Посередке поставили самых уязвимых - сорок два автобуса, в которых без особых удобств разместились четыре тысячи беженцев-нонкомбатантов. Сидеть им приходилось по очереди. Для того чтобы предоставить каждому сидение, пришлось бы раздуть колонну до невозможного размера.
Сам Демьянов в "Полярном лисе" занял место чуть ближе к хвосту каравана.
Из-за частых преград на дороге, колонна двигалась с черепашьей скоростью и размазалась почти на километр по шоссе, которое, к счастью, было почти всегда прямым как стрела.
Тринадцатитонный бульдозер сталкивал на обочину редкие автомобили и раскатывал завалы там, где на дорогу упали рекламные щиты и столбы. Идущие впереди гусеничные машины разравнивали дорогу, счищая снег почти до самого асфальта. Тащившимся следом ЗИЛам, Уралам, "Шишигам" и автобусам, цепи на колеса были не очень-то нужны, они ехали по практически чистому шоссе.
Ехали с зажженными фарами, со многих машин сопровождения светили еще и прожекторы, развернутые, как и пулеметы, в обе стороны от дороги, освещая каждый подозрительный куст и овраг.
То и дело в небо взлетали сигнальные ракеты: красная - "общая остановка", зеленая - "продолжать движение". Радиосвязь была устойчивой, но не все машины колонны были ей оборудованы, а над дорогой стояла какофония, в которой отдавать команды голосом было бесполезно. Кроме рева дизелей и рокота бензиновых моторов, тем, кто ехал в головной части, уши рвал постоянный лязг сминаемых и сталкиваемых с дороги автомобилей. Можно было, конечно, послать бульдозер и пробить дорогу заранее, но Демьянов не хотел привлекать внимание.
Пару раз, пока они двигались по территории пригородов, к шумам движения добавились автоматные очереди - у кого-то из сидящих на броне бойцов не выдержали нервы, и пули прошили ни в чем не повинные сугробы. Но все живое и так исчезало при приближении гигантского табора моторизированных "цыган". Собаки, чуя колонну за несколько километров, убегали, поджав хвосты, и провожали ее голодными глазами. Люди делали то же самое.
Они не проехали и пяти километров, когда охранение, выдвинувшееся далеко вперед, засекло помеху по ходу движения. Рация голосом Олега Колесникова сообщила неприятное известие: шоссе впереди перегорожено.
Через пять минут колонна встала.
Им и так постоянно приходилось объезжать заторы из брошенных гнить автомобилей, иногда вместе с телами владельцев внутри. Но если бы это была обычная пробка, командир передового дозора не стал бы его беспокоить. Движение, тут, в субботу днем, было не очень интенсивным, поэтому серьезных тромбов из ржавеющего железа не возникло. Ничего такого, что не столкнула бы с дороги броня МТЛБ или бульдозер.
- Олег, что у вас там? Пробка? - спросил Демьянов, вознося хвалу Попову и Маркони, а также небесным силам, прекратившим магнитные бури.
- Странная пробка. Машины очень плотно стоят. Сами бы они так в кучу не собрались. И вмятины характерные, как будто их сдвигали.
- Какое-нибудь подозрительное движение?
- Нет, тишь да гладь.
- Не нравится мне это, - поделился мнением Демьянов, - Вы там ухо востро. Уж больно на ловушку похоже.
- Обижаете, Сергей Борисович, - без всякой обиды в голосе произнес старший лейтенант, он же командир передового дозора. - Все вокруг прочесали. Никого, кроме пары старых жмуриков. Наверно, была засада, да вся вышла. Сейчас будем разбирать их "берлинскую стену".
Демьянов поморщился, представив, сколько вреда могли нанести эти гады, если б напали, пока колонна переходила по мосту Иню. А теперь все - пусть рискнут здоровьем. Больше на их пути водных преград не будет. Правда, в горах тоже придется быть осторожными.
Богданову майор доверил другую ответственную роль. Тому с его слаженной командой предстояло проверять на снегоходах опасные участки прямо во время движения.
Вряд ли кто угодно в здравом уме рискнул бы напасть на такую силу в лоб. А вот с флангов, пересеченная местность не всегда позволяла снегоходам двигаться с одной скоростью с колонной. Да и тех было недостаточно, чтоб контролировать фланги на всем протяжении - осмотру подвергались только опасные участки. Но каждую яму мобильные группы проверить не могли, а каждый дом, когда они въезжали в населенный пункт, и подавно. Там вполне могла затаиться какая-нибудь погань, готовая поймать в перекрестье прицела любой из грузовиков и автобусов с безоружными людьми.
Естественно, возмездие подоспело бы быстро, и никакой добычи им не досталось бы. Но Демьянов знал, нельзя приписывать нормальную логику этому зверью. Такие смертники вполне могли найтись, поэтому дозорные и не расслаблялись ни на минуту, гоняя вдоль колонны туда и обратно.
Майор знал, какой прием их может ждать наверху. За четыре месяца жители главного научного центра Сибири превратились в диких обитателей Афганистана или Сомали.
Тут он ощутил легкий укол совести. Обвинитель нашелся... Сами-то хороши, закрылись в своем бункере. А они разве виноваты, если им жрать нечего?
"Пусть жрут друг друга. А нас оставят в покое".
То, что эти существа потеряли человеческий облик не до конца, усложняло задачу: пользоваться огнестрельным оружием и гранатами эти выродки не разучились и даже фугас на дороге могли организовать, Демьянов испытал это на себе. Он понимал, что в глазах любой разбойничьей ватаги такой огромный караван кажется лакомым кусочком, а от этого может и крышу снести. "Кто такие? Куда намылились? Чего везут?"
Как показывал недавний опыт, нападения можно было ожидать с любой стороны и в любой момент. Мародеры могли поджечь пару машин, даже понимая, что их сразу после этого отгонят.
Подумал майор и о возможности минирования - для такого случая впереди шел бульдозер "Кировец". Кабину прикрыли стальными листами. Если подорвется на фугасе, то потеряет только ковш. И даже при наезде на мину водитель, скорее всего, останется жив, а найти новый бульдозер нетрудно. С другой стороны, трудно было ожидать таких саперных талантов от вышедших на большую дорогу селян. Разве что от дезертиров. Но дезертиры, как люди военные, никогда не нападут при таком раскладе. Это уж скорее у городского гопника, наигравшегося в Counterstrike, и раздобывшего у мертвого милиционера поганый "укорот", ума хватит.
Когда останавливалась и глохла одна машина - а такое случалось несколько раз - тормозили и все остальные.
Во время коротких остановок никому не разрешалось выходить. Для того чтобы покурить или справить естественные потребности, надо было ждать полноценного привала.
В свете прожектора на крыше "Лиса" промелькнул скособоченный дорожный знак, обозначающий конец населенного пункта "Новосибирск". Важная веха на их пути.
Шоссе начало делать плавный поворот, и Демьянов окинул взглядом казавшийся бесконечным поток - вереницу красных огней, похожую на факельное шествие.
"Чувствую себя русским Моисеем, - подумал он. - Веду, значится, своих людей из мрачного плена, через безлюдные пустыни и непроходимые преграды - к земле обетованной. Пророк во главе избранного народа, ха-ха. Как там у Луи Армстронга: "The Lord said: go down, Moses, way down in Egypt's land. Tell old Pharaoh to let my people go..."
Отпусти народ мой. Вряд ли можно было сказать точнее. Город погибели не смог их задержать, только клацнул зубами на прощание.
"Только, надеюсь, сорок лет скитаться не придется. А то одной булкой хлеба и рыбиной я эту ораву не накормлю... - подумал Демьянов. - Ой, пардон, это уже из другой оперы".
*****
Они ехали в новую жизнь, но радости в их сердцах было мало - пейзаж по ту сторону замызганных стекол не располагал к ней. По обеим сторонам дороги тянулась бесконечная череда не домов - руин. Даже те, которые не пострадали от вспышки и ударной волны, за эти месяцы обветшали так, как будто прошли годы. Под тяжестью снега провалились крыши, ветром выбило окна, а кое-где и сорвало двери с петель. В одноэтажной застройке давно повалило заборы. А может, еще до того, как их повалило бы ветром, они пошли на дрова. Но люди им так и не встретились.
Огромный автопоезд напоминал похоронную процессию - вроде той, когда прощаются с человеком, которого многие знали, но никто не любил. Не было слез и причитаний, только угрюмое молчание. Люди переговаривались вполголоса, так, будто шумный разговор был здесь недопустим. Некоторые, успев, несмотря на запрет, разжиться спиртным, уже успели принять, но даже им не было весело. Их смех звучал натянуто, а ухмылки, на мгновение озарявшие покрасневшие лица, стирались моментально - обычно после первого взгляда в окно. Атмосфера вселенского кладбища действовала на всех, даже на сильных духом.
Ехать верхом на броне по ровной дороге на самом деле не трудно. И даже комфортно, когда нет собачьего холода - снизу от работающего двигателя поднимается теплый воздух. Если бы не рев, можно было бы даже заснуть.
