Фаби шла, ступая очень осторожно и невольно прислушиваясь к каждому звуку…
— Ты кто? — вдруг спросила тень, вырастая прямо перед ней. — Туда нельзя!
От испуга сердце чуть было не выскочило из груди, но она быстро взяла себя в руки. Это был всего лишь молодой ворон, судя по одежде и по нездоровой бледности лица — ученик алхимика. Хоть они раньше никогда не встречались, имя всплыло в памяти Фаби само собой — Альмер.
— Меня послала принцесса, — сказала она. — Пропусти!
Альмер, сурово хмуря брови, покачал головой — судя по всему, он считал, что производит весьма грозное впечатление. «Ну да, — подумала Фаби. — Ему же приказано…»
— Послушай, я знаю, о чем просил тебя учитель, но ко мне это не относится. Хочешь, расскажу, что тут произошло незадолго до моего появления?
— Лучше уходи, — ответил упрямый ворон, не желая ничего слушать. — Мастер работает, его нельзя беспокоить!
Он был похож на преданного, но очень глупого пса, вознамерившегося охранять хозяина от любой подозрительной тени и не подозревающего о том, как выглядит настоящая опасность. Фаби досадливо прикусила губу: она не собиралась отступать, но всё никак не могла придумать способ, которой позволил бы миновать строптивого стража.
По потолку пробежал одинокий мех, смешно семеня лапками, остановился на полпути. Вернулся.
Замер в точности над головой Альмера и вопросительно сверкнул глазами…
— Пропусти её! — донеслось из-за неплотно прикрытой двери. Молодой ворон удивленно воззрился на Фаби, как будто увидел её впервые, и компаньонке пришлось повелительно взмахнуть рукой — иначе он не вспомнил бы о том, что нужно отойти в сторону. Гордая собой, она проследовала в лабораторию — и замерла, едва переступив порог.
Царивший внутри полумрак придавал этому месту дополнительную таинственность, в которой оно едва ли нуждалось. Оглядевшись, Фаби вдруг почувствовала, что онемела: она не смогла бы подобрать ни единого слова, пригодного для того, чтобы описать внутреннее убранство лаборатории Рейнена Корвисса. Какие-то вещи странной формы были расставлены вокруг, словно жутковатые бесформенные статуи; одни полностью прятались в тени или под пыльными чехлами, другие выставляли напоказ свои тела из стекла и металла. Освещение было таким же, как в покоях Ризель — мерцающие лампы утопали в потолке, только вот они горели неровно, будто свечи на ветру, и их явно не хватало.
А ещё здесь было слишком холодно…
— Проходи, не стой в дверях, — послышался неподалеку голос Рейнена. Она повиновалась. Алхимик стоял у большого стола, на котором лежало что-то длинное и темное, и глядел на Фаби спокойно, будто действительно знал, что она посвящена во все тайны принцессы. — Твоя госпожа скоро прибудет?
— Да, — пробормотала компаньонка, отчего-то смутившись.
— Подождем… — Ворон вздохнул. — Кто-нибудь видел, как ты сюда шла?
Фаби невольно улыбнулась.
— Смеетесь? Никто из живущих в Яшмовом дворце не обращает внимания на маленького воробья. То есть, они меня видят, конечно же, но почти сразу забывают о любой встрече, даже если она длилась несколько дольше обычного… Иногда кажется, что это какое-то проклятие!
— Быть незаметным не так уж плохо, — философски заметил Рейнен. — Порою даже полезно. Если о тебе сразу забывают, то ты можешь позволить себе некоторые вещи, недоступные всем остальным.
— К примеру? — спросила Фаби, не скрывая удивления — с ней ещё никто и никогда так не разговаривал, даже Ризель. — Ох, простите мою настойчивость, мастер…
— Ничего страшного, мне нравится твое любопытство. Я хотел сказать, что ты можешь смотреть и слушать, а после — делать выводы. Полезно, не так ли? Иногда люди выдают секреты, сами того не желая… о-о, да у тебя на лице написано, что секретов и впрямь было раскрыто уже немало!
Она покраснела. Ворон был совершенно прав — именно череда тайн, случайно переставших быть таковыми, и привела её сюда, — кое-что в его словах было весьма неприятным. Получалось, что Фаби не столько слушает и смотрит, сколько подслушивает и подсматривает, узнавая то, что для её ушей не предназначено.
— Нет-нет, я вовсе не собиралась шпионить! — запротестовала девушка. — Это же отвратительно!
Ворон промолчал, но ей ответил другой голос, показавшийся смутно знакомым:
— Да… — прошелестел он чуть слышно. — Отвратительно… ты права…
Рейнен резко повернулся к столу за своей спиной, и Фаби с ужасом поняла, что лежащий там длинный и темный предмет — магус, закутанный в черный плащ. Тот, кого принцесса навещала накануне ночью… «Всё-таки Хаген здесь, — подумала она. — Он — книга из письма. Но что же произойдет дальше?» Видеть раны пересмешника по-настоящему, не во сне, было очень страшно, и всё же Фаби сумела не отвернуться, не выдать свои истинные чувства.
— Живучий, — пробормотал Рейнен с легким удивлением. — Вы все такие, оборотни.
— А что… была возможность… убедиться?
Алхимик усмехнулся.
— Я очень долго живу на этом свете, у меня было много возможностей. — Он вдруг протянул руку и положил ладонь на лоб Хагена. — Так-так, дружище, у тебя жар. Если сегодня не произойдет чуда, то ты можешь и не увидеть рассвет.
Это было сказано очень спокойно, как будто речь шла не о жизни, а о каком-то пустяке — сломанной игрушке, прорехе на рукаве, пятнышке на скатерти. Алхимик видел немало смертей и ещё одна его ничуть не пугала, а Хаген, как показалось Фаби, уже устал страдать. Она даже не пыталась представить себе, какую боль ему приходилось терпеть.
Чего же они ждут? Видимо, того самого чуда, о котором говорил Рейнен.
Где-то поблизости с негромким скрипом отворилась дверь и послышались шаги. Фаби напряглась — а вдруг это не Ризель? — но её страхи, к счастью, оказались напрасны. Принцесса наконец-то пришла, и с ней была та самая девушка, которую Фаби уже случалось видеть дважды, наяву и во сне.
— Хаген! — воскликнула она, увидев пересмешника, и тотчас же ринулась к нему. — Ох, Заступница, что с тобой сделали! Сейчас, я сейчас, ты только чуть-чуть потерпи…
— Не надо… — прошептал раненый и с трудом поднял изувеченную руку, при взгляде на которую Фаби замутило. — У тебя… нет ни одного… эликсира…
— Это пустяк, — торопливо ответила целительница, но пересмешник нашел в себе силы ей возразить:
— Не пустяк… капитан меня убьет… не трать силы зря… пожалуйста!
— Он прав, — вмешался Рейнен, до сих пор наблюдавший за происходящим со стороны. — Сам я не целитель, но тайны вашего ремесла знаю все до единой. Тут слишком уж тяжелый случай… ты же не хочешь умереть вместо него? Впрочем, я говорю глупости. Вы, служители, Эльги, всегда готовы отдать свою жизнь в обмен на чужую.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
