внучке…
Я выпрыгнула из кухни, удерживая две чаши:
— Пудинг!
Я поставила чаши перед Логаном и Вейви, быстро забирая из кухни мою.
Логан не притронулся к своему десерту:
— Как я говорил, Харпер…
— Никаких разговоров о бизнесе за обеденным столом, — скомандовала Вейви.
— Правда? Большинство заключённых мной сделок обсуждались за едой и напитками.
— Мой дом — мои правила, молодой человек.
Логан поднял свои светлые голубые глаза на меня:
— Мы договаривались.
— Ты слышал её. Её дом — её правила, — я положила горку пудинга в рот.
После ужина, Логан попытался обсудить Харпер, но мы с Вейви были заняты уборкой. К тому времени, когда еда и кухня были убраны, Вейви устала и была готова пойти спать. Прежде чем попрощаться, я убедилась, что бабушка устроилась на ночь.
Когда мы пересекли улицу, направляясь к моему дому, я почувствовала себя вполне состоявшейся и гордилась тем, что до сих пор избегала любых деловых разговоров.
— Вейви действительно понравилось, что ты был с нами сегодня, — сказала я, останавливаясь у подножия лестницы.
Солнце только садилось, и мягкий свет сделал черты Логана ещё резче. Боже, он был красив.
— И что насчёт тебя?
— Что насчёт меня?
Он подошёл ко мне.
— Тебе действительно понравилось, что я был рядом?
Я сжала губы в тонкую линию.
— В основном говорили мы с Вейви. Ты был вроде как неудачником.
Уголки его рта приподнялись так же медленно, как его взгляд приземлился на моих губ, а потом перешел на плечи.
Оставайся сильной, Элифелета. Это не старшая школа. Он играет с тобой.
Потягивая руки над головой, я сделала глубокий зевок.
— Я измотана. Увидимся позже.
Я развернулась и поднялась по лестнице. На полпути наверх, сильная большая рука обернулась вокруг моего локтя.
— Что насчёт нашей сделки?
Я посмотрела вниз на Логана, стоявшего двумя ступенями ниже.
— Что насчёт неё?
Он поднялся на ступеньку выше поближе ко мне.
— Ты сказала, что выслушаешь.
Я вздохнула, вдыхая запах рождественской елки и леденцов. Там был ощутимый разряд от электричества между нами. Потом я поняла, это ожили уличные фонари. Но нет никаких сомнений, что-то передавалось от одного к другому.
— Правда. Но я забыла правило Вейви об отсутствии деловых разговоров за столом. А сейчас я слишком устала, чтобы слушать с ясной головой. Ты же не хочешь воспользоваться моим усталым состоянием, правда?
Он сделал ещё один шаг, ставя нас лицом к лицу.
— Не заблуждайся на этот счёт, Лип. Ты будешь готова и в полном сознании, когда я буду пользоваться тобой.
Я почувствовала лёгкую слабость в коленях, поэтому схватилась за поручень для равновесия.
Я усмехнулась.
— Это был остроумный… сексуальный намёк. Вот как ты собираешься разыграть это? Потому что у меня иммунитет и я не поддамся твоей флиртующей улыбке или сильной челюсти. Я больше, чем мягкая нежная кожа, симпатичная грудь и задница, что не хочет бросать дело, — он тяжело сглотнул, — у меня есть мозги и я знаю, как ими пользоваться.
Он разочарованно выдохнул.
— Иисус, Лип, большинство людей ухватилось бы за возможность найти такое золотое дно, как Харпер предлагает. Уходи, пока всё нормально и продавай эту убогую дыру.
И тут вечер принял неожиданный оборот. Одним предложением Логан принизил всё, ради чего я так тяжело работала. Я влила кровь, пот и слезы в кондитерскую. Конечно, я знала, что это даже не близко к тому, что могло бы быть, но слышать это от кого-то, кто не знал историю этого места, было как ножом по сердцу. Моя нижняя губа задрожала, верный знак, что слёзы были на подходе. Я усилила хватку на перилах и заставила себя оставаться спокойной.
Уставившись на него, я сказала:
— Ты даже не представляешь, о чём говоришь. Я понимаю, что это твоя работа — расчистить весь квартал, чтобы освободить место для Харпера, но никогда не забывай о той работе, которую мы с бабушкой проделали.
Не давая ему шанса ответить, я развернулась и двинулась вверх по лестнице. Когда я дошла до двери, обернулась и посмотрела на Логана, стоящего там, где я оставила его, ошеломлённого.
— И кстати, Логан, пошёл ты.
Я толкнула дверь, оставляя его в одиночестве на ступенях.
Глава 9
Ранним утром следующего дня я стояла на пирсе, махая обеими руками в морском бризе, пока смотрела на великолепного белого кита — корабль. Моя мужественная бабушка и две её такие же отважные спутницы находились на верхней палубе. Карибская музыка раздавалась со всех сторон, когда дамы махали одной рукой, а другой удерживали высокие коктейли с зонтиками, украшенные фруктами. Чистое наслаждение на лице Вейви заставляло моё сердце петь, в то же время угрожая пролиться слезами.
Глубоко внутри я была безмерно благодарна за целую жизнь с этой удивительной женщиной. Но по мере выхода корабля в море и того, как она исчезала из поля зрения, я не мог отделаться от ощущения, что целой жизни всё ещё недостаточно. Пока толпа вокруг меня расходилась, слёзы потоком лились по моим щекам от одних только мыслей о мире без Вейви.
После внезапной смерти родителей, я думала, что лучше знать, когда Смерть с косой придёт за людьми, которых я люблю. Но знание будущего Вейви нисколько не уменьшало мою боль. Никаких обходных путей, потеря любимых людей — полное дерьмо. Я глубоко вдохнула морской воздух и вытерла дорожки слёз со щёк прежде, чем отправиться в пекарню.
На протяжении всего утра я боролась с хандрой, оставаясь занятой, выпекая и упаковывая запасы, которые нужны для выходных. У меня были запланирована два мероприятия на острове Сибрук, барьерном острове примерно в часе езды от Чарльстона. Я была рада, что оба мероприятия выпали на те же выходные, что Вейви будет отсутствовать. Они будут хорошим отвлечением от моих переживаний.
Я была взволнована и нервничала из-за сегодняшнего большого свадебного приёма: сто пятьдесят капкейков и шестидюймовый круглый торт для разрезания парой. Свадебная церемония проходила на пляже, приём — в частном доме на берегу океана.
Остаток выходных я проведу в лагере «Маяк с мостами», некоммерческой организации, занимающейся с детьми, проходящими через скорбь. Я была волонтером на протяжении последних двух лет. Первые полгода после смерти родителей я была в ступоре, срываясь на каждого так, будто он был водителем машины, убившей моих родителей. Море алкоголя и наркотиков не уменьшили чувство потери в моём животе. Мне нужно было избавиться от всех мыслей в голове и сфокусироваться на возможностях сделать мир лучше. Это именно то, чего мои
