9. Первая сабля Советской Украины
Трудно вести борьбу сегодня, не зная, что было вчера. И трудовой народ Украины и его жестокий враг – петлюровцы знали, что во вспыхнувшем не на живот, а на смерть единоборстве победит тот, кто по примеру отцов выпустит на широкие просторы Украины крупные силы боевой конницы.
И вот в преддверии той кровавой схватки, длившейся полных три года, оба лагеря приступили к созданию своей кавалерии.
Центральная рада, опираясь на иноземную помощь, создавала «вольное казачество», а ЦИК Украины, заключив военный союз с братской Россией, в первый же день своей жизни, 25 декабря 1917 года, принял решение о создании вооруженной силы народа. Первый полк червонного казачества во главе с красным атаманом Примаковым появился в Харькове 27 декабря 1917 года.
Газета «Вісник Української Народної Республіки» в своем пятом номере от 10 января 1918 года сообщала: «Вместо Второго украинского запасного полка спешно формируется Первый украинский полк червонного казачества, верный Рабоче-Крестьянской республике».
А до этого, 16–17 октября 1917 года, в Чигирине состоялся всеукраинский съезд «вольного казачества». 200 делегатов представляли 60 тысяч зарегистрированных казаков Киевщины, Полтавщины, Черниговщины, Екатеринославщины, Херсонщины, Кубани. Выбранная на съезде Генеральная рада, во главе со Скоропадским, избрала своей резиденцией Белую Церковь.
И все же немеркнущей славой в историю Украины 1917–1920 годов вошли не конные гайдамацкие сотни «вольных казаков» Петлюры, а кавалерия трудового народа Украины – ее грозные полки червонного казачества.
Тысячи его отважных клинков, отстаивая честь и независимость родной земли, звенели над степями Слобожанщины и в предгорьях Карпат. А в той героической неповторимой партитуре основную партию вела не знавшая поражений всепобеждающая сабля верного сына украинского народа, стойкого большевика Виталия Примакова.
Да! Первая сабля Советской Украины была саблей Примакова!
Слава о сокрушительных рейдах червонных казаков по тылам петлюровцев, деникинцев, пилсудчиков гремела не только в пределах нашей страны. Однажды, это было в 1925 году, бинбаши (майор) Рифки-бей, учитель разговорного турецкого языка Военной академии имени Фрунзе, впоследствии депутат меджлиса от Трапезунда, сказал мне:
– Вот тут, в Москве, нашего Фахреддин-пашу называют «турецким Буденным». А ведь он совершал свои набеги на греков и рейды по их тылам и по науке другого вашего паши, очень талантливого сювари (кавалериста).
– Кого это? – поинтересовался я.
– Как кого? Примакова-паши! – внушительно произнес турецкий майор.
Я подумал тогда: как мог турецкий бинбаши, недавно воевавший за независимость родины под знаменами Кемаль-паши, узнать о боевых действиях украинской конницы? А вопрос решался просто. В ставке Кемаля о блестящих рейдах красной кавалерии рассказывал М. В. Фрунзе, ездивший с миссией доброй воли в Турцию в 1921 году, в самый разгар борьбы турецких патриотов за свою отчизну. В его свите были люди, хорошо знавшие историю всех четырнадцати примаковских рейдов.
Фахреддин-паша – «турецкий Буденный», – забираясь в тылы греческой армии со своими сювари, повторял смелые операции «Примакова-паши». Этим он помог турецким пияде (пехоте) окружить под Джумлупынаром армию интервентов и захватить в плен их главкома, греческого генерала Трикуписа – праотца нынешних черных полковников.
С Виталием Марковичем Примаковым, «железным рыцарем», как называли его в своих песнях слепые лирники Украины, пришлось мне общаться и во время гражданской войны и довольно часто после нее. Раскрывая в беседах с нами революционное прошлое, он умел овладевать всеобщим вниманием.
К сожалению, не все услышанное от Примакова и от его школьных товарищей, не все из прежних записей и не все, чему был свидетелем я в годы гражданской войны и после нее, вошло в эту хронику.
– Вспоминаю своего батька, – говорил как-то Примаков, – он был народный учитель Беззаветный труженик. Мечтал и из меня сделать педагога. Не то что мать. Она гордилась мной – бунтарем. В юности, в грозную эпоху «Буревестника», крепкой опорой были друзья-подпольщики, но в борьбе я всегда чувствовал любящее сердце матери. А отец? Отец был благородный человек, но уж очень боялся потерять то, чего достиг с величайшим трудом… В одном был прав батько: я из обыкновенных самый обыкновенный.
Примаков тут же рассказал об одной беседе между его родителями. Варвара Николаевна, мать Виталия Марковича, заговорила однажды с мужем о старшем сыне:
– Мне почему-то кажется, что наш Виталий особенный.
– Любой матери кажется, что ее дитя гений, – сердито ответил отец. – Забыла, в какое время живем? Из особенных выходят или те, кто вешает, или те кого вешают. Выбрось это из головы и ему не засоряй мозги. Напротив, внушай сыну, что он из обыкновенных самый обыкновенный. Надо думать об одном: как бы поставить детей на ноги. И тихо дожить век в Шуманах. Кончит Виталий учение, а там – на ниву просвещения. Чем плохо для внука мужика?
Но внук мужика не стал учителем в Шуманах. В решающие дни борьбы за новую жизнь партия, впитавшая в себя из народа самое преданное, самое талантливое, самое передовое, поставила двадцатилетнего Виталия Примакова во главе боевой конницы Советской Украины.
Нелегким, тернистым был его путь. Отчетливо рисуются картины беспокойной юности с его слов и со слов тех, кто близко знал этого замечательного человека. Часто вспоминал он тихую усадьбу на тенистой Северянской улица Чернигова, ставшую его вторым домом. Хозяин этой усадьбы много внимания уделял своеобразному пареньку из глухой деревушки Шуманы.
Обостренное чутье художника среди множества людей находит единицы – наиболее интересные и яркие натуры. Писатель, знаток душ, видит невидимое…
Своенравный мальчик, явившийся в Чернигов из глухого села, заинтересовал Михаила Михайловича многими качествами: пытливым умом, пристрастием к чтению, настойчивостью, чувством собственного достоинства и при всем этом еще задиристым нравом. Не предугадывал ли Коцюбинский, наблюдая за Виталием, насыщенный драматизмом его героический жизненный путь?
…Немцы, на сей раз под петлюровским флагом, заняли всю Украину, но народа ее не покорили. Буржуазия, помещики и кулаки приветствовали оккупантов, а народ с первых же дней начал готовиться к кровавой борьбе с захватчиками и их прихвостнями. В городах и на железных дорогах ширились стачки рабочих. Росло сопротивление в селах. Против оккупантов и их пособников – буржуазных националистов – стала подыматься и лучшая часть украинской трудовой интеллигенции. Разгоралось повстанческое движение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
