class="p1">
— Ты разве не потомок легендарного Иссу? — желчь капает с наследных уст.
И Хризантема щурится. Проводит языком по тонким губам, задерживается на глубокой ранке, покрытой коркой засохшей крови. Синяки подтеками изукрасили грудную клетку. Прощупывают методично пальцы целы ли ребра.
— Как же вы перепугались, ваше величество драгоценный принц, — замечает ехидно Хризантема. — Верно от того, что я ваш единственный Цветок, — прикусывает язык наследник. Глядит с нескрываемой ненавистью. — Но не волнуйтесь, я принесу вам головы ваших врагов, дайте срок.
Сбилось дыхание, сжаты кулаки. Знает. Эта тварь всё знает и понимает.
Не столь един регентский Совет Медных, как желает казаться. Держится на трех столпах, на трех избранных Главах: Главе над садом, Главе над государственными делами и Главе над армией. Но даже при извечных разногласиях никто не заподозрит в измене самого надежного из них, отвечающего за войска. Того, кто когда-то подстроил смерть Регента и императрицы-матери, а нынче собрал собственную коалицию и вознамерился вернуть престол Золотой крови, встав подле неё незаменимым советником, прощённым за прошлые прегрешения. Опорой для венценосного, слабого здоровьем юнца.
Пусть падут остальные. Только бы сделать что-то с Цветами, безоговорочно подчиняющимися Главе над садом. Ослабить, задержать, пока не войдет во дворец армия, пока не окажутся на пиках головы членов Совета, пока не сядет на трон наследник. Тогда не останется Цветам иного, как подчиниться и признать нового хозяина.
Делает медленный вдох наследник, усмиряя свой пыл. Потому что именно Хризантема должна по плану совладать с другими Цветами. И не сомневается наследник, что падет она, израненная и покалеченная, а уж если не испустит дух в бою, то добить её не составит труда.
— Не слишком ли ты самоуверен? — растекается улыбка.
Но сверкать ей не более мгновенья. Серые глаза у Хризантемы, серые до какой-то неприятной зернистой мути, словно слепые глаза рыбы. И мерещится вдруг наследнику белесый огонек в их зрачках. Поднимается на ноги Хризантема.
— Ваше величество драгоценный принц, — воркует сыто точно в любви признается. Делает шаг к решетке. — Пообещайте мне хорошую награду, и моя самоуверенность прекратит вас удивлять.
Поднимает голову наследник, чтобы видеть лицо Хризантемы. Расчерчено то тенями и светом, остро скулами. Мерцают белесые огни под прозрачными ресницами.
— Да как ты смеешь что-то требовать.
— Как смею? — вновь обнажены клыки. Становится вплотную к решетке Хризантема, взирает нагло свысока. Старше наследника всего на год, но выше на полторы головы. — Удивительно, отчего Глава по саду ещё ничего не знает о вашем заговоре с Главой над армией, — упиваются властью звуки, потешаются интонацией. — Цветы многое подмечаются, ваше величество драгоценный принц. Многое видят и слышат.
— И чего ты хочешь?
— Вольную.
— Вольную!
— Пожалуйте мне титул и земли, а я продолжу вам служить как вольный Цветок.
— Немыслимо, — не верящая усмешка, подняты в растерянности брови. — Ты верно рассудком повредился.
— И дайте мне супругу Золотой крови.
Удар приходится на решетку. Взвизгивает кратко наследник от боли в ладони, но тут же брызжет слюной:
— Как можно?! Из других Цветов себе возьмешь. Хоть всех женщин разом. Пусть продлится только род Иссу, я не возражаю. Но Золотую кровь!
— Ваше величество драгоценный принц, вы верно позабыли, что Цветы связаны родственными узами. А я видел, что может уродиться от кровосмешения, — неприкрыто отвращение. — Я сам от него рожден, когда Астра осеменил своих сестер. Потому и желаю чистую Золотую супругу.
Прошибает холодный пот наследника. Не находит он правильных слов, вспоминая разом все многочисленные слухи, что примечал с детства. И среди них были слухи о Цветке, убившем родами мать. О Цветке, который в тринадцать лет получил как заведено «тело» для плотских утех — провинившуюся служанку из Земных, да только не взял девчушку, как того от него ожидали, а распотрошил и невозмутимо копошился во внутренностях, пока это безобразие не пресекла стража. О Цветке, что, получив новый шанс познать «тело», всё же им овладел, как подобает, но, закончив, сразу умертвил, и поступал так с каждым новым «телом» после первого соития.
Пляшут белесые огни в омутах зрачков. Наблюдает Хризантема с безразличием, как тошнота сдавливает горло некоронованному принцу, как отчаянно тот пытается понять, могла ли быть Хризантема тем Цветком из слухов.
— Не бойтесь, ваше величество драгоценный принц, — поднимает наследник взгляд и мертвеет в оцепенении, потому что нависает Хризантема. И в её откровенно-снисходительном оскале все ответы. — Я не стану калечить или убивать Золотую супругу. Напротив, стану хранить её, как самый ценный трофей.
Давит жесткий ворот. Утонул наследник в серой мути, что выдыхает, наклонившись, прямо в лицо:
— Без меня вы не взойдете на престол.
— Хорошо, — судорожно прокашливается наследник, попятившись. Умрет эта тварь, умрет, не переживет боя с другими Цветами, слабая, умеющая лишь пугать понапрасну. От пульса заложило уши. — Будет тебе и вольная, и надел, и супруга.
— И когда же мне уничтожить ваших врагов? — наклон головы. Спадают пыльные светлые волосы на плечи.
— Через две недели. В час быка третьего числа пятого месяца ты устроишь в саду переполох и привлечешь на себя все Цветы.
А потом начинается пиршество. Начинается представление для юного наследника, что запомнит Ночь Багровых Слез невозможным кошмаром. Потому что Хризантема позаботится о том, чтобы Глава над армией внезапно пропал. Потому что Хризантема зверски убьет все Цветы старше двух лет: собирать останки будут несколько дней да так и не соберут. Потому что Хризантема перережет полдворца и доберется до Главы над садом, с чьего черепа сдерет кожу и подвесит то ухмыляющейся, то корчащейся в агонии на ветру маской. Потому что Хризантема приложит все усилия, чтобы у наследника, парализованного ужасом от увиденного, не осталось ни малейшей воли нарушить обещание.
Не сомкнет той ночью глаз наследник. Лишь задремлет под утро в возвращенном ему императорском павильоне, где некогда жил его отец, и обнаружит по пробуждению Хризантему у своих дверей. Встречающую кривой ухмылкой, вполне здоровую, не считая несерьёзных травм, и держащую себя с невиданной ранее уверенностью.
Проглотит вопль наследник. Сжует выворачивающий наизнанку страх. Поприветствовав степенно, позволит сопроводить себя в наспех прибранный тронный зал. Воссядет на престол на глазах перепуганных придворных.
Мерцают белесые зрачки. И провозглашает бывший принц, вцепившись в подлокотники:
— Я, пятый император династии Кин, за великую заслугу перед троном и за безграничную преданность жалую Хризантеме княжеский титул и уравниваю в правах с Медной кастой. Да будет родовое имя Иссу у князя, имя же собственное я оставляю за собой, ибо остается моим Цветком Хризантема и служит мне до конца дней своих верой и правдой.
Тягуч взгляд мутного серебра. Подталкивает продолжить,
