Дальше дни полетели в том же ритме, за исключением того, что в свои выходные я ездила к маме. С Мариной Юрьевной мы тоже встретились, долго сидели на ее кухне, разговаривая обо всем на свете. Учительница за то время, которое я у нее жила, стала мне по-настоящему родной. И за прошедшие месяцы это не изменилось. Влад в клуб не приходил, чему я несомненно была рада. Зато Женю теперь мне приходилось встречать очень часто. С начала он заходил в клуб, а как-то раз постучался в двери нашей с девчонками квартиры и напросился в гости. После этого, блондин у нас появлялся не реже трех раз в неделю. В связи с его частыми визитами, у нас началось паломничество всего балета. Как они угадывали время и день для меня оставалось тайной. Этот сумасшедший дом потихоньку начинал меня раздражать. Нет, мне тоже нравилось, когда Женя приходил, но наблюдать ужимки и гримасы танцовщиц конкретно достало. Не пытались запрыгнуть в постель к блондину только я и Лейла, даже на Киру с Евой он произвел огромное впечатление. Мои не радужные отношения с коллективом перешли в разряд совсем отвратительных. Ну, как же, Евгений ведь ко мне приходит, и хотя мило со всеми общается, но держит их на расстоянии. На работе слышались злые шепотки за моей спиной, но на прямой конфликт никто не решался, зная о моей дружбе с Милой. Я не понимала их поведения, ведь относилась к блондину как к другу и никаких видов на него не имела. Не сказать, что бы я сильно мучилась по этому поводу, но неприятный осадок присутствовал. Милана объяснила мне причину заинтересованности девушек. Женя был молодым, богатым и с перспективой карьерного роста. А еще немало важный факт - он был другом Волка. Я еще удивилась - если девчонки неровно дышат в сторону Влада, то зачем соблазнять его друга? Но, вразумительного ответа на этот вопрос не было.
А потом случилось то, чего так боялась. В клуб пришел Волк. Я сидела в гримерке, когда туда влетела Милана и сообщила мне эту "радостную" новость. Сердце сбилось с ритма и заколотилось как сумасшедшее, руки похолодели, а во рту мгновенно пересохло.
-Катя, он тебя зовет....на "приватник".
-Мила, но.....я же ни разу не танцевала приватный танец! Я не хочу!! Не умею!! Черт!!! Только не для него!!!!
-Хватит истерить! Пойдешь и отработаешь! Ничего он тебе не сделает!
Милана так рявкнула, что мне не оставалось ничего другого, как идти одеваться. Или, если быть объективной - раздеваться. Костюмы для приватных танцев не изобиловали большим количеством ткани. Шифоновый пеньюар винного цвета, в тон ему прозрачные трусики на завязках, чулки с кружевной резинкой и стрип обувь. Я посмотрела на себя в зеркало и удивилась. Глаза сияли, на щеках играл румянец, губы припухли, кусаемые мной от волнения. Я выглядела....возбужденной. Именно возбужденной, а не испуганной. Дверь в комнату для приватов я открывала дрожащей рукой, но услышав первые аккорды музыки потерялась в ней. Мой первый приватный танец. Он и я находящиеся в маленькой комнате с приглушенным светом, медленная, чувственная мелодия, под ритм которой одежда исчезает с моего тела. Его пристальный взгляд, ловящий каждое мое движение, жадно наблюдающий за очередным обнажаемым миллиметром кожи. Нервное движение, призванное ослабить галстук, когда я крадущейся походкой приближаюсь к нему. Не торопясь опускаюсь перед ним на колени, прогибая спинку, касаюсь грудью мягкого ворса ковра, откидывая волосы, смотрю на тебя снизу вверх, игриво проведя язычком по губам. Ты этого хотел? Я у твоих ног, покорная, возбужденная, согласная на все, что ты захочешь мне дать. Но нет, тягучим движением поднимаюсь обратно на ноги, поворачиваюсь к тебе спиной и иду к небольшому возвышению сцены. Обнимаю пилон, скользя по нему руками, глажу, трусь об холодный металл, заставляя тебя представлять эти ласки на своем теле. Но ты же хочешь видеть меня со всех сторон и я не отказываю тебе в этом. Ты видишь водопад моих волос, струящихся по спине, изящные ямочки, чуть ниже поясницы, миниатюрный кусочек материи, скрывающийся между половинок моей попки, и кажущиеся бесконечно длинными ноги, на высоких каблуках. Наклоняюсь, провожу ладонями по чувствительной коже, почти касаясь местечка, на котором однажды уже ощущала ленивое прикосновение твоих пальцев. И опять не довожу движение до конца, вызывая у тебя хриплый рык. Снова приближаюсь, в притворном смущении теребя завязки на трусиках. А хочешь....хочешь сам снять с меня последнюю преграду? Опасный блеск твоих глаз насторожил меня и я рванулась назад ........Поздно. Мускулистые руки сжались на моих бедрах, горячее дыхание опалило нежную кожу живота. Зубы прикусили чувствительное местечко сбоку, вызвав у меня стон. Медленно, мучительно медленно твои пальцы потянули за бантиком связанные веревочки. И прозрачный кусок материи оказался сжатым в твоем кулаке. Я перед тобой - беззащитная, обнаженная, смущенная. Музыка затихает, оставляя нас в напряженной тишине. Которую заполняет только наше сбившееся дыхание. Дверь открывается, вырвав меня из транса, и я с ужасом смотрю на Влада. Подхватив пеньюар, накидываю его на плечи и быстрым шагом выхожу из комнаты, не замечая задумчивого взгляда, которым меня провожает Волк.
Милана зашла в гримерку через пять минут после того, как туда влетела я. Наверное, вид у меня был еще тот, потому что три танцовщицы, сидевшие на диванчике, проводили меня удивленным взглядом. Ну, как же, обычно невозмутимая я вдруг ворвалась вся взъерошенная и взбудораженная. Отшвырнув пеньюар, начала резкими движениями натягивать на себя кожаные шорты и корсет.
-Катя, давай отойдем - поговорим.
-Милана, сейчас мой выход. Мне нужно идти.
Девушка конечно раскусила мою откровенную ложь, но никак ее не прокомментировала, только поинтересовалась под какую музыку я буду работать. Ну, не могла, просто не могла сейчас обсуждать свой приват.
Этой ночью меня спасала сцена. Забежать в гримерку, переодеться, и уже в который раз погрузиться в музыку, что бы не думать о том, что произошло. Мила, наверное, поняла мое состояние, потому что больше не предлагала поговорить, за что я была ей безумно благодарна. Наконец-то, пришло время идти домой. Не став дожидаться Лейлу, с которой мы обычно ходили вместе, оделась и пошла сама. В квартире первым делом залезла под горячий душ и полчаса стояла под обжигающими струями. Натянув домашние штаны и футболку, поплелась на кухню. Тело вяло двигалось, разморенное водными процедурами. Заварила чай, выключила свет на кухне, села на подоконник и закурила. Света, издаваемого фонарем во дворе, мне как раз хватало, что бы увидеть пепельницу и чашку.
