Буквальное толкование имеет место тогда, когда объем толкования полностью совпадает с текстом правовой нормы, когда отсутствует расширительное и ограничительное толкование. Это все — процесс уяснения правовой нормы.
В свою очередь разъяснение «вовне» уясняемой правовой нормы осуществляется официально, т. е. специально уполномоченным на это государственным органом.
Такие разъяснения могут быть даны как при рассмотрении конкретного дела, так и при обобщении судебной практики. В соответствии со статьями 126 и 127 Конституции РФ официальные разъяснения по вопросам соответствующей судебной практики дают Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ.
Особый вид толкования — это так называемое аутентичное толкование, когда разъясняет норму сам государственный орган, который принял эту правовую норму (закон, постановление и т. п.). Например Государственная Дума, приняв постановление о денонсации «Беловежских соглашений», заключенных в 1991 г., истолковала свое же постановление в особом постановлении таким образом, что, мол, юридических последствий постановление Думы не имеет.
Речь шла о постановлении Верховного Совета РСФСР от 12 декабря 1991 года, которым был денонсирован Договор от 1922 года об образовании СССР.
15 марта 1996 года Госдума отменила своим постановлением постановление Верховного Совета РСФСР от 12 декабря 1991 г., назвав свое постановление «Об углублении интеграции народов, объединившихся в СССР». А затем приняла постановление, смысл которого сводился к тому, что постановление от 15 марта 1996 года — это политическое заявление и юридических последствий не порождает.
Официальные, в том числе аутентичные, виды толкования являются легальными, вытекают, как правило, из возникающих крупных социально-политических проблем, которые создает сам законодатель. Так, например, приняв 27 декабря 1990 г. норму об объявлении 7 января в России (Рождество Христово) нерабочим днем, законодатель вынужден был затем разъяснить, как быть с этим нерабочим днем приверженцам других вероисповеданий (было разъяснено, что по желанию они также могут не работать в этот день).
Субъектами толкования могут быть специально уполномоченные государственные органы (суды, прежде всего), органы, сами принявшие правовую норму (если они имеют полномочия на аутентичное толкование). Возникает вопрос — а гражданин может быть субъектом толкования? Да, для себя, для уяснения смысла и содержания правовой нормы может. Однако толкование правовой нормы, осуществленное гражданином, не является официальным, не является обязательным, хотя может использоваться для правотворческой инициативы и других активных действий в правовой сфере.
Комментарии ученых, которые сопровождают кодексы, другие нормативно-правовые акты, являются важным, авторитетным, но также неофициальным толкованием.
Наконец, различают нормативное и казуальное толкование. В первом случае речь идет о формировании в процессе официального толкования общих, конкретизирующих и детализирующих норму правоположений (например, правоположения, которые содержатся в руководящих разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ).
Конкретизация при таком виде толкования ведет к формулированию также общих, нормативных положений, но более конкретных, чем те, которые сформулированы в правовой норме, особенно это касается оценочных понятий.
По конкретному делу в отличие от нормативного толкования может осуществляться казуальное толкование. Таковым было толкование по известному делу Мартынюка (1940 г.), которое, однако, привело к появлению в отечественной правовой истории института возмещения вреда из спасания имущества.
Особенные трудности возникают при толковании правовой нормы, когда надо восполнить пробелы в праве. Это тот случай, о котором речь шла выше, который мы называли «аналогией закона».
Еще одна проблема — толкование правовой нормы при прямом действии Конституции. Это проблема толкования конституционных норм. Они имеют весьма общее содержание, и всегда возникает вопрос об их прямом применении к конкретным ситуациям, подходят ли эти ситуации под действие конституционной нормы. Этот вопрос был освещен выше, в теме реализации права.
И, наконец, толкование при коллизии правовых норм. Такие ситуации возникают, когда разные нормы, с разным противоречивым содержанием регулируют одни и те же общественные отношения. Причины коллизий весьма различны: ошибка законодателя, несвоевременное обновление законодательств, акты, фактически утратившие силу (фусы), сохранение «старых» актов при принятии новых, конфликты норм международного права и национального права и т. д.
Теория права сформулировала несколько способов толкования в этих ситуациях, приоритет над нормами внутригосударственного права норм международного права (при одобрении, подписании, ратификации соответствующих договоров, деклараций, конвенций, в которых содержатся эти нормы), приоритет специальных норм над общими нормами, приоритет федеральных законов над нормами субъектов Федерации.
Развивающееся в рамках теории права новое направление — «логика права» — специально изучает логические приемы, с помощью которых осуществляется толкование права. Эта логика развивается на понимании права как деонтической (нормативно предписывающей) информации и имеет большие перспективы.
Глава девятнадцатая. ПРАВОМЕРНОЕ ПОВЕДЕНИЕ, ПРАВОНАРУШЕНИЕ И ЮРИДИЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
Право и поведение. Понятие правомерного поведения. Виды правомерного поведения. Понятие правонарушения. Виды правонарушений. Социальная природа и причины преступности. Социальная ответственность и ее виды. Юридическая ответственность и ее виды. Освобождение от юридической ответственности. Презумпция невиновности.
В предыдущих темах неоднократно упоминалось «правило поведения» как синоним нормы права. Шла речь и о воздействии права на поведение, и о поведении как объекте правоотношения, и о бихевиористском подходе к пониманию права, когда в основе лежит изучение связки «право — поведение». Словом, поведение также оказывается важным предметом интересов теоретико-правового знания.
В общем, так оно и должно быть. Ибо если само право — это социально-регулятивная система, то регулирует она прежде всего и главным образом поведение человека, то, как он действует, как должен действовать.
Вот почему теория права традиционно обращается прежде всего к характеристике поведения, вырабатывая критерии, которые позволили бы оценить конкретное поведение. Ведь именно поведение выступает итогом, результатом реализации права, и только эти оценки могут ответить на вопрос — соответствует ли поведение правовым требованиям или, напротив, отклоняется от этих требований, правомерно ли оно, противоправно.
И, конечно, всегда надо отвечать на вопрос: а что делать, если адресат нормы действительно отклоняется в своем поведении от правовых требований, если нарушил правовую норму, стал правонарушителем? Какую ответственность он за это должен нести? Зачем нужна вообще ответственность обществу?
Таким образом, юридический интерес к поведению — это также одно из важных направлений в познании права как целостного социального института. Теория права при этом выделяет и формулирует только то, что органично связывает поведение с правовым воздействием, с регулятивной природой права.
На первом месте при этом оказывается проблема мотивов поведения: участвуют ли в формировании этих мотивов правовые требования или их природа знает иные, может быть, более глубокие пласты, причины.
Конечно, это область знания не только теории права. Здесь она основательно пересекается с другими науками, и прежде всего с психологией. Теория права в этой области во многом использует современные наработки именно психологии, особенно социальной психологии.
Современный научный уровень знания последовательно связывает мотивы поведения с интересами, определяя последние как объективные или субъективные потребности и жизнедеятельности субъектов права. Различают личные, общественные, государственные, национальные и иные интересы.
У физических лиц интерес всегда формирует те или иные личностные установки предрасположенности, штампы, ценностные ориентиры, цели, способы их достижения и иные сознательные и эмоциональные стороны поведения, знать и учитывать которые особенно важно при правоприменении.
Эти установки могут формировать различные стереотипы поведения личности. Например, прагматические, когда все поведение субъекта права оценивается, «пропускается» сквозь призму выгодности или пагубности «для себя». Одной из психологических форм такого поведения является эгоизм и его крайние проявления в виде эгоцентризма.
