— Нормально. На нашем старом острове не так уж часто происходят перемены. Именно об этом я и мечтал, поселившись здесь пятнадцать лет назад. На мой взгляд, уж очень быстро все крутится в так называемом большом мире. И хорошо, что есть на свете такие уютные уголки, как наш прекрасный маленький остров, где человек может скрыться от несносного шума и суеты. Слава Богу, что я попал сюда. Люди моей профессии нужны всегда, и без дела я не останусь.
Эми с улыбкой выслушала этот длинный монолог и наконец спросила:
— — А как рука Джеда?
— Ничего серьезного. Эти горе-доктора забыли снять один шов, вот он и нагноился. Через пару дней гной все равно бы вышел наружу, так что беспокоиться особенно нечего. Впрочем, швы до сих пор остаются серьезной медицинской проблемой. Ну а если ты всерьез беспокоишься о здоровье Джеда, то убеди его пореже иметь дело с остро отточенными ножами и заряженными пистолетами. Пуля попала в бедро крайне неудачно. Чуть-чуть повыше… и он вполне бы мог петь партию звонкоголосого детского сопрано в церковном хоре!
Немой вопрос застыл в глазах Эми, когда из кабинета доктора вышел Джед. До него донеслись последние слова Стина, и он испытующе глянул на девушку. Но ее взгляд уже ничего не выражал, и она, беззаботно помахивая журналом, сосредоточенно смотрела в приоткрытое окно.
Доктор Стин обернулся и похлопал по плечу своего пациента, а затем, дружелюбно кивнув, сказал:
— Пару дней постарайся не бередить рану, и, я уверен, все заживет. Дня через два можно и нырять.
Джед согласно склонил голову и опять посмотрел на Эми.
— Спасибо, Стин. Я все понял, — сказал он.
— Хорошо, хорошо, — ответил тот и обернулся в сторону Эми. — Ну, дорогая моя, до свидания. Да, между прочим, говорят, ты стала великой писательницей?
— Не такой уж великой. Скорее, совсем крохотной.
— А отец очень тебя хвалил, — улыбнулся доктор. — Он гордится тобой. Наконец-то его душа успокоится после стольких лет тревога за судьбу дочери. Похоже, твое нынешнее занятие его вполне устраивает.
— До свидания, доктор, — вежливо попрощалась Эми.
— Вези своего приятеля домой и дай ему хорошенько выпить. Ничто так благотворно не действует на самочувствие больных, как хорошая доза виски. Не правда ли, Джед?
— Замечательный совет, — отозвался тот, все еще наблюдая за Эми.
Еще раз поблагодарив Стина, она повернулась к двери.
— Пойдем, Джед, — позвала она. — Будем считать, что доктор совершенно прав и тебе просто необходимо выпить.
На крыльце дома их опалило жарким послеобеденным зноем. Эми сошла на землю и повернула направо; через несколько шагов Джед догнал ее.
— Куда мы направляемся? — спросил он.
— Сейчас купим тебе бутылочку виски, как советовал доктор. И не пугайся, на этот раз я не буду тебя потчевать одним лишь белым вином.
Она торопливо шла вниз по тротуару мимо вереницы замерших в жаркой истоме маленьких приземистых магазинчиков, отвечая на радостные приветствия прохожих. Следом за ней мрачно вышагивал Джед. И вот наконец Эми оказалась перед ветхим, полуразвалившимся зданием старого кабачка. Залитая солнцем широкая терраса выходила одной своей стороной прямо на приморскую набережную. Горячий тропический день давно перевалил за половину, и в небольшом уютном зальчике старой пивной уже собирались ее вечерние завсегдатаи. Некоторые из них дружелюбно кивали Эми, она же решительно пробиралась к стойке. Когда они наконец уселись рядом, Джед снова испытующе вгляделся ей в лицо. Он молчал, и казалось, повисшая между ними тишина сухо потрескивает короткими электрическими разрядами. Через некоторое время он все же недовольно произнес:
— У Стина слишком длинный язык. Эми, как бы в задумчивой рассеянности, изучала мокрые рыбацкие лодки, что ленивыми морскими тюленями растянулись на песчаном берегу.
— Может быть, оно и к лучшему: я теперь знаю, что ты не инженер. Я ведь интересовалась твоей работой только для того, чтобы хоть о чем-то разговаривать с тобой. Я совсем не хотела проявлять излишнее любопытство.
— А теперь?
— Теперь я чувствую себя так, как, должно быть, чувствует себя обманутая жена, когда обнаруживает у мужа венерическую болезнь и нет больше возможности притворяться, что она не знает о другой женщине. Так на кого же ты работаешь, Джед? На правительство? На мафию? Или ты вольный разбойник в стиле Робин Гуда?
Глава 8
— Я всегда думал, что будет лучше, если ты не узнаешь о моей настоящей работе, — глухо произнес Джед и бросил взгляд на набережную.
— Не лучше, а проще для тебя, — возразила, она.
— Ты ведь все равно не интересовалась.
— Может быть, просто не хотела знать.
— Зачем же ты спрашиваешь об этом сейчас? — удивился он.
— Я уже объяснила, что после слов доктора Стина так или иначе невозможно обойти эту тему. Хорошо, что еще в Калифорнии я не зашла к доктору Маллену, он ведь тоже наверняка посоветовал бы держать тебя подальше от ножа и пистолета.
Похоже, Эми начинала нервничать. Оказывается, его могли убить, а она и не узнала бы, что с ним случилось!
— Маллена устраивала моя история о дорожном приключении. Он, видимо, тоже не любит задавать лишних вопросов. А Стин, кажется, практиковал как хирург во Вьетнаме. Он сразу же все понял.
— Значит, ты хочешь, чтобы тема твоей работы так и осталась открытой?
— Да, быть может, я и не захочу обсуждать ее, — ответил он, но в голосе его чувствовалась какая-то неуверенность, словно он искал возможность оправдать свое излишнее упрямство.
Они помолчали.
— Между нами все останется по-прежнему? — вдруг спросила она.
Этот вопрос изумил Джеда. Такого поворота событий он явно не ожидал.
— В конечном счете все зависит от тебя, — глухо пробормотал он.
— Надеюсь, что ничего не изменится. Раньше ведь меня не беспокоило то, что я не знаю, где именно ты работаешь.
— Боюсь, что ты обманываешь сама себя, — слабо улыбнулся Джед. — Ты, конечно, будешь стараться не любопытствовать, и у тебя это, возможно, получится. Тем более что теперь мы — уже больше чем просто друзья. Но пока не докопаешься до истины, вряд ли ты успокоишься.
— Думаешь, ты так уж хорошо меня знаешь?
— Во всяком случае, я уже достаточно долго тебя изучаю.
Она молчала, обдумывая слова Джеда. Ведь их отношения и правда становятся все ближе и ближе с каждым днем, а он вообще очень восприимчивый человек. Но она не успела и слова сказать, как перед ними возникла гигантская фигура медведеподобного человека. Он грузно опустился на стул, и сквозь его густую лохматую бороду бледно-рыжего цвета проступила тихая, добродушная улыбка. Маленькие карие глазки лучились добротой и приветливостью, и Эми радостно улыбнулась ему.
