[149]
В напечатанном Сторожевым текстѣ нѣт той заключительной фразы, которую приводит в воспоминаніях Родзянко (он передает эту телеграмму, хотя и берет в кавычках, очень сокращенно): «Молю Бога, чтобы в этот час отвѣтственность не пала на Вѣнценосца».
[150]
Дворцовый комендант Воейков в своих воспоминаніях говорит, что Царь не отвѣтил на первую телеграмму Родзянко по формальным причинам, — потому что она была от имени уже распущенной Думы. Придуманное мемуаристом объясненіе фактически невѣрно, так как телеграмма Родзянко была (получена в Ставкѣ значительно раньше сообщенія Голицына об отсрочкѣ засѣданій Думы. А главное Дума вовсе не была распущена, слѣдовательно, председатель ея не терял своего званія.
[151]
Я тогда же записал со слов ближайших сотрудников «Русских Вѣдомостей» в дневник эту поразившую меня характеристику.
[152]
Копія эта входит в серію документов, опубликованных Вильчковским
[153]
Военный министр отозвался в Чрезвычайной Слѣдственной Комиссіи полным незнаніем по поводу телеграммы и утверждал, что он о ней «в первый раз» слышит.
[154]
Изслѣдователю, и в особенности эмигранту, пока приходится итти ощупью и (пользоваться разрозненными публикаціями документов: в сводкѣ Блока, у Сторожева, в «Красном Архивѣ» и т. д. В документах Ставки, опубликованных в «Красном Архивѣ», и по другой копіи в воспоминаніях Лукомскаго, личная телеграмма Николая II отсутствует, хотя по утвержденію Воейкова, она прошла через военно-походную канцелярію.
[155]
Нѣкоторое сомнѣніе возбуждает телеграмма Рузскаго. На подлинникѣ ея имѣется памѣтка: 2 час. 28-го. А на копіи, имѣющейся в том же дѣлѣ: «Представлено Его Вел. 27». Зная педантичность Алексѣева, трудно предположить ошибку в датированіи. Царь в 1 час ночи переѣхал уже в свой поѣзд, отправлявшійся на зарѣ из Могилева. Можно предположить, что помѣтка на оригиналѣ относится к моменту, когда оригинал был доставлен начальнику штаба. Телеграмма была адресована непосредственно Царю.
[156]
Вѣрнѣе, телеграмма была направлена в адрес главнокомандующаго Сѣверным фронтом, как ближайшим к столицѣ.
[157]
Телеграмма Бѣляева стояла в рѣзком противорѣчіи с тѣм, что сам Бѣляев телеграфировал перед тѣм, в 1 ч. 20 м., Алексѣеву. Там было сказано: «Начавшіяся с утра в нѣкоторых войсковых частях волненія твердо и энергично подавляются оставшимися вѣрными своему долгу ротами и батальонами. Сейчас не удалось еще подавить бунт, но твердо увѣрен в скором наступленіи спокойствія, для достиженія коего принимаются безпощадныя мѣры. Власти сохраняют полное спокойствіе». Эта телеграмма, дѣйствительно, разительно противоречила существовавшей обстановкѣ.
[158]
Прямая ссылка Алексѣева в разговорѣ с Даниловым на телеграмму военнаго министра за № 107, в силу которой Император повелѣл назначить Иванова главнокомандующим Петербургскаго военнаго округа, упраздняет другія существующія версіи. Так Блок утверждал, что Иванов был назначен под вліяніем позднѣйшей телеграммы предсѣдателя Совѣта министров Голицына, настаивавшей на командированіи в столицу пользующегося популярностью в войсках боевого генерала, что, в свою очередь, отчасти могло подтверждать версію, которую устанавливал придворный исторіограф ген. Дубенскій. По его словам (в записях, цитируемых Блоком), он и лейб-хирург Федоров (иниціатива принадлежала Дубенскому) уговорили Иванова принять на себя миссію водворенія порядка в столицѣ. Иванов был посажен во время обѣда рядом с Царем и внушил послѣднему мысль о посылкѣ его в Петербург. Обѣд происходил в Ставкѣ в 7 1/2 ч. веч.; Иванов в Чрезвычайной Слѣдственной Комиссіи совершенно опредѣленно заявил, что перед обѣдом Алексѣев объявил ему о его назначеніи, а сам Николай II женѣ телеграфировал в 7 час: «Выѣзжаю завтра 2.30. Конная гвардія получила приказаніе немедленно выступить из Новгорода) в город (т.е. Петербург). Бог даст, безпорядки в войсках скоро будут прекращены».
[159]
Днём Царю представлена была ночная телеграмма Голицына, говорившая о перерывѣ занятій законодательных палат.
[160]
«Великій Князь» — это Михаил Александрович, который, однако, говорил из Петербурга с Алексѣевым значительно позже момента полученія в Ставкѣ телеграммы Голицына. Лукомскій этот разговор отнес к 12 час. дня, а был он в 10 1/2 вечера.
[161]
Автор поясняет: «Дѣйствительно, у ген. Алексѣева температура была болѣе 39 градусов».
[162]
В воспоминаніях помощ. ген.-кварт, полк. Пронина, изданных послѣ воспоминаній Лукомскаго, как бы подтверждается разсказ послѣдняго. Достаточно освѣдомленный, как будто, автор говорит: «В теченіе второй половины дня ген. Алексѣев... нѣсколько раз был с докладом у Государя и упрашивал его.. .послѣдовать совѣтам кн. Голицына и Родзянко и дать отвѣтственное министерство... Вечером ген. А. вновь был у Государя и просил его даровать отвѣтственное министерство. «На колѣнях умолял Его Величество, — сказал он, грустно качая головой, возвратившись из дворца: — не согласен». Надо имѣть в виду, что свой «дневник» автор цитирует в кавычках только с записей 1-со марта.
[163]
Обращаю вниманіе на подчеркнутыя слова.
[164]
«Завтра при утреннем докладѣ, — заканчивал Алексѣев, — еще раз доложу Е. И. В. желательность теперь же принять нѣкоторыя мѣры, так как вполнѣ сознаю, что в таких положеніях упущенное время бывает невознаградимо».
[165]
Результатом этого совѣщанія о продовольствіи и была правительственная декларація в Гос. Думѣ 25-го и собраніе в тот же день в Городской Думѣ с представителями от общественных и рабочих организацій. (См. мою книгу «На путях к дворцовому перевороту»).
