— Так это ты, что ли?
— Они из ваших?
— Так, молодежь. Рассказывали какие-то сказки, чуть ли не на Брюса Ли они там нарвались. Еще говорили, что вел он себя как-то странно, чушь какую-то и про год спрашивал… Я думал, это псих какой-то залетный, а это — Чапай контуженный… Расскажу им, с кем имели дело, и пусть радуются, что так легко отделались…
— Ты бы всем не рассказывал, что я вернулся, — сказал я.
Судя по его реакции, в этом мире я вел себя примерно так же, как и в прежнем, и это значило, что многие на меня затаили. Чем позже они узнают о моем возвращении, тем лучше.
— Ты чего несешь, Чапай? Пацаны будут рады тебя видеть даже если тебе и на самом деле пить нельзя. Давай в пятницу на нашем месте, да?
— Лучше на неделе пересечемся и уточним, — сказал я.
— Да чего тут уточнять? И где тебя искать-то? Ты сейчас где живешь?
Я сказал.
— А работаешь где?
— В двадцать седьмой.
— У Коляна там брат в восьмом классе учится, по-моему. Или в девятом, я точно не помню.
— Угу, — сказал я.
— Непременно зайду, — пообещал он. — Надо же своими глазами это увидеть и всем потом рассказать, а то не поверят… Обалдеть же можно, Чапай вернулся и теперь он физрук!
Глава 6
На следующий день я надел на работу спортивный костюм. В этом тоже присутствовала некоторая опасность, поскольку на нем была эмблема «адидас», и, насколько я мог судить, пошит он был оригинальной фирмой, а не китайскими подростками в грязном подвале, но, с другой стороны, я же физрук и такова моя униформа. Под костюм я нацепил белую футболку, вместо кроссовок — старые, изрядно поношенные, но довольно чистые кеды.
Надежда Анатольевна при встрече одарила меня одним из своих фирменных неодобрительных взглядов, но ничего не сказала. Ирину ни в учительской, ни в кабинете французского я не встретил, возможно, сегодня она работала удаленно.
Работы, как таковой, еще не было. Школа готовилась к первому сентября, и меня, как мужчину и молодого сотрудника, то и дело припахивали таскать какие-нибудь тяжести, двигать какие-нибудь столы и вешать транспаранты, и я начал понимать, почему Виктор предпочитает вообще не выходить из своей каптерки.
Мне нужно было ознакомиться с подготовленными Виктором учебными планами, но сделать это в школе не было никакой возможности. В одноместной каптерке безвылазно сидел старый физрук, а в учительской мне все равно больше пяти минут покоя никто не давал. Так что после обеда я прихватил бумаги и отчалил домой.
По дороге я заскочил в магазин, и, о ужас, другого сорта пива там не было. И даже вчерашнего «жигулевского» там тоже не было. Наверное, разобрали.
Надо было вчера больше брать…
Я припарковал машину во дворе и обнаружил перед подъездом бородатого соседа, который возился со своим «Иж Юпитером-5». Периодически он пытался его завести, яростно долбя ногой по педали. Мотоцикл отзывался ревом, выпускал из выхлопной трубы клубы дыма и практически сразу же глох.
— Добрый день, — вежливо поздоровался я, проходя мимо. Сегодня на бородаче плаща не было, была футболка, которую человек обычного размера мог бы использовать в качестве шатра.
И ствола тоже не было, разве что он его в сумке с инструментами хранил.
— Привет, сосед, — сказал он. — Слушай, ты в мотоциклах разбираешься?
— Ну, у них два колеса, и с них можно упасть, — сказал я.
— Так, сука, и я разбираюсь.
— Свечи проверял?
— Да что я уже только не проверял, — вздохнул он. — Не хочет, и все тут, и такая ерунда с ним постоянно случается. Мне иногда кажется, что он меня испытывает. И иногда — что он хочет просто выбесить меня к хренам!
Последнюю фразу он буквально выкрикнул, и я сделал вывод, что у мотоцикла получается.
— Техника… — неопределенно сказал я.
— Туды ее в колено, — сказал он. — Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса. Мне на работу скоро, а он выкаблучиваться решил.
— Бывает, — сказал я.
— Придется машину брать, а я в эту консерву как-то не слишком хорошо вписываюсь, — он обтер грязную руку о штаны и протянул мне. — Александр.
— Василий, — чувак он был здоровенный, но пытался этим не злоупотреблять. Рукопожатие у него было аккуратное, словно он боялся сломать мне руку.
— Лучше Сашка, — сказал он. — Не люблю этот официоз.
— Лучше Чапай, — сказал я.
— Почему Чапай?
— Потому что Иванович.
— Логично, — согласился он. — И как давно ты Чапай?
— С того момента, как соседские пацаны фильм посмотрели, — сказал я.
— Тоже, сука, логично, — сказал он. — Ты не обращай внимания, что я все время ругаюсь, просто работа у меня нервная.
— А где ты работаешь? — из любопытства спросил я.
— В ОБХСС, — сказал он.
— За неуставную бороду не шпыняют?
— Пытались, — сказал он. — Но я слишком ценный, сука, сотрудник, так что могу себе позволить быть немного эксцентричным. А ты, я смотрю, служил?
— Служил, — у меня что, на лице написано? — Но сейчас уже на пенсии.
— По ранению или аппаратные разборки?
— Длинная история, — сказал я.
— Понял, потом как-нибудь расскажешь, — согласился он. — Посидим, пивка попьем. Ты к пиву как относишься?
— Хорошо отношусь, — сказал я.
— Ну слава богу, — сказал Сашка. — Я к непьющим, знаешь ли, с опаской… Странные они люди, как
