— Как месяц? — я резко замерла, запутываясь все больше. — Я же каждую ночь у тебя!
— Каждую ночь? Э, не, когда ты исчезла на поступлении новобранцев, я не видел тебя два месяца, а после пропажи в лесу, три. — словно маленькой объяснил мне Волчонок. — А у тебя…?
— А у меня в общем между встречами проходит максимум часов двенадцать. — неопределенно передернула я плечами.
Все странноватей и странноватей…
— Дела… — протянул мальчик, прижав сгиб указательного пальца к губам.
Я неосознанно присмотрелась к ребенку. Темные взлохмаченные волосы, доходящие почти до плеч, ярко алые глаза, смотрящие на мир с хищным прищуром, щекастая мордашка, как и у любого ребенка, ростом, с моими сто пятьдесят шесть сантиметров, доходит мне до плеча, довольно худой, даже мне кажется слишком худой.
— А ты… — начала я, пытаясь поймать задумчивый алый взгляд. — Нет, не так. Кто ты? В смысле, ты же не человек, правда? Твои глаза, они…
— Ты видишь?! — выдохнул Волчонок, схватившись за широкую цепочку на шее, что уходила за ворот рубашки.
— Ну, да. Наверное… — кивнула я, не совсем понимая. Мы уже подошли к Академии, посему я, по привычки осязаемости, все же нырнула в дыру в заборе. — А можно узнать, что я вижу?
— Цвет. — поник ребенок, пробравшись вслед за мной. — Они ужасны, да? — мальчик мельком взглянул в мои глаза и тут же отвернулся.
— По-моему, это ярко алый, а может я и не разбираюсь, — пожала я плечами, не понимая его реакции. — но мне нравится.
— Лжешь. — Волчонок издал нервный смешок, что никак не укладывался с его возрастом, а потом пошел в сторону уже знакомого лесного пятачка.
— А зачем? — догнала я рубинчика.
— Что, зачем?
— Мне лгать? — спросила я, обгоняя ребенка и остановливаясь напротив. — Я просто немного не улавливаю твоей мысли!
Я смотрела в эти дикие глаза зверя и не могла понять, чем заслужила это недоверие. Может он все еще держит обиду за "Волчонка"? Или, что не оправдала его надежд в добычи нужной информации? А может его предали еще до меня и он просто боиться кому либо верить?
— Ты, действительно, не боишься? — спросил рубинчик, глядя на меня как на неразумное дитя, что упрямо лезло к огромному тигру с визгом "Кися!".
— А должна? — я отступила с дороги, понимая, что лучше все же нам добраться до леса от греха подальше.
— Я не знаю, кто я. — решил он ответить таки на старый вопрос. — Когда я был младше, от меня все шарахались, как от прокаженного. — медленно продвигались мы к нашему месту. — Что дети, что взрослые, каждый был уверен, что обязан ткнуть в меня пальцем и с криками "Дьявол!" кинуться в рассыпную. Мне было все равно, но это сказывалось и на маме. Ее стали называть Матерью Тьмы и стоило ей оказаться на улице, как в нее начинали бросать, что ни попадя. Тогда я первый раз подрался с мальчишками, что были лет на десять старше меня и победил. — мальчик хмыкнул, видимо вспомнив эту эпичную битву, а я старалась даже не дышать, боясь сбить рубинчика с мысли. — Нас стали выживать из деревни, но идти нам было некуда. Потому мы терпели. Мама терпела, а я дрался. Тогда мама подарила мне его, — рубинчик вытянул из за ворота рубашки небольшой кулончик в виде алой капельки, демонстрируя, и тут же убрал обратно. — он накладывает морок на мои глаза и другие видят их обычными, карими.
Я улыбнулась. Нет, карий ему не пойдет.
— С тех пор я более не слышал ничего дурного в наш с мамой адрес. — заметил он мою реакцию и тоже чуть улыбнулся. — Но люди все равно обходили нас стороной и шептались за нашими спинами. А потом…
— А я видимо особенная! — решила я отвлечь ребенка от грустных мыслей. — Раз вижу тебя сквозь морок.
— Быть может. — мальчик хмыкнул. — А может я просто псих, раз вижу тебя. — ребенок на ходу свалился в корнях дерева на нашем пятачке и закинул руки за голову.
— Ты не устал? — спросила я, заметив его потрепанный вид. Как никак у него здесь тоже ночь и он должен спать, а с утра, вероятно, начнуться занятия.
— Это меньшее, чем я могу пожертвовать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Уточнять я не стала, просто уселась рядом с рубинчиком, натягивая ночнушку на ноги. Если так продолжиться, спать буду ложиться в боевой готовности.
Глава 20
— А как выглядит королевская эмблема? — спросила я, глядя на рассвет и не понимая почему я все еще не проснулась.
— Ммм… — мальчик задумался, запустив руку в волосы. — Цветок Арха, а на нем меч и оплетенная вокруг него горная змея.
Арха. Что-то знакомое…
Меч и змея…Стоп, пораженная догадкой я вздрогнула и повернулась к Волчонку.
— Это не… — начала я и в секунду провалилась во тьму.
Я проснулась?! Что со мной? Почему мне так плохо?
По ощущением меня съела и переварила парочка драконов…дважды…
Все тело болит, в груди жжет, словно на месте сердца у меня теперь сгусток лавы и она же бежит теперь вместо крови по венами.
Душно, очень душно и хочется пить. Как же хочется пить…
Сухих губ коснулось что-то холодное, оставляя на коже пару влажных капелек. Поняв, что это, я жадно припала к стакану с водой, словно умирающий в пустыне.
Едва заметно потупив жар в груди, я выдохнула, но через мгновенье болезненно захрипела от еще сильнее распрастроняющегося по телу огня.
Больно, больно, больно…
В какой-то момент я просто отключилась.
А когда я вновь пришла в себя жар никуда не исчез, лишь слегка стих, позволяя хоть и рванно но легче дышать.
Во рту все пересохло, губы потрескались, глаза слиплись, а влажные волосы противно облепляли лицо. Я дышала, словно состоявшийся бегемот, пробежавший стокиллометровку.
В общем мое состояние оставляло желать лучшего, а неизвестность ситуации только прибавляло паники, заставляя испуганно метаться из стороны в сторону, насколько позволяли силы.
На лоб и грудь легло что-то приятно холодное, остужая мои метания и тело. Облегченно выдохнув, я блаженно провалилась в сон.
— Если с ней что-нибудь случиться я тебя прикончу! — прозвучал надо мной знакомый голос.
— Хотел бы я на это посмотреть! — фыркнул другой. — Окей, гугл, как убить мертвого?
— Лучше Алису, она хоть поддержит в случае неудачи! — не выдержав, фыркнула я, разлепляя веки и глядя на призраков.
— Саша, ты как?! — всем своим бестелесным телом навис надо мной эльф.
— Все хорошо. — отмахнулась я. — А вы чего здесь, умер кто? — спросила, оглядывая столпившуюся в моей комнате всю лейку-шайку.
Старейшины вместе с Лаки и бывшим врачом при жизни окружили мою скромную персону, глядя так, словно призрака увидели.
— Ей, богу, лучше б кто умер! — вскрикнула Лизарит и кинулась ко мне, теряя сигарету, что махом растворилась в воздухе. — Мы так за тебя переживали! Ты не представляешь!
— И правда, не представляю. — ответила я, пытаясь сесть на кровати в объятиях подруги. — Так что произошло?
— Такое бывает у потерянных душ. — ответил призрак-врач выходя вперед и обеспокоенно прикладывая ладонь к моему лбу. — Когда они мечутся из мира в мир не в силах остаться не в одном из них их по итогу начинает рвать на части сжигая эти кусочки словно бумагу. — на секунду нахмурившись, мужчина убрал ладонь, отступая. — Боги не терпят, когда их создания действуют не по их плану.
Я замерла, не зная, что ответить.
Кажется, это правда. Я ведь была в другом мире. И достаточно долго! Может ли это значит, что боги злы из-за того, что я решила обмануть их намерения? Может этот мальчик и не должен был никогда встретиться со мной? Но зачем то же я там оказалась? И только он видит меня!
О, боже, сколько вопросов, хоть бы один ответ…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не хочешь ничего рассказать? — встрял Рикерд, запрыгнув на кровать и усевшись напротив меня.
— Н-нет… — ответила я, оживленно разглядывая кактусики на пододеяльнике.
— Возможно, это из-за того, что она как то связанна с нами и ее организм действует на нас немного иначе. — произнес "врач", продолжая задумчиво оглядывать меня с ног до головы. — Если задуматься и не принимать в расчет выжигание души, это могло быть энергетическое опустошение. Чем меньше этой энергии у призраков, тем они прозрачней, а следовательно больше подверженны потери.
