может, я его, вовсе, не завела…
Я снова посмотрела на часы, половина девятого. По большому счету, нужно было переодеться в пижаму и продолжить прерванный сон, но увы… Я сохранила в памяти телефона номер Семена, как и обещала слепому подписала «Мажор», потом заставила себя встать с кровати.
Сборы заняли пятнадцать минут, путь до Верхнего озера еще пять. Я надеялась прийти раньше, но Семен уже был там, стоял, облокотившись на перила. Его легко было представить где-нибудь за границей, позирующим для обложки глянцевого журнала, но никак не в санатории для пожилых людей: синие джинсы, белая футболка, расстегнутая кожаная куртка, очки, ветер играет волосами, выбивая пряди из стильной мужской стрижки. Я даже замедлила шаг, такой должен был ждать длинноногую блондинку, а никак не меня — замухрышку из Мухосранска.
Займемся самоуничижением? Вот еще!
Я тряхнула головой, поднялась на пирс. Семен услышал мои шаги, повернулся.
— Давно ждешь? — я остановилась рядом.
— Нет. Держи, — парень протянул мне бумажный пакет, который находился в его руках.
— Что это?
— Твой ужин, соня.
Пакет был теплым и пах чем-то вкусным, внутри оказались: картофель фри, какой-то бургер, стаканчик с трубочкой.
И когда он успел?
— Не стоило…
Забота, по отношению ко мне, редко была бескорыстной и скрывала под собой прописанные мелким шрифтом пункты непростых обязательств.
— Лопай, давай.
Тон и улыбка слепого ни к чему не обязывали, позволяли сбросить настороженность и просто принять небольшой бонус в виде еды из общепита.
— Ты будешь?
— Нет, Толик очень плотно меня накормил.
Сначала цветы, теперь ужин.
— Спасибо, — я опустилась прямо на пирс, села, по-турецки скрестив ноги, достала из пакета бургер и напиток, холодный лимонад, — наверное, сто лет не ела подобного.
— Не ходишь в «Макдоналдс»? — Семен тоже уселся на пирс, видимо, догадался по звуку.
Сегодня, парень вел себя здесь гораздо увереннее, видимо освоился с трудностью, что скрывалась за его выражением: «Слишком много пустоты».
— У нас в городе его нет.
— Здесь тоже нет, — Семен откинул голову, упираясь затылком в металлический столбик, — Толик достал где-то.
Я развернула бургер, нос тут же почувствовал аппетитный запах поджаренной булочки и свежих огурцов, откусила, запила лимонадом, который оказался Колой.
М-м-м, вкусно!
Семен молчал несколько минут, видимо, давая мне время на перекус, потом спросил:
— А как ты в своем Мухосранске развлекаешься? В клубы ходишь?
— Нет, если родители учеников запалят, проблем потом не оберешься.
— Интересно, а как родители учеников тебя там увидят?
— Ну, им-то можно отдыхать, — усмехнулась я.
Хотелось поддержать разговор, поинтересоваться, как отдыхает Семен в Северной столице, хотя об этом не сложно было догадаться и самой.
— Наверное, тебе интересно, как я отдыхал? — спросил парень, словно, прочитав мои мысли.
— Вероятно, ты был читателем месяца в городской библиотеке, — пошутила я, — почетным слушателем местной филармонии и еще у тебя имелся абонемент в исторический музей.
— В точку! — Семен рассмеялся. — Если честно до определенного времени так и было.
— До определенного времени? — удивилась я. — Почему?
— Я старался быть примерным сыном, — объяснил парень, — хотел, чтобы отец мной гордился, институт закончил достойно, на службе не филонил, а потом в отделе наметилось повышения, все были уверены, что начальником стану я, но отец повысил другого парня.
Забыв, про свой ужин из общепита, я ловила каждое его слово.
— Я тогда обиделся жутко, — продолжал слепой, — мне, словно, крышу сорвало, пристроился к компании местных мажоров, стал кутить не по-детски: клубы, девчонки, выпивка… Замечания отца стали побоку, все наши разговоры и внушения заканчивались скандалом. А потом…
Семен сдернул с лица очки, потер глаза:
— Потом случилось то, что случилось.
Парень нервным движением вернул очки на место, стиснул руку в кулак, ударил по колену.
— Ненавижу себя за это, ненавижу…
Я подалась вперед, перехватила его запястье, останавливая новый замах, и только потом испугалась.
Сейчас оттолкнет.
Не оттолкнул.
— Эй, тихо… — мой голос немного дрожал. — Да, сейчас все паршиво, но это пройдет…
— Нужно верить в лучшее, — губы парня исказила уже знакомая кривая усмешка.
— Не надо сдаваться, ты же сильный, Семен, я вижу…
Черт! Что я несу? Мысли категорически отказывались выдавать что-то умное. Мне хотелось обнять его, но я не решалась, этого парень бы точно не стерпел. Его теплая ладонь накрыла мои замерзшие пальцы. Я вздрогнула.
Сейчас скинет и скажет что-нибудь обидное.
— Сильный, говоришь… — пробормотал парень, потом усмехнулся. — Вчера ты утверждала, что я — нытик.
— Я была не права…
— Правда?
Его указательный палец обрисовал выпирающую косточку на моем запястье.
Я хотела убрать, но Семён не дал:
— Погоди.
Мягко удерживая руку, он принялся осторожно прощупывать каждую косточку на тыльной стороне моей ладони, повторил линию пальцев, даже каждый ноготь потрогал.
Я молча следила за его движениями, не останавливая и не мешая.
— Ты такая… хрупкая, — улыбнулся слепой, — пальцы длинные, ровные, колец нет, маникюра… Дай вторую.
Я послушно вложила в его раскрытую ладонь другую руку. Парень также внимательно "обследовал" ее.
— Встань, — он нащупал перила, поднялся, увлекая меня за собой, — Толик говорил, как ты выглядишь, но у меня в голове образ не складывается, а сейчас… Подойди, пожалуйста…
Я не понимала, что он делает, шагнула ближе. Семен скользнул пальцами вверх по мое руке, пуская по телу толпу мурашек, остановился у плеча, отпустил перила и прикоснулся ко мне второй рукой. Мягкое движение вверх и вот его пальцы уже на моей макушке. Парень оторвал одну руку, провел в воздухе невидимую черту до своей груди.
Рост измерил…
— Низкая, — подтвердил мою догадку слепой.
Он вернул руку обратно, взял прядь моих волос, скользнул вниз до кончика, спросил:
— Каре?
— Да.
— Черные?
— Да.
— Крашеные?
— Нет.
— А глаза какого цвета?
— Карие… темно карие.
Я, наконец, поняла что происходит. Он хотел увидеть меня, как мог, прикосновениями.
— Закрой глаза.
Я опустила веки, чувствуя, как его пальцы осторожно обрисовали высоту лба, линию бровей, щек, нос, скользнули по губам.
— Помады нет, — пробормотал Семен, — и носик у тебя, действительно, миленький.
Он нащупал уши, усмехнулся, найдя в левой мочке два дополнительных гвоздика. Я распахнула глаза и непроизвольно вздрогнула, когда его теплые пальцы коснулись шеи, осторожно прощупали выпирающие позвонки и опустились на косточки ключиц.
— Не бойся, запретные места трогать не буду, — успокоил меня слепой.
Он вернулся на плечи, скользнул ладонями вниз, остановился на уровне локтей, подтянул меня ближе, наклонился, так, что кончик его носа коснулся моих волос, шепнул:
— Ты пахнешь приятно… травами.
— Шампунь, наверное, — выдавила я.
Руки слепого переместились мне на талию, он осторожно отодвинул края вязаной кофты…
Черт! Обещал ведь…
Вот сейчас надо остановить это исследование, отстранить
