Как же такое происходит? Неужели выражение своей любви или симпатии – это тоже искусство? Видимо, так и есть. Мне, например, вспоминаются школьные годы, когда мальчишки дергали за косички своих одноклассниц. С их стороны это был знак внимания, потому что страдали именно те девочки, к которым агрессор был неравнодушен. Однако для самих девчонок такие «ухаживания» были чем угодно, но только не выражением любви.
Родители иной раз поразительно напоминают таких вот мальчишек. Намерения, как водится, благие, а вот результат получается весьма далеким от ожидаемого. А как же тогда «правильно»? Итак, попробуем поговорить о том, как можно по-другому, более эффективно и с большим удовольствием общаться со своим ребенком.
СТОП!
Совсем маленький тестик: как вы сегодня показали вашему ребенку, что вы его любите? Не спешите дальше – это важный вопрос. Важный для вас.
Сегодня у Надюши был обычный день. Она честно отучилась в школе все четыре урока плюс один факультатив. Получила свои традиционные «пятерки» по математике и русскому языку, которые в их четвертом классе приходилось учить чуть ли не каждый день, и отправилась домой. По дороге заметила, как ее подруга Маша садилась в «Вольво» своих родителей, и брезгливо поморщилась: Машка, совсем как маленькая, постоянно целуется со своей мамашей каждый раз, когда ее забирают.
Ну правда – детский сад. Нет, моя мама, например, с какими-то слюнявыми поцелуями не лезет. Все-таки десять лет – это возраст. Надюша вздохнула. Живут же люди – на машинах домой катаются. Правда, у папы тоже есть машина, только он на ней на работу ездит. Да и живут они недалеко – чего зря машину гонять? А потом, мама говорит, что я уже самостоятельная. И уж что-что, но пройти сто метров до дому для меня вполне посильная задача. Вот так вот…
И в самом деле – через каких-то десять минут Надюша была уже дома. Мама крутилась на кухне – готовила обед.
– Как дела? – поинтересовалась она с порога.
– Хорошо! – откликнулась Надюша. – Две «пятерки» сегодня.
– Ну и молодец. Давай, переодевайся и иди кушать.
Прежде чем пойти в свою комнату, Надюша заглянула на кухню – хотелось взглянуть на то, как обрадовалась мама ее успехам. Но мама была занята – она как раз отдирала пригоревшую котлету длинным кухонным ножом. Надюша вздохнула еще разок и пошла в свою комнату.
Она аккуратно сложила свои вещи, повесила школьное платьице в шкаф, собрала волосы под резинку и помыла руки. Теперь можно было садиться за стол.
Тем более что обед был уже готов – любимая Надюшкина говяжья котлета с картофельным гарниром, да еще борщ и самый настоящий вишневый сок – просто праздник какой-то. Правда, кушала Надюша плохо – не потому, что мама невкусно готовила, а просто потому, что не в еде было ее, Надюшино, счастье.
– Что еще в школе? – поинтересовалась мама, и Надюшка стала перечислять свои сегодняшние победы. Их было не то чтобы слишком много, но достаточно для того, чтобы мама еще раз расщедрилась на похвалу:
– Ты у меня молодчина, дочка… – и направилась к Надюшке.
Надюша устремилась навстречу маминой руке – но рука скользнула где-то выше ее головы, сняла с крючка на холодильнике полотенце и опустилась на стол, где расположилась маленькая лужица от вишневого сока. Надюшка вздохнула третий раз. У нее была хорошая мама, самая лучшая мама. Которую она очень-очень любила. И мама ее тоже любила очень-очень сильно. Наверное…
Вот правда: если мы любим котенка, но не гладим его – как он догадается о том, что мы его любим?
– Ну что, покушала? Тогда беги, а то у меня сегодня много-много дел…
Мама опять крутилась около плиты, и Надюша знала, почему: скоро должен был приехать с работы папа, а он любил, когда на столе была всяческая зелень, которую Надюша, кстати сказать, напрочь не переносила. Так что теперь маме придется шинковать разные салаты. Напоследок Надюша бросила взгляд на мамино лицо, пытаясь уловить знак, который дал бы ей понять, что она сегодня – в самом деле молодец, но мама уже отвернулась к разделочной доске и что-то сосредоточенно резала. Надюшка вздохнула в четвертый раз и соскользнула со стула. Уходить из кухни почему-то не хотелось, и уже в дверях она сделала еще одну попытку:
– Мам, а вот Машку домой все время на машине забирают…
– Ну, раз у Машиных родителей столько денег, то пусть катаются себе.
– Да, и еще она вообще – такая задавала…
– Наденька, мне некогда. Иди сделай уроки. Или, если хочешь, погуляй. Хорошо?
Надюшка ждала, что мама хотя бы обернется, но она не обернулась – просто резала на доске большие зеленые листья, бросая фразы через плечо.
Ладно, придется подождать. Надюша направилась в свою комнату, разложила на столе школьные тетрадки. Теперь она сделает уроки, а уж гулять – потом. Чтобы ничего не мешало. Она так привыкла. Мама всегда говорила: «Делай дело – и гуляй смело». Да и у папы работа – это самое главное. Потому что нужно «кормить семью».
Математика не давалась. Вроде бы простая задачка, но Надюша никак не могла сообразить, как можно получить километры, если известно только время. Впрочем, можно подойти к маме, ведь это не ерунда, это ведь важный вопрос, правда? Положив развернутую тетрадку на книжку, Надюша направилась на кухню. Мамы там уже не было, однако по скрипу дверок шкафа Надюша догадалась, что мама в спальне, и пошла туда. Мама действительно была в спальне. Она что-то сосредоточенно искала в шкафу, практически исчезнув среди вороха висящей на плечиках одежды.
– Мама! У меня задача не получается.
Шорох в шкафу не прекратился, и Надюшка подумала, что мама ее просто не услышала.
– Мама! У меня…
– Надежда! Давай с твоей задачкой как-нибудь позже! Видишь, я занята…
И правда, куда она с задачкой… Мама вон как занята.
Вывод: шмотки в шкафу важнее, чем я. Разве мама не так сказала?
Надюшка честно выдержала до вечера. Иногда она проверяла, занята ли мама. Но сегодня, впрочем, как и всегда, у мамы было много дел. Очень много. Потом пришел папа. Поел и улегся на диван – отдыхать. Надюша подошла к нему со своей задачкой, и задачка легко решилась. Впрочем, Надюша сама догадалась о решении, даже быстрее, чем папа все объяснил. И тут же сообщила об этом.
– Вот видишь… Сама можешь. Нужно только посидеть и подумать, а не сразу бежать за подсказками. Ладно, иди делай уроки… – устало произнес папа, и Надюша как-то сразу потухла. Все-таки она сама догадалась, пусть и немножко с подсказкой.
Мама сидела в своей комнате и читала. Надюшка подошла к ней – ей хотелось похвастаться, что задача решена. Или просто побыть рядом с мамой.
– Молодец, доченька. Ты у меня самостоятельная. Ну хорошо, беги погуляй, дай маме отдохнуть, – мама на секунду взглянула на дочку, и Надюшка как-то даже выпрямилась.
– И волосы расчеши, а то торчат, как у чертика, – добавила мама и опять уткнулась в книгу.
Надюшка вздохнула в очередной раз – который раз за сегодня. Пойдет она лучше спать. Завтра нужно будет постараться, чтобы быть еще лучше. Чтобы мама и папа наконец увидели, какая она на самом деле хорошая. Чтобы они наконец полюбили бы свою дочь. По-настоящему.
Такая вот простая история. Несколько замечаний: папа с мамой, о которых я рассказал, – ХОРОШИЕ. И семья их тоже ХОРОШАЯ. По крайней мере, не хуже большинства семей. И еще одно: и папа и мама, несомненно, любят свою дочку.
У ребенка, как и у взрослого человека, потребностей множество. Это, естественно, потребность в пище, воде, воздухе, сне, развлечениях, в теплой (и красивой) одежде, в общении, даже в обучении. Есть еще одна потребность, о которой говорят не так часто и которая зачастую и потребностью-то не считается. Это потребность в любви. Да-да, любовь необходима для жизни ребенку точно так же, как пища или одежда. Или даже более. Кэмпбелл приводит весьма впечатляющий пример – так называемого синдрома внезапной младенческой смерти, когда маленький ребенок умирает безо всяких видимых причин в младенческом возрасте. Перед этим он перестает развиваться, отказываясь от кормления, становится вялым и не проявляет интереса к окружающим. Так вот, Кэмпбелл утверждает, что причина этого – в отсутствии искренней материнской любви, в том, что ребенок чувствует, что его отвергли, что он никому не нужен. Потому что для ребенка любовь – это жизненная необходимость. Но и любовь, как пищу, еще нужно правильно подать, чтобы ее можно было переварить. Вот как раз об этом и будет дальнейший разговор.
Продолжая аналогию с пищей, введу один из терминов Кэмпбелла: «эмоциональный резервуар», который должен быть наполнен эмоциями любви и приятия, как желудок – пищей. Когда ребенок проголодается, он идет к столу. Точно так же, когда истощается его «эмоциональный резервуар», он идет к родителям, чтобы пополнить его их любовью, лаской и вниманием. Если ребенку не хватает этих проявлений родительской любви, он начинает голодать – эмоционально. Со временем количество перерастает в качество, то есть у ребенка появляются серьезные изъяны в поведении, характере и отношении с родителями. Профилактика тут проста: вовремя «подкармливать» ребенка энергией любви и приятия, держа его «эмоциональный резервуар» полным. «Перекормить» ребенка любовью, как утверждает Кэмпбелл, нельзя, как нельзя наполнить чашку выше краев жидкостью. Она просто перельется через край. Ребенок, утолив эмоциональный голод, упорхнет на улицу, к друзьям. А весь водопад эмоций, который обрушится ему вслед, прольется вхолостую: чаша-то полна!
