День накануне матча — это время обрести спокойствие и найти взаимопонимание с товарищами по команде, помощниками, определить план на игру и соблюсти небольшой ритуал: одни и те же привычки, одни и те же приметы, одни и те же действия, часто одни и те же мысли. Я считаю это очень важным, чтобы оказаться в наилучшем состоянии на поле, и этим объясняется, почему я предпочитаю тихие и малопосещаемые гостиницы. Много раз, особенно когда мои дочери были маленькими, я ночевал в гостинице, расположенной близ Виареджо, хотя должен был судить матч в городе, а потом добирался до стадиона 20 минут на машине. Я никогда в этих случаях не брал с собой жену, поскольку ее присутствие могло помешать моему настрою перед матчем.
Несмотря на мою требовательность в выборе гостиницы, иногда все же проходилось сталкиваться с неожиданностями. Мой первый матч в серии CI проходил в Местре, я должен был судить игру команд «Венеция-Местре» — «Каррара». Как обычно я забронировал номер в гостинице и прибыл туда накануне, в сильный туман. Когда я вошел в холл, первым, кого я увидел, был тренер «Венеции». В это мгновение я растерялся, затем пришла мысль: «А что он здесь делает?» Он мне объяснил, что из-за сильного тумана команда не смогла добраться до своей гостиницы и на некоторое время они решили остановиться здесь. Мне показалось, что было бы неуместно искать другого убежища, и я остался. Я предупредил арбитражную комиссию, а затем по возможности уклонялся от встреч и разговоров с тренером и игроками. Вечером прошел спокойно. А на следующий день за завтраком наши столы оказались в разных зонах, разделенные чем-то наподобие перегородки: форма соблюдена, и мое одинокое пребывание за столом, к счастью, было недолгим.
Неожиданные проблемы
Иногда дни накануне матча могут стать проблематичными. Несколько лет назад я пережил два таких дня. Особенно важен был день накануне Рождества.
Игра намечалась на 23 декабря, и я должен был судить матч «Наполи» — «Парма». Я решил на несколько часов задержаться дома и лететь последним самолетом из Пизы с остановкой в Риме, чтобы прибыть в Неаполь поздно вечером. Со мной летел помощник из Лукки Марчелло Джини, а другой помощник должен был прилететь на место непосредственно с юга. Когда я летаю последним вечерним самолетом, я всегда ужинаю в аэропорту «Фьюмичино», используя таким образом остановку между двумя пересадками, но мой помощник, который, между прочим, тренировался вместе со мной и которому оставался только год деятельности, говорит мне: «Давай хоть один раз поужинаем не в аэропорту, а в ресторане в Неаполе…» Мне не хотелось его разочаровывать, ведь он мой друг и я соглашаюсь: «Хорошо, давай, как только прилетим, пойдем сразу же в „Чиро“, не заходя в гостиницу. Только поспешим». Как только приземлились, мы взяли такси и отправились в «Чиро». Не сняв еще пальто, мы попросили, чтобы нас обслужили как можно скорее, и я быстро направился по лестнице к туалету, чтобы помыть руки. Я не обратил внимания на узкий и очень низкий дверной проем и, сильно стукнувшись головой, оказался сидящим на ступеньках. Первое ощущение — что-то теплое и мокрое на голове. Щупаю рукой и вижу: кровь. Сижу и слышу: кап, кап, кап, капли крови падают на пол. Через несколько мгновений зову на помощь, и кто-то подходит со льдом. Голова раскалывается от боли, а мой друг утверждает, что нет ничего страшного и что достаточно немного льда, а кто-то, слышу, собирается отправить меня на скорой помощи в больницу, потому что рану необходимо зашить.
Спор прекращается, когда кому-то пришло в голову, что в зале находится известный хирург по пластическим операциям. Врач прерывает ужин, осматривает череп и решает; «Рана довольно большая. Лучше ее зашить». Если попаду сейчас в больницу — вечером перед матчем, спустя день об этом заговорят все, начнется настоящий хаос, и я спрашиваю, нельзя ли решить проблему как-нибудь иначе. К счастью, владелец ресторана убеждает хирурга отправиться за саквояжем с инструментами и зашить рану в небольшом зале ресторана под лампой. Так, небольшой зал превратился в настоящую операционную. Было наложено шесть швов и проделана отличная работа, ни одного рубца, полоска стерильного пластыря под цвет кожи, — и никто ничего не заметил, даже на следующий день в крупном плане по телевизору.
Мораль проста: с тех пор, если решаю есть в «Фьюмичино», ем именно там, не поддаваясь никаким уговорам.
Вторая история относится не к матчу, а к промежутку времени, предшествовавшему рождению моей второй дочери Каролины. Не знаю, умышленно или нет, жена ошиблась в расчетах даты рождения, но считалось, что роды должны произойти в начале апреля. Чтобы присутствовать во время рождения ребенка, я отказался судить в Бельгии заключительный этап турнира команд моложе 18 лет, затем от пары матчей в чемпионате, а Каролина все не появлялась. Наконец, спустя несколько недель после предполагаемого срока, я попросил назначить меня на игру «Кальяри» — «Падуя». Но прежде чем отправиться с другим судьей в Сардинию, мы с женой посетили гинеколога; после обследования жены тот уверенно заявил: «До среды или до четверга ничего не произойдет. Синьора может вернуться домой, а вы — спокойно ехать». Успокоившись, я проводил жену домой, а сам полетел в Кальяри. Прибыв в гостиницу, я позвонил домой, узнал, что все в порядке и что я могу не беспокоиться и ложиться спать. А в 7.30 утра звонит моя теща и поздравляет с рождением второй дочери.
Я не единственный судья, кому приходилось переживать подобные моменты накануне матча, а это свидетельствует о том, какое большое значение они имеют, и как много судьи могут потерять, отсутствуя на важнейших событиях жизни.
На стадионе
Поговорим еще немного о часах и действиях, предшествующих матчу. Совершенно ясно, что это время для арбитра, как и для игроков, сильно отличается от этого же времени для простых болельщиков. Арбитр должен суметь сосредоточиться и, если удастся, немного расслабиться и обрести спокойствие; после завтрака все усилия направлены на то, чтобы добиться наибольшей концентрации. Легкие дела в сторону, все мысли сосредоточены на матче, и если не в полном молчании, то обязательно при максимальном спокойствии. Я не выношу, когда мне что-нибудь мешает, например, когда кто-то бьет мячом по стенкам раздевалки, избегаю всякой путаницы и беспорядка, вызванного «нерациональным» расположением формы или предметов, которыми я пользуюсь.
Как я уже сказал, наше время проведения накануне матча отличается от зрительского, и часто мы не видим таких необычайных выступлений, как например, дуэт Монсеррат Кабаллье и Фредди Меркьюри, выступавший за час до начала финального матча Лиги Чемпионов на стадионе в Барселоне. По классическому расписанию арбитр должен появиться на стадионе за полтора часа до начала матча. Обычно я так и делаю, и если прихожу раньше, то не больше, Чем на 15 минут. На финальную игру на Кубок Мира я и мои помощники прибыли на стадион намного раньше, за два с половиной часа до начала, так как прибытие императора Японии было запланировано примерно на два часа до начала. Мы должны были прибыть на стадион до него, поскольку на его пути все было заблокировано. Нам пришлось долго находиться в раздевалке. Однако в нормальных условиях 90 минут до начала матча мне абсолютно необходимы: не знаю почему, но последние приготовления я делаю на бегу.
Тем не менее я стараюсь быть внимательным к малейшим деталям, зная, что может случиться что-то непредвиденное и разрушить все намеченное. Однажды, когда я еще судил серию С, я пережил неприятную историю, из-за которой мог не попасть на стадион. Я должен был судить очень важную встречу «Специя»-«Лука». Я жил тогда в Болонье и, следовательно, еще мог судить луккскую команду, чего не могу делать сейчас, проживая в Виареджо.
Игра должна была быть очень напряженной; в последний день предыдущего чемпионата «Лука» выиграла у «Специи» и тем самым лишила ее возможности перейти в серию В, и игроки из Специи жаждали взять реванш. Случайно, именно в те дни у меня украли машину, и я ваял у кузена его старую машину. Семья жены жила в Виареджо и в субботу после полудня мы выехали с ней из Болоньи, а вечером уже были на месте. Как «истинный профессионал» я отправился в гостиницу, а жена — домой к матери. Утром я немного перекусил и отправился в путь. Приближаясь к Специи, я вдруг подумал — то, что мне говорили об этой машине, было правдой? «Эта машина совсем не потребляет бензина» — указатель практически оставался на одном и том же уровне. В 20'км от Специи, недалеко от Каррары, мотор стал глохнуть и едва я успел съехать на обочину, как машина остановилась. После нескольких попыток завести ее я остановил попутную машину — в те времена сотовые телефоны были распространены не так широко, как сейчас, — и доехал до въезда на платную автостраду Каррары, и уже оттуда на машине техпомощи вернулся к своей машине, и тут я понял, что бак был совершенно пуст. Потом брат мне объяснил, что указатель бензина был неисправен. Когда водитель машины техпомощи залил в мой бак немного бензина, я наконец ее завел и приехал на место за 35 минут до начального свистка. Меня с «потерянными» лицами ожидали.помощники, переживая за судьбу матча; выражение моего лица, думаю, было не лучше. Но, несмотря на мою задержку, матч начался точно в назначенный час, как будто бы ничего не случилось.
