— Возможно, мы могли бы договориться…
— Нет, — перебиваю его. Я уже сыта по горло этим разговором. Ещё не хватало, чтобы он втянул в свои манипуляции Рева для получения желаемого. Нет, этому не бывать. — Мы уже приняли решение. Если ты не собираешься помогать нам с миссией, значит, ты не на нашей стороне. Ты нам не друг и не союзник. Так уходи. Я даже слышать не хочу, что ты собираешься предложить.
Призрак останавливается, выпятив грудь.
— Ладно, всё с вами ясно: случай безнадёжный.
Я складываю руки на груди и смотрю, как он улетает прочь, вверх, вверх по горе, пока окончательно не скрывается за её вершиной.
Рев
Призрак исчезает за поворотом, но мой взгляд прикован к Кейлин. Мы покинули дом в долине меньше восьми часов назад, но у неё уже запавшие глаза, бледное лицо и поникшие плечи.
— Ты правда… — шепчет она, глядя вверх на гору. — Правда не собирался меня бросать?
Я крепко беру её за плечи и разворачиваю к себе.
— Конечно, нет, — моя челюсть напрягается. — Обещаю, я не оставлю тебя одну, если ты пообещать не оставлять меня.
Её губы приоткрываются. На лице мелькает растерянность, но в итоге напряжение отпускает её тело, и она кивает. Без капли радости. Она сдаётся, будто я попросил её о чём-то ужасном. Будто она готова стерпеть все тяготы пребывания здесь только ради меня.
Она отшагивает, вырываясь из моих рук.
— Сколько я проспала? — спрашивает она и разворачивается в сторону нашего нынешнего пристанища.
— Около часа, — я догоняю её. — Думаю, у нас есть ещё плюс-минус четыре часа до заката.
— Давай заберём вещи и пойдём к стене. Найдём место, где нам будет хорошо видно, а нас — нет.
Хмурюсь.
— Ты точно готова?
Она кивает.
Я не знаю, как лучше поступить. Очевидно, что Кейлин нужно… что-то. Отдых. Передышка. Надежда. Но вряд ли с этим может помочь отсиживание в пещере. А для нас крайне важно узнать как можно больше об Огненной Стене.
Я не прерываю повисшее молчание. Следующие несколько минут вокруг слышно только хруст щебня под ботинками. Мы добираемся до пещеры, и Кейлин ныряет в проход первой. Она перекладывает наши вещи, ориентируясь на новую задачу, а я просто наблюдаю за ней всё это время. В любом случае, здесь слишком тесно, чтобы вдвоём разводить суету.
Она торопливо запихивает моё одеяло в рюкзак, затем кинжал в ножнах — ещё два при мне — и бутылку воды. Застёгивает и бросает мне.
Закончив собирать остальное, она вылезает из пещеры, надевает свой рюкзак и спрашивает:
— Готов? — и, не дожидаясь ответа, шагает в сторону юга, но я хватаю её за руку, останавливая. Она хмурится.
— Что?
Я делаю шаг ближе, нависая над ней. Мои пальцы осторожно держат расстёгнутые края её куртки.
— Ты точно в порядке? — шёпотом спрашиваю я.
— Ага, — её голос срывается на высокие ноты. Врёт? Я прищуриваюсь. Она выглядит бодрее, чем была до этого, намного живее, чем ещё несколько минут назад. Возможно, она и вправду в норме. Но я не могу избавиться от ощущения, что что-то не так.
— Ты уверена? У тебя всё… хорошо?
— Ничего не хорошо, — у неё вырывается горький смешок, плечи опусккаются, а уголок губ приподымается в кривой улыбке.
— Я имел в виду, не считая… всего этого, — потираю заднюю часть шеи. С тем, что у нас всё плохо, не поспоришь. Я знал, что в Выжженных землях мне придётся несладко, но как только появилась Кейлин, всё стало в тысячу раз хуже. Теперь, чтобы завершить эту миссию, мне придётся бросить свою истинную одну в этом чудовищном месте. «Нет, это не единственный вариант, — напоминаю себе. — Я найду иное решение».
— Я в порядке.
— Ничего не болит? Может, я могу чем-то помочь?
Она поджимает губы и на секунду бросает взгляд на своё предплечье.
— Давай посмотрю, — предлагаю я.
Она морщит нос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не стоит. Там всего лишь царапина от когтей волка.
— Давай посмотрю, — настойчивее повторяю я.
Она вздыхает, но затем бросает рюкзак на землю, снимает куртку, оставаясь в хлопковой рубашке, запачканной коричневыми и красными пятнами. Осторожно закатывает рукав, но заметно, что ткань прилипает к посеревшей плоти.
У меня сводит живот, когда она показывает зияющую рану на предплечье.
— Кей… — ахаю я.
Она хмурится.
— Всё было не так плохо… — бормочет она. — Вроде.
— Сядь! — командую я. — В смысле в пещере.
Встряхиваю головой. Нам надо действовать благоразумно. Пока она не исцелится, нам не стоит вновь отправляться навстречу опасности.
— Да не нужно это исцелять, — слабо возражает она, понимая, что это звучит неубедительно.
— Ты не видишь, что у тебя с рукой? — восклицаю я. — У тебя кость видно, Кей!
Мало того, что рана огромная, и плоть не спешит срастаться, но и выглядит очень скверно. Я ожидал увидеть красные края из-за воспаления. Но плоть и вовсе белая, лишённая красок, а на некоторых участках посеревшая. Словно рука Кейлин… умирает. За каких-то несколько часов после нападения.
— Оно только выглядит плохо, а на самом деле даже не болит.
— Мы никуда не пойдём, пока я тебя не исцелю.
С недовольным стоном она забирается обратно внутрь. Я бросаю рюкзак и снимаю свою куртку, а затем падаю на колени.
Она ахает, глаза широко распахиваются, когда я подползаю к ней. Мой взгляд скользит по её телу.
Чёрт, сейчас не время думать о таких вещах, Рев. Кейлин, вероятно, смертельно ранена. Лучше помоги ей. Потом будешь фантазировать.
Сглатываю и сосредотачиваюсь на деле. Кейлин меняет позу, усаживаясь со скрещенными ногами, и протягивает мне руку. Она смотрит куда-то через моё плечо. Лёгкий теневой щит заслоняет вход в нашу пещеру, закрывая нас ото всех, кого может привлечь свечение моей магии.
Я мягко, но крепко беру её запястье. Моя левая рука мгновенно нагревается, даже не нужно прилагать усилий. Магия уже готова и жаждет исцелить мою пару. Мои ресницы дрожат, когда свет проникает в открытую рану Кейлин, ища цель и заполоняя собой всё, зашивая разрыв плоти. В этот раз мне уже намного проще это сделать. Теперь я знаю её. Чувствую её. Тёмная энергия Кейлин наполняет меня. Её магия смешивается с моей. Я ощущаю её боль, её смелость, её жажду, её страх… И её надежду. Её мягкое свечение настолько непостижимо прекрасно, что у меня перехватывает дыхание. Но этот свет мерцает, едва выдерживая суровые порывы ураганного ветра. Я чувствую холод. Сильный холод.
Моя магия устремляется вперёд, желая поглотить холод, обогреть и…
Кейлин отдёргивает руку. Я возвращаюсь в реальность. Снова ощущаю невыносимый жар, кожа покрыта липким потом. Глаза Кейлин распахнуты, в них отражаются шок и боль. Она прижимает руку к груди, стараясь максимально отодвинуться от меня.
— Что это было?
Мои губы приоткрываются.
— Я не знаю, — шепчу.
Она быстро моргает несколько раз и встряхивает головой.
— Пойдём.
— Как твоя рука?
Она поворачивает предплечье, кожа вокруг пореза розовая, естественная.
— В порядке. Идём.
Мы поднимаем рюкзаки, но я медлю.
— Обещай, что сообщишь, если с тобой будет что-то не так.
Она сводит брови.
— Я уже не знаю, что так, а что не так.
Кейлин
Рев молчит, стоя в шаге от меня и глядя на дорогу, ведущую к Огненной Стене.
Мы потратили час на блуждания вокруг гор к западу от Стены, но это ничего нам не дало. Мы вернулись к невысокой горе, втиснувшейся между двумя огромными, и нашли новую пещеру в скале, проём которой выходит на путь к Стене.
Надо проделать крюк в четыре метра, чтобы добраться до места ночёвки, но, может, оно и к лучшему. Теперь мы сидим на большом прочном камне и смотрим на пламя уже некоторое время, а ничего не происходит.
