— Я набрал для тебя разведчиков, — лениво промурлыкал кот, сидевший на одной из скамеек. — Сам я уже на войну не пойду, но эта молодежь — совсем другое дело.
Надтысячница не знала, что сказать. Эти несколько четверолапых разумных представляли для армии немалую ценность.
— Армектанский легион сразу кладет жалованье десятника каждому коту, поступившему на службу, — наконец сказала она, садясь за один из столов. — И желающих вообще нет. Когда-то их было больше, но теперь все тяжелее найти кота-разведчика. У меня нет денег, чтобы заплатить вам столь высокое жалованье. Обратитесь в Армектанский легион, там с вами сразу подпишут контракты. Насколько я знаю, они потеряли в пуще всех своих разведчиков. Так же, как и я…
— Армектанский легион — не Тереза, — сказала большая серая кошка, поднимая белую лапу в Ночном Приветствии; кошки обычно говорили несколько разборчивее, чем коты, и эта не была исключением. — Какой интерес заниматься разведкой для какого-то Армектанского легиона? Пока что просто корми нас и выдавай расписки вместо жалованья. Когда-нибудь мы за ним явимся.
— Почему вы это делаете?
— Потому что война, — ответила кошка, уже слегка раздраженно. — А ты — прославленная тысячница Тереза. В этом году долго лежал снег.
Командующая армией еще могла догадаться о связи между войной и славой тысячницы (надтысячницы, о чем серая не знала) Терезы; но уж связи между войной, славой и снегом она не видела никакой. И было ясно, что никогда не увидит… У четвероногих имелись свои причины, совершенно непонятные тому, кто, не покрытый шерстью, ходил на двух длинных лапах.
— У тебя есть при войске портные, тысячница?
— Надтысячница, — поправила Тереза. — Я командую пятью легионами, и мои разведчики должны о том знать. Портные у меня есть.
— Пусть сошьют девять военных мундиров для нас. На севере кот может бегать без мундира, поскольку те твари знают, кому мы служим. Но здесь мы хотим носить мундиры. Контракт ты заключаешь с разведчиками, а не со шпионами.
— У меня есть даже две кошачьи кольчуги, я прикажу послать за ними на склад гарнизона… Знаю, что ваши разведчики не любят железа, но в такой большой группе могут найтись желающие. Я распределю вас между легионами, а в Акалийский и Гвардейский пойдет даже по восемь лап. Только двоих я оставлю при себе. Вместе вы служить не будете.
— Считаешь, что это плохо? — спросила серая, которая явно была главной среди всех. — Ведь даже совместная атака девяти разведчиков большой пользы не принесет.
Тереза давно знала, что коты обладают своеобразным чувством юмора. Своеобразным, поскольку кошачьи шутки всегда были язвительными и недвусмысленными. Коты не умели лгать и обманывать, и даже в шутках это было заметно.
— Совместная атака? — повторила надтысячница. — Ты служила в войске?
— Только он. — Кошка посмотрела на полосатого кота у стены. — Когда-то давно. Я знаю, что такое «совместная атака», так как давно дружу с солдатом.
Надтысячница улыбнулась своему старому разведчику.
— Завтра прикажу оформить для вас контракты. Можно на год или дольше. Я вас не знаю, так что сами выберите между собой командира.
— Зачем?
— Потому что так положено в войске. — Котам не хватало терпения общаться с людьми, но и людям порой не хватало терпения при общении с котами. — Командир получит более красивый мундир. С белыми нашивками десятника.
— В таком случае это я, — сказала серая. — Мое имя Чета, все меня знают. Я буду командиром.
Никто не возражал, тем более что половина будущих разведчиков уже спала.
— Надтысячница, — сказала Чета, исчезая за столом; она тут же вернулась и положила на стол что-то, что держала в зубах. — Взять его в обоз или оставить в Акалии?
Котенок, судя по виду, еще не умел говорить… С тех пор как Шернь дала котам разум, они жили почти так же долго, как люди, но быстрее взрослели и почти никогда не дряхлели в старости. Они не создавали семей и не чувствовали себя связанными с потомством — подросший котенок сразу же шел своей дорогой, как только это становилось возможным, пользуясь в лучшем случае опекой группы, которая его приняла. Кошки рожали одного, самое большее двух детенышей. Коты не учились говорить постепенно, как люди, — молодой кот впервые подавал голос, лишь обучившись речи в совершенстве. Этот наверняка уже не нуждался в материнском молоке. Чета была очень хорошей родительницей, если до сих пор не прогнала его на все четыре стороны.
— Пусть лучше останется в гарнизоне. — Надтысячница едва сдержала улыбку.
— Тогда пусть его отвезут, когда пошлешь за нашими кольчугами. Одну я хочу для себя.
— В большой комнате наверху, — сказала Тереза, — квартируют конники из моего эскорта. Идите туда спать. Познакомьтесь с товарищами по оружию. Завтра узнаете, каковы примерно планы командования, чего я ожидаю и на что следует обращать внимание. Конкретные приказы получите уже от командиров своих легионов. Ага, еще одно, — добавила она, зная, что для новых солдат это может иметь значение. — Военные мундиры будут разного цвета, красные, черные или голубые. Решите, кто в каком будет ходить.
Вопрос, видимо, действительно был серьезным, так как открыли глаза даже те, кто заснул. Кота не волновало, за что идет война, — но для него было крайне важно, как он будет на ней выглядеть.
Легионы Восточной армии, однажды тронувшись с места, уже никак не могли снова скрыться в тени военной тайны. В штабе имперской армии прекрасно понимали, что перемещение Терезы на исходные позиции для наступления на Дартан фактически является началом кампании на востоке. Этого уже нельзя было отменить. Достаточно рискованно было предполагать, что войска Эневена будут вынуждены отправиться на помощь Йокесу, прежде чем до Ахе Ванадейоне дойдут проверенные известия о второй армии империи. Однако подобный риск был неизбежен; с каждым днем росла вероятность обнаружения дартанских легионов, и меньшим из двух зол казалось подтвердить их существование, чем мучиться сомнениями, знает ли о них противник. А если да, то что именно он знает? Быстро проведенное наступление могло привести к тому, что Восточная армия появилась бы в Дартане почти одновременно с первыми вестями о ней. В худшем случае, даже если бы Эневен не вышел из-под Роллайны, оставался по крайней мере фактор неожиданности.
Но Эневен не пришел на помощь Йокесу, хотя — на что очень рассчитывали в командовании имперских войск — должен был это сделать, несмотря на поражение Каронена. Западная армия все еще существовала, и казалось невозможным, чтобы войска Сей Айе, пусть и добившись первого успеха, без какой-либо помощи справились с ней раз и навсегда. Однако К. Б. И. Эневен не помог Йокесу… Поступил же он как раз наоборот — покинул удобные квартиры под Роллайной и в самой Роллайне, а затем направился прямо к Тройному пограничью, оставляя слева стену Буковой пущи. С точки зрения имперского командования это могло означать лишь одно: в Дартане знали о существовании армии Терезы. Вопрос — насколько давно?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
