Дульсина задумчиво смотрела на Федерико, словно и впрямь перебирала в уме возможные варианты расправы с ним.
Роза не ожидала увидеть Кандиду в постели. Конечно, это была больница, но ведь Кандида не была лежачей больной. Однако Кандида жаловалась на свое тяжелое состояние и слабость — следствие перенесенных ею страданий и неудач.
— Я не хочу видеть тебя в таком же положении, в котором я нахожусь теперь, и потому попросила прийти.
Она говорила с трудом. И Роза пересела к ней на кровать, чтобы Кандида не напрягала голос.
— Я хотела поговорить с тобой о тебе и Рикардо. Роза тут же поднялась, вернее, попыталась подняться, потому что Кандида хоть и слабой рукой, но удержала ее на месте.
— Ты должна помешать Рикардо жениться на Леонеле.
— Никому и ничему я мешать не буду, — возразила Роза.
— Разве ты больше не любишь моего брата? Роза помедлила с ответом не больше пары секунд.
— Нет, больше не люблю.
Тогда Кандида спросила, понимает ли Роза, что Рикардо женится на Леонеле не по любви, что любит-то он Розу.
— Да ну его, — сказала Роза просто. — Он для меня все равно что мертвец.
После ухода Розы Кандида дождалась матушку Мерседес и, схватив ее руки в свои, стала доказывать, что она во что бы то ни стало должна побывать на свадьбе своего брата
Рикардо Линареса, потому что ей необходимо увидеть лиценциата Федерико Роблеса.
— Если доктор меня не отпустит, умоляю вас, отпустите меня вы!
Она говорила с таким убеждением, что матушке Мерседес стоило большого труда сказать ей:
— Я бы со всей душой. Но я не могу нарушать предписаний врача.
Мерседес позвала медсестру и рапорядилась, чтобы она сделала Кандиде успокаивающий укол, потому что та чересчур возбуждена. Она обещала Кандиде скоро вернуться и ушла, оставив ее в слезах.
— Я должна, я должна там быть! — повторяла больная.
Наверно, это была их последняя беседа перед женитьбой Рикардо. Рохелио не скрыл от брата того, что сказала ему Роза: у нее появился жених.
— Как ты думаешь, кто это? — спросил Рикардо, стараясь оставаться спокойным.
— Скорее всего, тот журналист, — ответил Рохелио. Понимая, что теперь уже поздно, он больше ни в чем не убеждал брата. Сказал только о своей уверенности в том, что оба они, и Рикардо и Роза, ошибаются, выбирая себе спутников жизни. И должны будут раскаяться в своей ошибке.
— Если я и ошибаюсь в выборе спутницы, то виновата в этом одна только Роза.
— Нет, — решительно не согласился Рохелио. — Вина в этом на нас, Линаресах.
Пришла Дульсина, чтобы спросить, согласен ли Рикарда на то, чтобы Федерико был с ней на бракосочетании Рикардо и Леонелы.
— Я не желаю его видеть, — со всей определенностью заявил Рикардо.
Она стала доказывать, что Федерико должен присутствовать как ее муж. Если не будет Федерико, не будет и ее.
— Жаль, — сказал Рикардо. — Но видеть рожу этого канальи выше моих сил.
— Тогда можешь не рассчитывать на мое присутствие, — поджала губы Дульсина, покидая братьев.
В этих чертовых «шанхаях» можно было заблудиться и никогда из них не выбраться. Все домишки походили друг на друга. И улочки, которые они составляли, тоже ничем не отличались одна от другой. И кварталы, состоящие из этих домиков и улочек, были как родные братья.
И невозможно было понять, был ли ты здесь когда-нибудь или впервые забрел сюда.
Одно было хорошо: внутри каждого квартала все прекрасно знали друг друга. И достаточно было детективу Кастро задать вопрос относительно какого-нибудь жителя такого квартала любому из его обитателей, как он немедленно получал все необходимые сведения.
Признаться, он уже устал искать эту Розу Гарсиа. И, обратившись с вопросом о ней к толстому мальчишке, не думал услышать что-либо новое.
Мальчишка уверенно сказал, что Роза Гарсиа в их «Шанхае» не живет. Потому что она живет в другом, вон в том «Шанхае». А сейчас она пьет кофе у его матушки Каридад, и он может позвать ее, раз уж дядьке так приспичило ее видеть.
Но Кастро сказал Палильо (а это был именно он), что ему сейчас незачем видеться с Розой, просто он хотел знать, где ее можно найти.
Палильо показал на дом, где они с Каридад жили, и убежал на пустырь играть в футбол.
А Кастро поджидал у показанного мальчишкой дома, пока из него выйдет девушка, которая вполне могла оказаться той самой Розой Гарсиа, что и была нужна ему. Девушка наконец вышла. Вид у нее, надо сказать, был очень печальный. Но зато все приметы сходились.
Да, как бы ни относиться к Леонеле Вильярреаль, а никто не скажет, что она в своем свадебном платье не являет образец женской красоты и достоинства!
Умолк свадебный марш, приглашенные гости, заполнив собой чуть не всю церковь, притихли, и в этой тишине единственным звуком остался только голос священника, спрашивающий:
— Леонела Вильярреаль, согласна ли ты стать женой Рикардо Линареса?
— Да, отец мой, согласна, — прозвучал мелодичный голос Леонелы.
— Рикардо Линарес, согласен ли ты стать мужем Леонелы Вильярреаль?
Какое-то мгновение Рикардо молчал, словно мог еще что-то изменить в своей судьбе. Потом раздался его голос:
— Да, отец мой, согласен.
Гулко и торжественно прозвучал под церковными сводами финал церемонии:
— Соединенное Богом да не разъединит никто из смертных!
— Аминь! — сказал Рикардо. И все в церкви подхватили:
— Аминь!..
Когда молодожены в сопровождении гостей прибыли в дом Линаресов, их встретила Леопольдина. Вид у нее был встревоженный и отнюдь не праздничный.
— Ты не хочешь поздравить меня, Леопольдина? — удивилась Леонела.
— Конечно, конечно, сеньорита Леонела, поздравляю вас, — пробормотала Леопольдина, и со скорбным видом отозвала Рикардо в сторону.
— Не забывай, что я теперь жена Рикардо, — кинула ей вслед Леонела.
Но Леопольдина посмотрела на нее умоляющими глазами:
— Ради Бога простите, это вопрос жизни и смерти! Рикардо извинился перед Леонелой и отошел со старшей служанкой. Она, путаясь от волнения в словах, рассказала ему, что произошли сразу два события.
Во-первых, позвонили из лечебницы и сообщили, что сеньора Кандида сбежала. И никто не знает, где она теперь находится.
Во-вторых — и эта новость еще хуже первой, — убили лиценциата Роблеса.
Рикардо вышел в зал, где уже гремела музыка и слышался звон столового серебра и поднял руку.
Все стихло.
— Простите великодушно, — сказал Рикардо, — но в доме Линаресов произошли печальные события, о которых вы все вскоре узнаете. Мы просим извинить нас, но прием по поводу нашей свадьбы отменяется.
