Глава 6
Доминика
С тех пор, как я попала в больницу, изменилось немногое. Я бы даже сказала, почти ничего. Временами на меня находила апатия. Я просто лежала и ничего не делала. Время будто прекратило свое существование. Разговоры психолога проходили мимо сознания. До сих пор я не пожалела о своем поступке. А ему нужно было добиться от меня положительного результата. И хоть умом понимала, что чем раньше начну с ним сотрудничать, тем скорее меня выпишут, но ничего к этому не располагало.
Каждый день я жила в надежде, что ко мне придет Лена. Я не многое осознала, находясь здесь, но одно знала точно — мне хотелось нормально извиниться перед подругой. Ведь у меня нет никого дороже. Почему-то именно сейчас не хватало ее звонкого смеха, дурацких шуток или хотя бы того, как она будет жаловаться на Толика. До сих пор не понимаю, почему они не расстались? Ясно ведь, Толик слишком мягкотелый для Лены. Ей бы подошел такой, как Дерок…
Резкая боль пронзила в самое сердце. Из глаз брызнули слезы, оставляя обжигающую мокрую дорожку на щеках. До сих пор я надеялась, что у него хватит мудрости вернуть меня. Пускай не ради большой и светлой любви. Больше я не была так наивна. Нет… Хотя бы ради сына! Я ждала. Каждый день. Но ничего не происходило. День сменялся ночью. А у меня все перемешалось в кучу. Даже ночью, услышав скрип половиц, резко подскакивала и выбегала в коридор, в надежде увидеть там Дерока.
Какой же я была идиоткой. Он не придет. А даже если и придет домой, где гарантия, что после он захочет прийти в больницу? Поспособствовать моей выписке?
Застонав, перевернулась на бок и тяжело вздохнула. За окном царила ночь. Все уже спали. Из коридора доносились лишь тяжелые удары секундной стрелки. Вот уж точно, что время потеряло для меня смысл. Я могла не спать всю ночь, а потом уснуть, наплевав на процедуры и посещение психолога. И я знала, к чему это ведет. Раны уже затягиваются, период реабилитации прошел. Теперь прямая дорога в психушку.
Ухмыльнувшись, закрыла глаза. Слезы высохли на щеках, и больше плакать не хотелось. Все же меня клонило в сон. Царство Морфея уже протянуло ко мне свои руки и я, расслабившись, поддалась.
Я шла длинным коридором. Вокруг было темно. Но интуитивно я знала, куда мне идти. Подойдя к нужной двери, повернула ручку и тихонько вошла в комнату. Здесь, как и в коридоре, царила непроглядная темнота. Безошибочно я ступала по скрипучему полу. Каждый скрип отдался по всему телу, словно разряд тока. Но я покорно шла, уверенная в том, что меня ждут. Достигнув середины комнаты, резко остановилась, упершись во что-то.
Руками начала прощупывать неизвестный предмет мебели. Когда мои пальцы нащупали множество вертикальных палок в ряд, удивленно ахнула. Предо мною стояла детская кроватка. Сердце ускорило ритм, в ушах зашумело, а ладони сами тянулись в колыбель, желая взять младенца.
Внезапно, зрение стало различать силуэты в темноте. Я не могла сказать, что прекрасно вижу окружающую меня обстановку, но младенца видела четко. Затаив дыхание, уверенней опустила руки и хотела взять его. Он потянул ко мне ручки. Хотелось расплакаться от эмоций. Не знаю как, но всем сердцем, всем своим существом я ощущала, что это мой сын. Взяв его на руки, не выдержала и заплакала. Ладони покалывало, сердце стучало набатом, от нахлынувших разом чувств. Душа пела, ощущая такой родной комочек возле груди.
— Маленький мой… — тихо, словно боясь спугнуть этот момент, прошептала сиплым голосом.
Малыш заворочался и посмотрел на меня. У меня перехватило дыхание от пристального взгляда его темных глаз. Они словно смотрели прямо в душу, нещадно выискивая в ней что-то. Прижав ребенка еще крепче, поцеловала маленькую ручку.
— Вернись к нам! — детский умоляющий голос эхом пронесся по всей комнате, нещадно вбиваясь в мой мозг.
Я не могла понять, кто со мной говорит и почему просит вернуться. Но это было невозможно…
— Кто ты? — неуверенно спросила, поглядывая на сына, будто была уверенна, что это он со мной говорил.
— Мамочка, ты нужна мне! — голос ребенка вновь раздался эхом по комнате, окутывая меня, согревая душу.
— Я бы с радостью но…
— Он придет, просто подожди, — перебив меня, продолжил умолять.
Но этого не нужно было делать. Вся моя дальнейшая жизнь только ради него. И если есть хоть малейший шанс вернуть сына, я буду цепляться за него до последнего.
— Я дождусь! — уверенно сказала ему и тут же крепче прижала к себе ребенка, ощущая, как меня кто-то теребит за плечо.
Нет! Не хочу! Пожалуйста…
Открыв глаза, застонала от потери тепла. Не обращая внимания на того, кто так бесцеремонно разбудил меня, не дав как следует насладиться минутами счастья с сыном, подняла руки и пристально рассматривала их. Буквально секунду назад они держали крохотный комочек… А теперь его снова нет.
— Доминика! — резкий, раздражающий голос врача ворвался в мои воспоминания.
Опустив руки, повернулась лицом и внимательно посмотрела на него.
— Вы меня слушаете? Или снова витаете в облаках? — пожурил он.
— Простите, просто сон был такой… — я замолчала, пытаясь подобрать нужные слова. — Сказочный, волшебный… — мечтательно продолжила, не желая вдаваться в подробности.
На моем лице в первый раз за долгое время заиграла лучезарная улыбка, способная вызвать солнышко в самую непроглядную погоду.
— Вот как… — врач удивленно хмыкнул и пытался разобраться в моем поведении.
— Да! — довольно подтвердила, не прекращая улыбаться.
— Это просто замечательно! — радостно воскликнул он и поспешил удалиться из палаты.
Куда, зачем, была ли разница? Я чувствовала себя самой счастливой на земле! А главное, у меня появился реальный шанс вновь обрести сына, не во сне, а наяву! Через несколько минут в палату вошел врач, а за ним еще один мужчина. По знакомым очертаниям я узнала в нем психолога.
— Вот, сам полюбуйся! — довольно воскликнул врач.
Они еще долго рассматривали меня, о чем-то переговаривались, но я не вникала в их разговоры. Все мои мысли были только о сыне. Как скоро я вновь смогу его увидеть? Почему-то не хотелось верить в то, что это был лишь сон, и все сказанные слова только плод моего воображения.
— Доминика, — я вновь взглянула на врачей, — я очень рад видеть такие положительные изменения в вашем поведении, — начал психолог. — Естественно, до полного психологического выздоровления вам еще далеко, но я готов идти на уступки и выписать вас уже сегодня.
Довольно взвизгнув, словно маленькая девочка, получившая конфету, бросилась к нему и обняла за шею.
