был спокоен. Ее светлый мир пачкать историей Крайтона не хотелось.
«Черт возьми, нужно поговорить с кем-нибудь из штаб-квартиры Флота, с человеком, которому я доверяю».
На роль доверенного друга лучше ощущал эту утрату…
«Можно встретиться с контр-адмиралом Флетчером. Близким другом его не назовешь, но человек, вроде, правильный, без подвоха. Хорошо бы его на месте застать».
Расстояние до офисов штаб-квартиры Русанов прошагал за четверть часа. Флетчер и в самом деле до вечера работал в кабинете и находился в сносном настроении.
— А, это ты, Серж, — неформально ответил он на приветствие Русанова. — Садись, чем могу помочь? Знаю, ты был ранен. Как теперь самочувствие?
— Хорошо.
— Рад твоему выздоровлению. Космофлоту нужны способные капитаны. Ты ведь не чувствуешь ничего… такого?
— Не понял, о чем вы, контр–адмирал?
— Может быть, некоторая естественная усталость…
Флетчер помялся, совершенно очевидно, он имел в виду нежелательные перемены в психике Русанова, но вместо этого, смутившись, закончил:
— … думаю, после отпуска она прошла.
— Я в полном порядке, сэр.
— Да, да, конечно. Ты ведь пришел о чем-то спросить?
— Хочу знать, что стало с бывшими сотрудниками Крайтона после его смерти. Я видел, как адмирал умирал. Меня это задело. Если информация засекречена, я не стану настаивать…
— Нет, ничего не засекречено, Серж. — Флетчер наклонился вперед, облокотившись о стол. Резкая складка залегла между его бровями. — Проблема в том, что мы до сих пор мало что знаем. Остов «Урании» со всеми ее технологиями рухнул прямо в океан, слава богу, не на какой-нибудь город. Что касается обстоятельств смерти Алексиса Крайтона, витала идея скрыть скандал совсем и объявить об отставке адмирала в связи с уходом на пенсию, но…
— Что?
— Журналисты, Серж, вся причина в этих гребаных журналистах. Они многое пронюхали. Кто-то сделал голограмму трупа. Семья была в шоке. Очень быстро дело о гибели адмирала и неподчинении Брауна стало достоянием гражданских властей, а эти гражданские… они потребовали и самого Брауна, и раскрытия его досье, а командование не сумело им отказать. Мы утратили контроль над ситуацией, Серж. Мы оказались в дерьме.
— А сотрудники секретного отдела адмирала?
Флетчер в раздражении махнул рукой.
— Можно сколько угодно обманывать публику, уверяя, что у нас только отряды «альфа», «бета», «гамма» и «дельта», но это не так. Отряд «кси» существует давно. Официально парни Крайтона занимались военной разведкой на враждебных планетах. Считалось, что диверсии в их обязанности не входят. Это официально. Ну а не официально…
— Фрэнк Браун тоже занимался всем этим?
— И этим, и, видимо, техническими разработками, а, может, и чего-то еще, но он теперь молчит, а допросить этого типа под препаратами мешают все те же судебные власти Альянса. Гражданские не в состоянии полностью осознать опасность, Серж. Им важнее всего политика, публичные разборки и разговоры о гуманизме Альянса. Между тем, мы были на грани войны с империей гирканов — и с какими ресурсами? У нас исследовательский флот. Да, он вооружен, мы можно применять его как наступательный, но в военной доктрине Альянса такого нет.
Флетчер сжал кулаки, на скулах проступили багровые пятна.
— Война так или иначе, раньше или позже, но неизбежна. Нужно готовиться.
— Именно для этого Крайтону потребовался Кай Эсперо? Для диверсий?
— Да, но… покойный адмирал неправильно его использовал такой специфический инстурмент. Он совершал… поспешные поступки. Без согласия штаба.
Флетчер медленно разжал кулаки и вздохнул.
— Что касается остатков отряда «кси», не волнуйся, Серж, мы их вычислим. Эти люди будут выявлены, разжалованы, уволены и попадут под наблюдение до конца жизни. Их диверсионной карьере наступит конец.
— Спасибо за информацию, контр-адмирал.
— Не за что, сынок. Береги себя, ты неважно выглядишь. Всего хорошего.
Русанов понял, что разговор окончен, попрощался и вышел, спиной ощущая пронзительный взгляд Флетчера.
«Я все сделал правильно, — в пасмурно настроении размышлял капитан. — Надо было сразу поговорить с кем-то из адмиралов. Я должен ощущать облегчение, почему его нет? Хочется забыться на время, не важно, где, как и в какой компании».
* * *
Музыка в «Поясе Койпера» гремела допоздна. Собственное тело уже плохо слушалось Русанова, огни бара сливались в одно мутно-разноцветное сияние. Капитан неловко махнул рукой, подзывая девушку-пантеру.
— Пожалуйста, принеси просто воды со льдом.
От холодной воды стало чуть легче. Девушка остановилась рядом, тронув капитана пушистым хвостом. Ее раскосые глаза мягко и призывно светились. Подвижные зрачки оказались вертикальными.
— Невероятно. Как это сделано? Костюм или голограмма? — спросил Русанов на эсперанто.
— Нет-нет, все настоящее, — ответила пантера, тоже на эсперанто, только со странным, непривычным акцентом.
— Но как? Или… ты из Ушедших? Модифицирована?
— Точно, капитан. Я — потомок ушедших четыреста лет назад.
— И как тебя зовут?
— Имя сложно произнести. Вы можете называть меня Бастина.
Девушка засмеялась. Губы, нос и подбородок у нее были человеческими и очень милыми. Человеческим оставалось почти все, кроме ушек, хвоста и короткого пушка на коже.
— Ушедших редко встретишь на Земле.
— Да, мои родичи сюда не приезжают. Вы, люди, такие некрасивые, и вас так сложно понять.
— Я — тоже некрасивый?
— О, для мужчины красота не важна. Конечно, у вас нет хвоста, как будто у старой самки. Но вы смелый, сильный и, главное, добрый.
Беспокойный звоночек затренькал у капитана в голове. Пульс забился чаще. Воображаемый образ сестры произнес что-то вроде «жениться тебе надо, Сережа, на нормальной девушке, а не за инопланетницами бегать», но голос звучал как-то неубедительно.
— Насчет доброты не преувеличивай, — буркнул Русанов вслух.
— Нет-нет, вы правда очень добры. А про внешний вид я пошутила.
— Тебе, наверное, здесь одиноко?
— Немного. Ваши женщины на меня таращатся.
— И ты не хочешь вернуться домой?
— Вообще-то, я хочу набраться опыта, поучиться на вечерних курсах, понять людей получше, а потом, может быть, попроситься в летную школу Альянса.
— Разве у тебя дома нет летной школы, Бастина?
— Есть, но только не для всех… — девушка грустно вздохнула. — Я из другой касты. Мы — обслуга, артисты, компаньоны для развлечений. А мне этого мало, капитан. Хочу знать, как устроен это мир, хочу увидеть звезды…
«Так вот почему у нее кошачий вид. Это не вполне представления о красоте. Это метка низшей касты. Запрет на любую карьеру, которая у них считается трудной и благородной».
— Если ты будешь
