По рядам прокатилось единогласное восторженное «ва-а-а-а-ау!»
— …заряженные красной и синей краской. При попадании краски в область головы, груди и живота курсант безусловно считается убитым и обязан вернуться в лагерь безо всяких разговоров. Предупреждаю — маячок устроен так, что при попадании краски на поверхность куртки или комбинезона автоматически подаст сигнал о вашей… э-э-э… неудаче. Вот, собственно, и всё. Ещё раз напоминаю — вам предоставляется полная свобода действий. Пользуйтесь ею мудро, и мы не будем вмешиваться. Разойдись!
* * *
— Сразу должен заметить, что мало верю в упех этого мероприятия, — сказал Джон, мрачно сверля взглядом своих воспитанников. — Я привык к тому, что фронт действует как единое целое, сражаясь во имя единой цели, как это, собственно, и принято в Звёздном Флоте. Но раз уж руководство приняло такое решение… что ж. Наша задача — справиться с этим. Не знаю, правда, как это у вас получится. Вы вечно ссоритесь, дерётесь, дисциплина у вас так себе, словом… — он тяжело вздохнул.
— Это всё ерунда, командир, — твёрдо заявил Иван. — На самом деле группа у нас дружная, и с задачей мы справимся. Вот увидите.
— Надеюсь, — с некоторым сомнением в голосе произнёс Литгоу. — Хотя победа в этом соревновании и не главное, мне было бы приятно, если бы кто-нибудь из вас отличился в предстоящем мероприятии. Ну что, ребята, постараетесь?
— Так точно, сэр! — проорали десять курсантов, готовых броситься к чертям на рога ради одной только улыбки своего вечно хмурого командира, который заботился о них не хуже родного отца; возможно, потому, что в отличие от того же Джонсона являлся счастливым обладателем троих, примерно таких же, стихийных бедствий.
— Значит, так, — Джон открыл ящик с жетонами, заглянул внутрь и усмехнулся. — Очень мило… Давай, Микки.
Он встряхнул ящик и набросил на него китель. Девочка засунула руку в ящик и вытащила жетон:
— Золотой-1.
— Отлично. Позывной вашей группы — Золотые. Теперь ты, Латейра.
— Золотой-4.
— Т'Ария?
— Золотой-3.
Каждый вытащил по жетону, и номера распределились следующим образом: Иван — Золотой лидер, второй номер достался Эван, пятый — Айлу, шестой и седьмой — Совоку и Лее, Майк и Алина вытащили восьмой и девятый.
— Очень хорошо, — Литгоу накинул на плечи китель и убрал ящик. — Теперь слушайте внимательно. Пары будут образованы в порядке следования номеров, так что выводы делайте сами…
Услышав это, все резко насторожились, ибо картина открывалась не самая радужная.
— Иван и Микки…
— О-о-о… — застонал Серёгин.
— …идут за знаменем.
— О-о-ой! — завыла Микки. — Как я могу! Мне же там голову отвернут!
— Эван и Т'Ария — за кристаллом.
Девушки переглянулись и пожали плечами — задача была им вполне по силам.
— Тира и Айл войдут в штурмовой отряд…
С этой стороны также не последовало возражений — Айл и Тира ничего не имели ни против друг друга, ни против поставленной перед ними задачи. Тем временем двое из оставшихся четырёх насторожились и посмотрели друг на друга достаточно нехорошими взглядами.
— …как и Совок с Леей.
Раздался дружный хохот. Лея покраснела и скрестила руки на груди.
— Этого я и боялся, — философски заметил Джон. — Совок?..
— Мы справимся, сэр, — спокойно отозвался вулканец.
— Лея?
— Никаких проблем, сэр, — твёрдо ответила та.
— Прекрасно. — Ну, и Майк с Алиной, соответственно, уходят в оборону штаба, кристалла, знамени и меня. Задача ясна?
— Так точно, сэр!
— Тогда отдыхайте. Все дальнейшие решения будут приниматься Золотым лидером, то есть Серёгиным, теперь он ваш командир. Сейчас вас покормят и отведут в лагерь, где вы и останетесь на эту ночь. Понимаю, учитывая разницу в часовых поясах, уснуть будет непросто, и всё же, постарайтесь отдохнуть, а не то завтра вас перебьют как котят, а мне бы хотелось, чтобы вы продержались хотя бы до ночи.
— Да, сэр, — ответил за всех Серёгин.
— Тогда я оставляю вас, — Джон указал им на казарму. — Вперёд и с песней. За пределы лагеря не уходите, мне бы не хотелось прочёсывать в поисках вас половину Московского региона. Увидимся после игры.
* * *
Сбросив ботинки, Эван растянулась на узкой походной кровати и ностальгически вздохнула.
— Прямо как в том пионерском лагере, где одна наша знакомая тренером работала, помнишь? Август, полночь, глухие подмосковные леса, обрыв, мы, пробирающиеся вдоль него в гробовой тишине, и затем бетонный забор… на котором сидишь ты и шопотом орёшь, что убьёшь ту сволочь, которая тебя на него подсадила, потому что слезть оттуда у тебя уже никогда не получится. Говорят, охранник, который это видел, решил, что допился до белой горячки и стал с тех пор убеждённым трезвенником.
— Это километров на восемьдесят в сторону, — мрачно отозвалась Лея. — А то и дальше. Голову ставлю на кон, что от него и камня на камне не осталось.
— Опять она за своё! — Тира треснула Лею по голове подушкой. — Прямо похоронное бюро какое-то!
— Девчонки, — внезапно обратился к ним Иван, — я давно хотел спросить у вас одну вещь. Я заметил, что иногда вы разговариваете между собой по-русски — тихо, но я подслушал, так уж вышло, извините. А в анкете написали, что родились на Вулкане.
— Одно другому не мешает, — пожала плечами Эван. — Между прочим, на Вулкане есть небольшая славянская диаспора, если это тебя интересует.
— А как насчёт Перна?
— А она на лету всё схватывает, — ответила Лея за Тиру, прежде чем та успела придумать достойный ответ. — Видишь, как за два месяца выучилась — не хуже тебя говорит.
— Ничего себе! — восхитился Ваня. — Одного я понять не могу — что у вас за выговор, да и слова некоторые… я не вполне понимаю их значение.
— Акцент, — не моргнув глазом, соврала Лея. — Большую часть времени мы говорим на вулканском, всё-таки.
С той койки, где лежал Совок, донеслось глухое ворчание, будто высказывающий своё, явно нелестное, мнение по поводу этой беседы, курсант был не вулканцем, а клингоном. Общий смысл этой фразы сводился к общеизвестной славянской идиоме «некоторым врать — как с горы катиться!»
— Что это с ним? — поразился Иван.
— Бредит, — услужливо подсказала Лея. — Холодно здесь — вот слабые вулканские мозги и не выдержали…
— Т'Гай Кир, — Совок перешёл в вертикальное положение. — Это твои слабые мозги и твой бойкий язык однажды доведут тебя до беды. Гарантирую.
— Таковы уж все земляне… и коррелиане до кучи, — Эван сдержанно улыбнулась. — Вулканское воспитание мало изменило мою сестру. Ты уж не обижайся, Совок.
— Я не обижен. Я вулканец, следовательно, не испытываю эмоций, — Совок надулся от гордости за себя и за свой народ, сложил руки за спиной и повернулся к окну. — Наша природа такова, что… А-А-А!!!
Это Лея, втихомолку вынув из холодильника кусочек льда, подкралась поближе и осторожно опустила его парню за воротник.
Совок мгновенно развернулся, разъярённый, словно ле-матья в полную фазу Т'Хут, но его постигло жестокое разочарование — все курсанты чинно сидели на своих койках и сдавленно хихикали. Т'Ария, позеленевшая в два раза ярче, чем это было изначально задумано природой, невидящими глазами уставилась в книжку, кусая губы.
— Для того, кто не испытывает эмоций в силу их природного отсутствия, ты орёшь с удивительным энтузиазмом, — с самым непроницаемым выражением лица констатировала Лея.
— Ты это сделала?!
— Этого я не говорила.
— Это она сделала, ведь так? — Совок попытался аппелировать к общественности, но безуспешно.
Все, включая Т'Арию, дружно пожали плечами и вернулись к своим делам, а Алина презрительно отвернулась к окну, всем своим видом демонстрируя отношение к подобного рода развлечениям.
— Предательница, — прошипел Совок по-вулкански, обращаясь к Т'Арии. — Я тебе это ещё припомню!
— Я бы на твоём месте не стала бросаться подобными заявлениями, Совок, — безмятежно ответила та. — Иначе я тебе это припомню, когда настанет твоё Время. Я имею на это полное право — в конце концов, я никогда не обещала, что буду водить тебя за руку вечно!
Эван и Лея уставились друг на друга, переваривая информацию. Так вот оно что! Мы женаты!!!
Тем временем Совок как-то сразу сник и снова улёгся на свою койку, натянув на голову одеяло и отгородившись, таким образом, от жестокой реальности окружающего его мира.
— Т'Ария, какая же ты, оказывается, змея! — тихо воскликнула Лея, поворачиваясь к подруге. — Ну разве так можно?!
— И что такого?
— Ты хотя бы представляешь, что это для них значит? Они же до смерти боятся своего первого… сама знаешь, чего, а тут ещё ты со своими обещаниями радужных перспектив будущего!
