"жесткая накладка", хромстеновая пластина, которая была не только прикреплена к переборке, но и закреплена на соседней палубе, концентрированный взрыв из нескольких источников сначала ослабил эту накладку, а затем вырвал ее из каркаса.
Хромстеновая пластина, с подложкой из закаленной стали, расплавившейся при сильном нагреве, пролетела по проходу, застигнув Мосеева врасплох и впечатав его в подвесную переборку.
И весь скоординированный огонь, который накладка больше не перехватывала, обрушился на Гроннингена.
* * *
Джулиан нырнул под последний поток плазменного огня, добрался до пораженного асгардца и перевернул его. Последний взрыв поразил его чуть ниже пояса и разнес тяжелый бронежилет в клочья с непринужденной жестокостью. Глаза Гроннингена были зажмурены, но он открыл их всего на мгновение, подняв руку к командиру своего отделения. Его рот беззвучно шевельнулся, а рука легла на бронированное плечо сержанта.
Затем он упал, и Эйдиб Джулиан издал крик чистой первобытной ярости.
- Ложись! - взревел Мачек, схватив Джулиана сзади и пытаясь повалить его на палубу, но Джулиан не был заинтересован в том, чтобы оставаться внизу.
- Мертв! Они все мертвы! - закричал он и отшвырнул Мачека, как игрушку.
- Сержант Джулиан, - позвал Панер. - Какова ваша ситуация?
- Я посылаю их всех к черту, сэр! - крикнул сержант в ответ и поднял оружие плазменного стрелка.
Имплант Джулиана, любезно обновленный Тему Джином, был загружен всеми протоколами взлома, доступными как военной, так и гражданской разведке. Он использовал их сейчас, глубоко погружаясь в центральные схемы своей собственной брони, вырывая протоколы безопасности, пока система не превратилась в голые кости. Хотя личная броня была спроектирована так, чтобы быть частично подвижной в условиях невесомости, прыжковая система никогда не была предназначена для боя в условиях полной гравитации. Но, сняв все системы управления с того, что, по сути, было небольшой плазменной пушкой, сержант смог создать возможность прыжка, которая действительно заслуживала такого названия.
Конечно, были и недостатки.
- Не пытайтесь делать это дома, мальчики и девочки, - прошипел он и отключил питание.
Его прыжок перенес его через баррикаду на палубу, и воющий поток плазмы расплавил переборки позади него.
Мачек взвыл, когда струя прошла по его голеням, нагревая почти неуязвимую броню его костюма и повышая внутреннюю температуру почти на сто градусов. Автоматические системы сбрасывали тепло почти так же быстро, как оно поступало, но всего на мгновение броня заставила Мардук казаться прохладным.
Броня Джулиана врезалась в потолок, частично отбросив его на верхнюю палубу, бросая его из стороны в сторону в хаотичном порядке, который было невозможно отследить боевым доспехам святош. Каким-то образом ему удалось превратить отскок в вращение, развернувшись, когда была израсходована последняя энергия, и когда последний, злобный заряд плазмы из прыжкового механизма вонзился в потолок, он перелетел с одной стороны прохода на другую, пока не приземлился на ноги за защитниками-святошами.
Четверо святош все еще пытались отследить его, когда первый его выстрел поразил их. Он взмахнул оружием из стороны в сторону, низко, вырывая ноги из-под них. Когда коммандос упали, он продолжал размахивать оружием взад-вперед, игнорируя кричащий индикатор аварийной перегрузки, когда он расплавил не только их упавшую боевую броню, но и палубу под ней и переборки по обе стороны. Он расходовал мощность пушки, как пьяница, но прежде чем конденсатор полностью разрядился, перегруженные цепи управления отключились.
Шар ненаправленной плазмы поднял сержанта и швырнул его спиной в бронированный люк командной палубы. Поскольку дверь была сделана из хромстена, как и броня, но гораздо толще, он ударился и отскочил.
Жестко.
* * *
Кринди Фейн покачал головой, когда люди в скафандрах упали назад в пересекающийся боковой проход, а затем завернули за угол в поисках укрытия. Воздух в другом проходе был серебристо-красным от плазменных разрядов, а переборка на противоположном краю коридора исчезла, когда огонь святош пробил ее насквозь и попал в один из бесчисленных трюмов, прежде чем рассеяться на грузе.
Его подразделение - двадцать диаспранцев, сам капитан, Эркум Пол и барабанщик - приближалось с запада корабля. Арсенал должен быть примерно в двадцати метрах вверх по коридору, из которого только что вывалились люди. И, очевидно, он был усиленно защищен.
- Ах, я, - пробормотал он, возясь с человеческим радиоуправлением. - СНАПУ: Ситуация нормальная, Все обстреливается. Первый взвод готовится вступить в бой, - сказал он, продолжая рысью двигаться к перекрестку, когда наконец-то должным образом заработала рация. Огонь ослаб до того уровня, который, по мнению защитников, очевидно, был достаточным, чтобы удержать морских пехотинцев от повторного входа в проход. - Взвод встанет лицом прямо в коридор, колонной по три, направляясь к оружейному складу с залповым огнем на марше. Взвод, быстро... Марш.
* * *
- Сержант, что это?
Рядовой Капила Амманн был бы рад с таким же удовольствием заползти обратно в свою койку. Он давным-давно оставил попытки выяснить, зачем он вообще присоединился к коммандос. Именно такие дни, как этот, заставляли его считать, сколько часов осталось до его свидания с инопланетянами, но при том, как развивались события, он не собирался доживать еще сто двадцать шесть дней, четырнадцать часов и - он взглянул на свой хронометр - двадцать три минуты.
- Что есть что? - рявкнул сержант Гао, затем удивленно поднял глаза от раненого, которого он лечил. - Подразделение... марширует?
- Святое загрязнение, - прошептал Амманн, когда диаспранцы завернули за угол. - Они дали пенистым плазменные пушки!
* * *
За последние несколько месяцев диаспранцы пережили революцию в вооружении, на достижение которой людям потребовались тысячелетия. Они начинали как необученные призывники, которых превратили в пикинеров. Затем они продвинулись до мушкетеров, затем до стрелков из порохового оружия, а теперь они были стрелками из плазменных и шариковых пушек. Но многое из того, что они выучили с первых дней, сохранилось. И они использовали это сейчас.
Первая шеренга повернула за угол, разворачиваясь к внутреннему мардуканцу, навела свою плазменную пушку и открыла огонь, строем шагнув вперед.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
- Ааааааа!
Капила прижался к палубе, когда воздух буквально исчез вокруг него. Мардуканский огонь в основном прошел над его головой, но его интенсивность сначала перегрела атмосферу в коридоре, а затем расширила ее до самой границы вакуума. Он предполагал, что мог бы открыть ответный огонь, но, похоже, в этом не было особого смысла. Если бы он убил одного или двух пенистых выстрелом, за его усилия остальные превратили бы его
