1920). Так был найден «главный враг» Перестройки. В ближайшие три года он стал самой ненавистной политической фигурой в стране. Все это время в СМИ не прекращались нападки на него. И все это время он достойно защищался, доказывая, что его дело правое, а Ельцин и все, кто пошел за ним, не правы.
Уже в тот день он впервые сказал это. «Ты, Борис, не прав! – громко произнес он прямо из Президиума, пока Ельцин выступал со своей «оправдательной» речью. – Мы с тобой уже не только в тактике расходимся. Борис, ты обладаешь огромной энергией, но эта энергия не созидательная, а разрушительная!»
В стенограмме конференции будет записано следующее: «Борис, ты пришел к неверному выводу!» А в одном из «монологов» Г. В. Хазанова фраза Лигачева обретет свой «канонический» вид: «Борис, ты не прав!» В стране же стали необычайно популярны значки с надписью: «Борис, ты прав!»
Время рассудило их спор. И пока шел суд Времени, распался Советский Союз, в стране изменился государственный строй, была разрушена промышленность, уничтожены многие отрасли народного хозяйства, произошло обнищание большей части населения бывшего СССР, начались нескончаемые межнациональные конфликты и «бандитские войны», жертвами которых стали многие сотни тысяч людей.
Обо всем этом, еще очень смутно представляя, что может произойти со страной, и пытался предупредить народ почти не услышанный никем Лигачев. Судьба дала ему очень долгую жизнь, и он давно успел убедиться, что, бросив в тот летний день свою взволнованную реплику «Ты, Борис, не прав!», сам был абсолютно прав.
В 1999 г. немецкий писатель Кристиан фон Дитфурт издал альтернативно-исторический роман «Die Mauer steht am Rhein. Deutschland nach dem Sieg des Sozialismus» – «Стена стоит на Рейне. Германия после победы социализма». В этой книге Лигачев побеждает своего оппонента не только на словах, но и на деле. Он совершает путч, приходит к власти и с успехом отстаивает завоевания социализма.
Действие в романе начинается в 1987 г., незадолго до XIX партконференции в Москве, показавшей, что КПСС уже не способна бороться со своими противниками
