образом очищена площадка между сценами?
34. Были ли верно найдены подходящие ключи?
Е. ПОДБОР ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ ЛИЦ ДЛЯ РОЛЕЙ
35. Были ли правильно выбраны вспомогательные лица?
36. Правильно ли вспомогательные лица были введены в роль, получили ли они достаточные инструкции относительно своих ролей?
37. Были ли вспомогательные лица оптимально готовы функционировать как продолжение терапевта и протагониста?
38. Были ли тактично удалены неправильно действующие вспомогательные лица?
39. Были ли вспомогательные лица в достаточной мере защищены от физического вреда?
Ж. ДЕЙСТВИЕ
Начало
40. Был ли терапевт способен воспринять важные ключи, выделить центральные вопросы и перевести их в действие?
41. Получил ли протагонист указание действовать «здесь и сейчас»?
42. Получил ли протагонист указание «показать» группе то, что произошло, а не рассказывать об этом?
43. Были ли правильно идентифицированы, конкретизированы и проработаны сопротивления перед действием или во время действия?
44. Была ли реальность представлена в действии перед сверхреальностью (подтверждение перед коррекцией)?
45. Были ли четко дифференцированы разные временные измерения – прошлое, настоящее и будущее?
46. Были ли четко дифференцированы различные измерения реальности: объективное, субъективное и сверхреальность?
47. Была ли оказана протагонисту помощь в создании перехода между миром опыта и миром представлений?
Середина
48. Была ли логичной последовательность событий и сцен?
49. Корректно ли использовалась техника обмена ролями?
50. Корректно ли использовалась техника дублирования?
51. Корректно ли использовалась техника зеркала?
52. Корректно ли использовалась техника монолога?
53. Корректно ли использовались другие техники и дополнительные методы, например, такие, как работа со снами, «волшебная лавка», гипнодрама и ролевой тренинг?
54. Развивалась ли сессия от периферии к центру?
55. Был ли адекватен физический контакт между терапевтом и протагонистом?
56. Шел ли терапевт в одном ритме или играл «в унисон» с протагонистом?
57. Корректно ли конкретизировались абстракции?
58. Корректно ли и в согласии ли с потребностью протагониста применялась максимизация?
59. Вызвал ли катарсис всплеск спонтанности в нужное время?
60. Было ли позволено полностью выразить катарсис?
61. Получил ли протагонист поддержку в стремлении закончить свои действия, получил ли он возможность «отменить» их или «переделать»?
62. Правильно ли были вызваны инсайты?
63. Правильно ли предложены новые типы поведения и правильно ли проведено обучение?
64. Была ли принята во внимание вовлеченность группы и поддерживал ли терапевт контакт с группой во время сессии?
65. Был ли протагонист в достаточной мере защищен от нанесения телесных повреждений?
Окончание
66. Развивалась ли психодрама «сама по себе», без принятой заранее стратегии и сценария?
67. Закончилось ли действие в реальности?
68. Закончилось ли действие «здесь и сейчас»?
69. Находился ли протагонист в своей роли в конце действия?
70. Поощрялись ли адекватные предложения, исходящие от группы?
З. ЗАВЕРШЕНИЕ
71. Было ли дано достаточное завершение в конце сессии?
72. Помог ли терапевт протагонисту в интеграции материала сессии?
73. Были ли предложены наметки будущих разработок?
74. Поощрил ли терапевт конструктивную обратную связь и альтернативные предложения, исходящие от группы?
75. Получил ли протагонист достаточную помощь для возвращения в группу после сессии?
И. ОБСУЖДЕНИЕ
76. Была ли удовлетворена потребность протагониста во «времени на восстановление»?
77. Было ли позволено аудитории интегрировать свой катарсис во время обсуждения?
78. Поощрялся ли выход из ролей вспомогательных лиц?
79. Поощрялась ли обратная связь из роли?
80. Было ли группе позволено отвечать откровенно?
81. Был ли терапевт способен защитить протагониста от «доброжелательных» советов и интерпретаций?
82. Участвовал ли терапевт в обсуждении вместе с группой?
К. КОНФЕРЕНЦИЯ
83. Охотно ли терапевт просил помощи, если он в ней нуждался или ему случалось «застрять»?
84. Присутствовало ли ясное обоснование, теоретическое предположение или рабочая гипотеза в управлении психодрамой?
85. Мог ли терапевт представить здравое суждение о своей работе?
Л. ОБЩЕЕ
86. Ясно ли излагались инструкции и интерпретации?
87. Правильно ли терапевт обходился с проблемами переноса?
88. Правильно ли терапевт обходился с проблемами контрпереноса?
89. Соответствовали ли действия терапевта этическим законам (ответственность моральные стандарты, конфиденциальность, благо клиента, публичные замечания, отношения с клиентом и т. д.)?
90. Понимал ли терапевт протагониста (способность к эмпатии)?
91. Был ли терапевт способен правильно расслышать то, что говорилось?
92. Был ли терапевт способен эмоционально идентифицироваться с протагонистом?
93. Был ли терапевт способен понимать подразумеваемые послания, сообщаемые протагонистом?
94. Был ли терапевт способен вовремя сообщить протагонисту то, что он понял (правильный регламент)?
95. Был ли терапевт способен проверить свое понимание и исправиться, если оно ошибочно?
96. Нашел ли терапевт должный баланс между поддержкой и конфронтацией?
97. Хорошо ли терапевт исполнил роль лидера группы (установление групповых норм, создание взаимосвязанности, поощрение активного участия всех членов группы, облегчение взаимодействия)?
98. Нашел ли терапевт правильное равновесие между лидированием и следованием?
99. Хорошо ли терапевт выполнял лечебные функции (влияние, исцеление, изменение)?
100. Верил ли терапевт в потенциальное могущество психодраматического метода?
Контроль контрпереноса
– Не слишком ли нравится (или не нравится) мне кто-либо из участников группы?
– Не слишком ли я реагирую на чью-либо боль?
– Желаю/избегаю ли я встреч с кем-либо из участников?
– Забочусь ли я или много думаю о ком-либо между встречами группы?
– Трудно ли мне сосредоточиться, думая о ком-либо?
– Проявляю ли я нетерпеливость из-за чьего-либо терапевтического прогресса?
– Не слишком ли много я думаю о том, как помочь кому-либо?
– Не опекаю ли я кого-либо из участников?
Размышления после завершения работы группы
– Какой я видел группу изначально? Какие у меня были реакции на группу в целом?
– Каковы были мои первые реакции на каждого члена группы? Как эти реакции или впечатления изменились? С какими участниками мне хотелось работать больше всего? С какими участниками мне было трудно?
– Как я себя чувствовал, руководя этой группой? Хотелось ли мне в общем и целом быть в группе? Взял ли я на себя свою долю ответственности за групповой прогресс?
– В каких случаях я с группой «застревал» из-за личной проблемы, с которой я не разобрался? Отмечал ли я, что избегаю определенных тем, поскольку в связи с ними сам испытываю дискомфорт?
– Какие поворотные моменты я отметил в данной группе?
– Какие факторы, по моему мнению, повлияли на успех или неудачу группы?
– Насколько я был открыт для получения от участников обратной связи и ее восприятия без защит?
– Какие техники я применял и каков был их результат?
– Какие события были ключевыми на каждой сессии?
– Какова была внутренняя динамика группы и взаимоотношения между участниками?
– Что я узнал о себе в процессе ведения этой группы?
– Какие уроки я извлек из своих реакций на отдельных участников?
Обобщение полученного опыта
– Принес ли данный опыт членам группы именно ту пользу, на которую я надеялся?
– Была ли группа как средство оказания психологической помощи эффективной и действенной для своих членов?
– Какую пользу, по мнению участников, они получили от группы?
– Каковы дополнительные результаты ведения группы и доволен ли я ими?
– Правильно ли я оценил особенности контингента, с которым работал? Если нет, то что и
