– Постой, постой! – перебил его Эдик. – Так ты где всю ночь пропадал? Ты был у какой-то бабы? – Персов сделал умное лицо, которое хотело услышать именно этот ответ.
– У какой-то бабы! – передразнил его Белогорский. – Я был не у бабы, я провел ночь у самой прекрасной и изумительной девушки, от которой не отказался бы самый преданный семьянин. Я ночевал у принцессы или даже у королевы! – чаша весов Белогорского почти выровнялась, и он почувствовал за себя большую гордость и прилив мужской чести.
– Ты не поверишь, я проснулся утром у Лизы в постели! – с великой гордость добавил он.
– Тьфу ты! – Персов немного выругался. – А, я то думал, что небо упало на землю. А ты просто не смог удержаться перед своей секретаршей, обыкновенной молодой сучкой, каких тысячи, которые так и мечтают затащить в постель своего боса. – Персов громко рассмеялся.
– Не смей о ней так говорить! – Белогорский повысил тон и даже встал с кресла. – Да, она не девственница, но очень красива и вообще, таких как она, не бывает на свете! – Белогорский даже поднял руку вверх, таким образом, выражая своё восхищение.
– Ой, да надо же. Если хочешь, я тебе таких «Лиз-подлиз», через полчаса штук двадцать доставлю. И все они будут, одна лучше другой. И все они будут тебя облизывать, если я им по сотке баксов дам. – Ты посмотри вокруг. Ты же со своей Надей, кроме дочки и работы дальше метра вокруг себя никого не видишь и не замечаешь, что в народе происходит.
– Я очень хорошо понимаю и знаю, что ты вырос в детском доме, и что для тебя семья, это самое главное и самое дорогое. Но и так, как ты, наверное, тоже нельзя. Иногда нужно свою психику как-то расслаблять, иначе и до инфаркта не далеко. Ты хоть помнишь, сколько тебе лет? – Персов завелся не на шутку. Он метался по офису, от окна до двери, чиркая зажигалкой. Ему очень сильно хотелось закурить и опохмелиться. После бурной ночи, внутренняя дрожь колотила его, как лихорадка, выбрасывая на лоб большие капли пота. Персов брал свежую салфетку со стола и не замечая вытирал свежую порцию выступивших капель на лице. Белогорский хотел еще что-то с5казать, но Персов не давал ему даже открыть рот. Эдик был опытным ловеласом и состоявшимся холостяком. Он точно знал толк в ночных посиделках, ресторанах, клубах и простых тусовках. Он видел насквозь любую женщину, стоило ему завести с ней разговор. Его даже иногда подташнивало от этих интриг, которые начинали плести при знакомстве простые провинциалки. Но иногда инстинкт брал свое, и через полчаса, очередная жертва, была распята на дьявольском одре в какой-нибудь гостинице или у себя дома. Он не гнушался никого. У него были разные девицы и красавицы и толстые и, как говорят, рыжие. Персов с ними не церемонился, он вел себя, как лев в прайде, и за ослушание, мог даже вот так запросто ударить ночную жрицу любви или просто, на спор, «взять на Одессу». Нет, он не был каким-то извергом или фашистом. Его тянуло к женщинам, он был «бруттал» и, конечно же, искал свою единственную и неповторимую «Алёнушку», которая, сидела бы у окна и ждала его круглосуточно. А пока всё это он делал не ради ненависти или удовольствия, а потому, что его бывшая вот так просто и не уважительно с ним поступила. Ему хотелось, доказать ей, что он настоящий мачо и нет таких женщин, которые бы устояли против него. И это у него хорошо получалось. Да, он это делал профессионально, не успев познакомиться. А на следующий день, Эдик практически и не вспоминал о той ночной красавице, которая, еще несколько часов назад, была с ним единым целым. Они отталкивались друг от друга, как отрицательные заряды и разлетались, как звёзды в космосе, мигая синим цветом, заманивая к себе очередную жертву.
– Ладно, Эдик! Ты мне лучше скажи, что делать? Я ведь впервые в такой ситуации. Ты же понимаешь, что я не умею врать, а Надя мне это не простит. Это значит, что сейчас у меня вся жизнь перевернулась, а то и может, закончилась. – Белогорский налил в стакан минералки и нервно выпил его до дна.
– Что делать, что делать! – подхватил разговор Эдик. Он почувствовал в себе настоящего советника профессионала. Это означало для него, что его похождения не прошли даром. И вот его строгий шеф и напарник, который относился очень отрицательно к тому, чем занимался Персов, теперь сам попал в сети интриг и коварства.
– Да что тут делать! – сам себе начал отвечать Персов.
– Да всё нормально! Ты скажи, ты домой не звонил? Или кто-то за тебя Наде или дочке ничего не говорил? Ну, если только ты мог сказать жене? – Белогорский посмотрел подозрительно на Эдика.
– Нее! – отрицательно протянул Персов. – Когда Надя мне звонила, я просто «алёкал» и все, дав понять ей, что я ё не слышу и отключал телефон.
– А вообще, здесь ни чего сложного! – Персов хлопнул в ладоши. – Главное, чтобы Лиза твоя, ничего и нигде не ляпнула. А вообще, версия такая: короче, нас пригласили на разговор, наши конкуренты. Ну а там завязалось, то да сё! Ну короче, нас забрали менты. И поэтому телефон был выключен. – Эдик растянулся в идиотской улыбке, обнажив свои фиксы. Понимая, что это будет лучший спасительный план для Белогорского.
– А если она не поверит и спросит, в каком отделении мы были? – Белогорский немного нервничал, но такой план ему уже начинал нравится.
– Да не парься ты! – Персов вошел в кураж. – У меня в Центральном РОВД всё схвачено. У меня там «кенты» и они, если, что, подтвердят. Ну, ты чо, мне не веришь, что ли? – Персов, как-то по босятски начал наезжать на Клима. – Я говорю, что все будет «тип-топ»! Главное, чтобы Лизка не подвела. А то я их знаю! – ухмыльнулся Персов и подошел к окну. – Ну, что встретил свою красавицу из того сна? – неожиданно спросил он.
– Нет, не встретил, моментально и без раздумий ответил Клим. – Это была точно не она, но Лиза тоже невероятно хороша. – Белогорский прищурился и загадочно улыбнулся.
Невероятная духота тягучей паутиной облепила Белогорского. Он вышел из здания и вдохнув полной грудью этого липкого июльского воздуха, сразу раскашлялся. Постояв немного, достал телефон из кармана пиджака и не включая его вынул батарейку. Покрутив ее в руке, он посмотрел по сторонам и увидев у входа урну, бросил ее туда. Теперь он знал, что сказать жене. Взглянув на яркое солнце, Клим перекинул пиджак через плечо и бодро зашагал по тротуару, пересекая Площадь Победы. Белогорский был уверен, что сейчас будет скандал. Он даже представил, как встретит его жена. Еще час назад, он не знал, что же ему делать, а вот теперь, Клим чувствовал себя мужиком. Он шагал спокойно, но уверенно. Голова была забита роем разных мыслей. Они роились словно пчелы в улье, нависая одна на другую. Но, как бы они не переплетались, всегда на первый план выходила одна. Она всплывала перед его глазами, как яркая картинка, отшвыривая те другие. Ни страх перед женой, ни красивое тело Лизы, ни новые контракты по бизнесу и даже любимая дочь Мирочка не могли отодвинуть эту картинку на второй план. У него перед глазами, завораживая его, словно манекен в магазине, стояла она. Та единственная красавица из вчерашнего сна, с которой, вот уже вторые сутки он не мог расстаться ни на минуту. Иногда Белогорскому становилось страшно, и он как-то втягивал шею, оборачиваясь назад. Но вокруг суетился обычный народ, бежавший по своим делам, стараясь до большой жары управиться с ними.
– Ты где был? – словно гром прогремел по всему небу, разрезая своим страшным звуком уши Белогорского. Он не заметил, как запутался в своих мысленных миражах, и мышечная память привела его домой. Надя с Мирочкой не спали всю ночь. Они не находили себе места и уже не знали, что же им делать. Давно были вылиты все слёзы, выруганы все слова, и пересчитаны все варианты. Оставалось только принять какой-либо факт таким, какой он есть. И вот прозвучал долгожданный звонок в дверь, и Надя была уже готова к этому. Она незамедлительно открыла входную дверь.
Белогорский, хоть и незаметно проплыл по своим воображениям, но все же подготовился к такому приёму. И на поставленный вопрос жены, спокойно ответил:
– В полиции! – он спокойно посмотрел Наде в глаза и неловко ухмыльнулся, как будто в его отсутствие был виноват кто-то другой, а скорее всего те самые полицейские, которых не было.
– Как в полиции? – недоумённо переспросила Надя, опустив руки. Она только, что была готова разорвать его на части и вышвырнуть обратно в дверь. Но этот ответ пригвоздил ее к той самой двери, которую она хотела открыть с самого вечера.
– В обыкновенной полиции, Центрального района. – Клим спокойно поцеловал жену и прошел в прихожую. – Ну, что ты стоишь, закрывай дверь! – снимая туфли продолжил он. – У нас есть, что-нибудь покушать. А то, я чертовски устал, и очень хочу спать. – Он повесил пиджак на вешалку и спокойно прошел в комнату.
