Пожалуй, в конце дня можно позволить себе часок побездельничать. Эсториан рассмеялся.
Безусловно можно. Ступай за мной, леди Скиталица. У тебя будет время отточить свое остроумие на кавалерах двора.
ГЛАВА 7 Отсутствие Эсториана прошло менее болезненно, чем он ожидал. Лагерь был спокоен и даже безмятежен. Лорд Перидан восседал в центре его на огромном обрубке только что сваленного дерева и, тяжело отдуваясь, потихоньку брюзжал.
Менее всего, вздыхал он, помаргивая сонными глазками, менее всего его величество должен думать о своих преданных вассалах, когда собирается совершить прогулку. Вассал обязан терпеливо дожидаться, когда господин изволит обратить на него внимание. И если милорду желательно принимать пищу за грубо сколоченным столом, а не в уютной столовой в замке своего подданного, то подданный этот обязан подчиниться его воле, хотя подобное неудобство может причинить вред его пищеварению. К тому же преданный вассал... Эсториан, бесцеремонно растолкав придворных, столпившихся вокруг экзотического толстяка, склонился перед ним в глубоком поклоне. Лорд Перидан недовольно нахмурился.
Это зачем, произнес он. Это кто разрешил? Усы вельможи сердито встопорщились, тело раздраженно заколыхалось. Он внимательно оглядел толпу окружавших его людей, затем уставился на наглеца, посмевшего прервать его монолог. И хрюкнул от удивления, столкнувшись с насмешливым взглядом янтарных глаз. Такие глаза принадлежали в Эндросе только одному человеку.
Сир? благоговейно всхрапнул толстяк. Эсториан покосился на свою спутницу. Интересно, как она отнесется к такому повороту событий? Сидани стояла неподвижно, ничем не выказывая удивления или беспокойства. Только брови ее чуть шевельнулись. Эсториан состроил умильную гримасу.
Лорд Перидан, почтительно произнес он. Я надеюсь, ваше ожидание не было вам в тягость. Надеюсь также, что это подношение, он вывалил на стол добычу, поможет мне загладить свою вину перед вами. Мои повара весьма искусны и не заставят нас долго томиться. На лице лорда Перидана появилось плотоядное выражение. Он разглядывал рыбу так, словно хотел тут же проглотить ее всю целиком.
Отвратительно, раздался тихий голос над ухом Эсториана. Он чуть не подскочил от неожиданности. Скиталица, оказывается, умеет читать мысли. Надо будет как следует покопаться в ее сущности. Но не теперь. Он улыбнулся лорду Сувилена.
Нет-нет, не вставайте, прошу вас. Годри сейчас принесет вам чару вина, а также выполнит любые ваши пожелания. Как поживает ваша жена? Здорова ли ее матушка? Как чувствуют себя ваши очаровательные сыновья? Старший, кажется, уже совсем взрослый? Скоро ли вы начнете вывозить его в свет?
Осенью, сир, почтительно ответил лорд Перидан. Он уже забыл о своем недовольстве. Или сделал вид, что забыл, охотно вступив в игру, предложенную императором. Эсториан подарил толстяку очаровательную улыбку. Эта отдувающаяся гора свиного сала должна была послужить ему отличной защитой от раздражительных интонаций матери и возможного гнева Айбурана. Сообразив, что император какое-то время будет занят, Си-дани решила сама позаботиться о себе. Она выбрала подходящий костер и устроилась у огня. Она чувствовала, что он помнит о ней, и этого было достаточно, чтобы остаться.
Он сожрет все, пробормотала незнакомка. Можешь не сомневаться. Вэньи бросила на нее косой взгляд. Женщина пришла сюда с Эсторианом и имела полное право находиться здесь. Даже если он не счел нужным объяснить это комулибо. Вэньи посмотрела на кучку удалившихся от огня и шепчущихся придворных. Идиоты. Лакеи. Император знает, что делает. Его поступки не подлежат обсуждению. Она, должно быть, высказывала свои мысли вслух, ибо незнакомка, кивнув, подтвердила:
Глупы, как разжиревшие коты. Ты не находишь?
Твои слова вряд ли понравились бы нашему господину,
Он думает точно так же. Скиталица оказалась права. Гора жареной рыбы постепенно исчезла в глотке знаменитого обжоры, за исключением нескольких кусков. Годри завернул их в пергамент и, повинуясь движению бровей своего владыки, отнес к костру, возле которого сидели женщины. Сам Эсториан забавлялся беседой с толстяком и сыпал комплиментами, физиономия его сотрапезника лоснилась от удовольствия. Скиталица кивком поблагодарила Годри, но не прикоснулась к угощению. Куски великолепно приготовленной рыбы маслянисто поблескивали, издавая восхитительный запах. Их следовало поделить.
Почему я? Незнакомка пожала плечами. Достаточно того, что я поймала ее. Она лениво потянулась к блюду и, разделив его содержимое на две равные кучки, подтолкнула одну из них к Вэньи.
Ешь. Это лучшее, что можно добыть в здешних местах.
Морская рыба гораздо вкуснее.
Зато речная нежнее. Скиталица принялась за еду с аккуратностью сытой кошки, осторожно выбирая косточки и бросая их в пламя костра.
Сидани, сказала она через минуту. Так они меня называют.
Вэньи, представилась девушка. Маги обычно оберегают свое имя. Но вежливость старше магии. Впрочем, странная женщина не была магом. Вэньи чувствовала это. Она не была и жрицей. И все же оба эти качества неуловимо присутствовали в ней. Возможно, такое впечатление создавалось возрастом гостьи. Равно как и ее высокомерием. Люди, подобные ей, считают южан холопами, низкими, презренными существами. Они непомерно гордятся тем, что первый Солнцерожденный поначалу правил Яноном. Янон сердце севера и перед ним трепещут остальные державы.
Я не янонка, сказала Скиталица, хотя в жилах отца текла северная кровь. Я унаследовала от него все и почти ничего.
Ты очень похожа на янонку, медленно произнесла Вэньи. Зачем ты делаешь это? Взгляд темных глаз был по-детски чист.
Делаю что? Читаешь в моей сущности, беззвучно крикнула Вэньи. Ничего. Ни всплеска, ни отклика. Сущность незнакомки была первозданно чиста и просвечивалась до донышка. В ней струились ясные мысли, живые, как рыбешки, и подвижные, как ртуть. Одна из них, с трудом уловленная, вертелась вокруг медовой лепешки, которую сейчас неторопливо пережевывала Скиталица, вторая была обращена к Вэньи. Незнакомка находила личико жрицы в высшей степени симпатичным. Вэньи не терпела загадок. Она с трудом подавила желание подняться и уйти прочь. Ее собственная сущность отвердела. Это начинало казаться опасным. Не для нее. Для Эсториана. Она выглядела вполне безобидно, эта пожилая Скиталица, удостоившаяся благосклонности императора. Он всегда был свободен в своем выборе. Маленькая жрица, свершающая свое Странствие, поняла это еще тогда, когда впервые появилась в столице и душа ее наполнилась восторгом и благоговением перед окружившими ее чудесами. Она ничем не выделялась из сотен подобных ей учениц, но он заметил ее. И ввел в стены дворца. И сделал своей избранницей. Но тут и речи не было о соперничестве. Скиталица немолода, и вряд ли ее прелести могут возбудить огонь страсти в совсем еще юном мужчине. Темные глаза лукаво блеснули. Вэньи тряхнула головой. Она не может прочесть ее мысли. Сила бродяжки не может противостоять силе охранницы Врат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
