читателю концепцию «восьми Путиных». Или, говоря иначе, попытаюсь раскрыть его возможность в нужный момент вовремя «сбрасывать кожу» – менять суть и тактические принципы своего инструментария (при этом, не затрагивая принципы базовые), который используется им в политической игре.
То есть здесь описывается поочередная смена восьми комплектов «цельнометаллических оболочек» этого инструментария:
1) финансово-монетарного,
2) административно-силового,
3) юридически-правового,
4) дискурсивно-смыслового,
5) фантазийно-мечтательного,
6) героически-назидательного,
7) пространственно-расширительного,
8) хроносно-победительного.
Но об этом позже, а пока подскажем, каким образом были получены следующие результаты. Это может пригодиться тем, кто захочет пойти этим же путем, но, может быть, более пространно и тщательно. Итак, выводы достигались через следующий инструментарий.
Во-первых, через исследование личностных характеристик героя уже не на базовом, а на своего рода «тюнинговом» уровне (напомню, что, по моей концепции, личность фундируется до точки своей кульминации через базовые кодексы, а потом идет скорее шлифовка и совершенствование, что я и называю «тюнингом» личности).
Во-вторых, с помощью оценки ресурсного потенциала героя в свете уже приобретенных в зрелом возрасте, освоенных и опредмеченнных через специальные институты власти, государства и менеджмента навыков жизненного и политического опыта.
Кто захочет, может пойти этим же путем для выявления более детальных аспектов и параметров героя. Моя же задача сводится к достаточно углубленной картине, но без чрезмерной детализации.
Еще подскажу, что характеристикой приведенной методологии являются два функциональных аспекта – системность и междисциплинарность. Они минимизируют и практически исключают возможность неточностей или ошибок в полученных результатах исследования, даже при нарочито огрубленном анализе.
Системность подразумевает учет во времени и в пространстве всех изучаемых факторов и системы связей между ними.
Междисциплинарность дает критическую массу качественных результатов за счет использования методологии прикладной психологии, политического и геополитического (ресурсного) анализа, приложенного к конкретной личности.
После отмеченных методологических подсказок и прежде чем перейти к анализу «данов», или «оболочек», нашего героя, хочу еще отметить следующее. Российский президент Владимир Путин был объектом исследования в многочисленных отечественных и зарубежных книгах, статьях и разработках.
Это касается как публичных изданий, так и закрытых работ, которые делались на базе различных фондов, спецслужб и структур. К лучшим разработкам такого рода можно, в частности, отнести книгу ведущего эксперта ФРГ Александра Рара «Владимир Путин. Лучший немец в Кремле», обстоятельную монографию американского исследователя Ангуса Роксборо «Железный Путин: взгляд с Запада», оригинальное исследование Владимира Соловьева «Путин: путеводитель для равнодушных», необычную последнюю книгу Евгения Сатановского «Если бы я был русский царь. Советы президенту» с его советами царю-Путину и ряд других, менее значимых.
Можно констатировать, что даже эти объемные и обстоятельные труды грешат поверхностностью, односторонностью, ангажированностью либо явным позитивом, либо явным негативом.
Дело в том, что все подобные исследования можно сравнить скорее с фотографией, чем с видеорядом, поскольку они дают статическую картину личности исследуемого объекта, не передавая ее динамику, развитие, изменчивость.
Да, было время, когда лучшим журналистом считался тот, кто собирал лучшие факты. И в этом плане книга Роксборо безупречна.
Громадная база фактов о кремлевском закулисье, о чеченской войне, о ядерном разоружении, о друзьях и врагах Путина.
Хотя, казалось бы, та же книга Роксборо рассказала все о том, как закалялась… если не сталь, то железо, из которого, по мнению автора, выкован Путин.
Как он прошел путь от разведчика до президента, от неуверенного в себе чиновника до супермена без комплексов. Тут и дзюдо, и горные лыжи, и отношения с Западом, и перестройка ВПК, и тандемология, и зарубежные контакты разведчика-президента, и российские газ и нефть, и мачистская, по мнению автора, страсть фотографироваться с голым торсом.
Да, тут есть все. Есть даже попытка показать шаг за шагом, как наращивалась политическая живая плоть политика Путина. Здесь автор книги – талантливый, но увлекающийся мистер Роксборо – пошел прямо по голливудскому сценарию «Терминатора».
Сначала он показал железный скелет, который состоит из кагэбистской закваски, из жесточайшей постсоветской конкуренции, из уроков Собчака и так далее, и тому подобное. А потом начал наращивать на этот скелет плоть из громадного количества фактов: семья, европейские связи, ракеты, овладение СМИ, новая холодная война…
Такой подход представляется чрезмерно традиционным и даже старомодным. Но в то же время, как ни парадоксально, его можно назвать сетевым и «фейсбуковским».[12] И суть его в том, что акцент в таком подходе делается на явных событиях, а не на скрытых подтекстах. Здесь много букв, но мало стиля, много явного, но не хватает тайного.
То есть главной правды о Путине в этой книге, как и во всех других, нет. Она утонула! Утонула именно в громадном и даже чрезмерном количестве разнозначных, часто второстепенных, ненужных и бессмысленных фактов. Видимо, сработал синдром блогерства. И подобные изъяны характерны для громадного количества похожих западных и российских исследований.
Надо понять, что в современном постинформационном мире искать правду надо не в фактах, а в их разумном игнорировании или, по крайней мере, ограничении и интерпретации. Правда скорее в намеках, в подмигиваниях, в тонкой изощренной иронии истории, в невербальном общении – в том числе и в непроницаемых глазах лидеров.
Главное сегодня в Путине, как можно судить на основе живых обсуждений на фокус-группах и наиболее проницательных комментариев, это то, что он как раз перестал быть монолитно и неизменно железным, каким его представляют большинство авторов, подбирая под эту метафору вольно или невольно трактуемые факты.
На самом деле Путин умеет покидать «цельнометаллическую оболочку» или, по крайней мере, менять одну из них на другую. Когда видишь это, понимаешь, что он вовсе не железный, а коварно пластичный, изощренно гибкий, при этом и опасный, как многослойная булатная сталь. Короче, все по его любимой дзюдоистской пословице: «Будь гибким, как трава, мягким, как вода, твердым, как сталь».
И вот эта его гибкость прежде всего проявлялась в том, что он с легкостью менял свои главные инструменты, свое базовое оружие, свое «копье судьбы».
В подтверждение этого утверждения хочу привести одно свое личное наблюдение.
Однажды я был непосредственным свидетелем взаимоотношений Владимира Путина с такой фактически инфернальной фигурой, как бывший премьер Украины Юлия Тимошенко. У них тогда сложились странные отношения.
Он, безусловно, читал основные работы Фридриха Ницше и, как мы подозреваем, не мог не выделить идею Ницше о том, что настоящий мужчина ищет всегда две вещи – опасность и игру. Поэтому настоящего мужчину всегда тянет к женщине как к самой опасной игрушке. Тимошенко же в то время была сверхопасной игрушкой и не могла не притягивать.
Это была странная игра фактически супермена и бизнесвумен, где оба завидовали друг другу. Она завидовала его наивности (любая женщина иногда мечтает о наивности как о безупречном инструменте взаимоотношений). Он же завидовал ее безмерному цинизму (любой мужчина иногда мечтает походить на героя Оскара Уайльда). А люди, которые друг другу завидуют, неизбежно друг другу верят, хотя чаще в плохом, чем в хорошем. Поэтому, подозреваю, он поверил в ее теорию «семи жизней», которые, по ее версии, есть у каждого выдающегося политика.
Наверное, поэтому Владимир Путин так легко меняется. Он считает изменения, о необходимости которых нашептывает каждая очередная фаза его имагинации в общественном сознании, не предательством себя самого, не драмой, а временным препятствием на тропе разведчика.
Именно поэтому мы за последние 18 лет уже увидели восемь реинкарнаций, которые мы обозначали в начале главы. Помните, первой была названа финансово-монетарная.
Первый дан – финансово-монетарный
Да, был ранний Путин, который главным инструментом считал деньги (точнее – большие олигархические деньги). И были особые отношения
