– Как ты любишь?
– Да. Три штуки.
– Три? Ого, ничего себе – пропал аппетит! – сказал он и побежал в закусочную.
Женщина подождала, когда он уйдет. Затем выключила радио. Долго лежала и прислушивалась. Тишина. Она пристально всматривалась в море, пока от солнечных бликов не закололо глаза.
Море успокоилось. Лишь легкая рябь дробила свет на миллиарды крохотных солнц.
Снова и снова женщина щурилась на волны и хмуро отводила глаза.
Мужчина прибежал назад.
– Какой горячий песок – чуть пятки не обжег! – Он бросился на одеяло. – Налетай!
Она придвинула к себе все три хот-дога, взяла один и не спеша принялась есть. Покончив с ним, передала мужчине остальные:
– Доешь, пожалуйста. Я немного пожадничала. Он молча расправился с хот-догами.
– В следующий раз, – сказал мужчина, дожевывая, – не проси больше, чем сможешь осилить. Только добро переводить.
– Тебе, наверное, пить хочется, – сказала она, отвинчивая крышку термоса. – Допей лимонад.
– Спасибо. – Он допил. Затем довольно потер руки и сказал: – Ну, теперь в воду. – Он озабоченно взглянул на блестящее море.
– Подожди-ка, – воскликнула женщина, как будто только что вспомнила, – не купишь ли мне сначала флакон масла для загара? А то у меня все кончилось.
– А разве у тебя в сумочке не осталось?
– Ни капли.
– Могла бы сказать, когда я ходил за хот-догами, – проворчал мужчина. – Ну ладно.
Он побежал, подпрыгивая на ходу.
Когда он скрылся из виду, женщина достала из сумочки наполовину полный флакон масла, отвинтила колпачок и аккуратно вылила все в песок. При этом она поглядывала на море и улыбалась. Затем поднялась и подошла к кромке воды, пристально всматриваясь в едва заметную рябь.
«Ты его не получишь, – думала она. – Не знаю, кто ты или что, но он мой, и я его тебе не отдам. Я не понимаю, что происходит – и не берусь понять. Знаю только, что сегодня в семь мы сядем в поезд. И завтра нас здесь уже не будет. Так что оставайся и жди… Океан, море – или как там тебя… Делай, что хочешь… со мной тебе все равно не справиться».
Подняла камешек и швырнула его в море.
– Вот тебе! – крикнула она. Мужчина стоял рядом.
– Ой! – Женщина отпрянула.
– Что это с тобой? Стоишь тут, бормочешь.
– Правда? – Она сама удивилась. – А где же масло для загара? Намажь мне, пожалуйста, спину.
Он налил в ладонь густую желтую жидкость и принялся втирать ее в золотистую кожу женщины. Время от времени она хитро поглядывала на море, кивала и словно приговаривала: «Ну что, видишь? То-то!»
Она мурлыкала, словно кошка.
– Все. – Мужчина отдал ей флакон. Он уже наполовину зашел в воду, когда она пронзительно крикнула:
– Куда ты! Вернись!
Мужчина обернулся так, как будто она была чужой.
– Ну что там еще?
– Да ведь ты только что ел хот-доги и пил лимонад – тебе нельзя сейчас в воду, судороги сведут!
Он усмехнулся:
– Бабушкины сказки.
– Все равно возвращайся на песок и подожди часок, понял? Не хватало только, чтобы ты утонул.
– О Господи… – проворчал он.
– Давай-давай – на берег. – Женщина снова улеглась на одеяле, и он послушно присоединился к ней – продолжая оглядываться на море.
Три часа. Четыре.
В десять минут пятого погода изменилась. Лежа на песке, женщина в черном купальнике заметила это, и у нее отлегло от сердца. С трех часов на небе стали появляться тучки. Теперь откуда-то из бухты неожиданно хлынул туман. Похолодало. Внезапно подул ветер. Небо на глазах затягивало серыми тучами.
– Кажется, будет дождь, – сказала она.
– Похоже, тебя это радует, – заметил мужчина. – Последний наш день, а ты радуешься тучам.
– По радио передавали, – доверительно сообщила женщина, – что сегодня во второй половине дня – и завтра тоже – пройдут ливни. Может быть, нам уехать прямо сегодня?
– Давай останемся – вдруг прояснится. Хочется хоть один денек покупаться, – сказал он. – До сегодняшнего дня я еще ни разу не заходил в воду.
– Зато мы от души наговорились и наелись – незаметно как время и пролетело.
– Угу, – ответил он, разглядывая свои ладони. Пушистыми длинными лентами на песок ложился туман.
– Ой! – вскрикнула женщина. – Мне на нос упала капля! – Она глупо захихикала. Глаза ее снова молодо заблестели. Она почти ликовала. – Дождик-дождик, лей-лей!
– Чему ты так радуешься? Вот чудачка…
– Помоги-ка мне свернуть одеяла. Надо скорее бежать!
Мужчина принялся медленно и задумчиво складывать одеяла.
– Вот черт, даже напоследок не искупался. Пойду хотя бы слегка окунусь. – Он улыбнулся ей. – Я мигом!
– Стой. – Она побледнела. – Еще простудишься, а мне потом за тобой ухаживать!
– Ну хорошо, хорошо. – Он отвернулся от моря.
Заморосило.
Они шагали к отелю. Женщина шла впереди, что-то негромко напевая.
– Постой-ка! – крикнул он.
Женщина остановилась, не оборачиваясь. И услышала его голос – уже вдалеке.
– Там кто-то в воде! – кричал мужчина. – Кто-то тонет!
Она так и застыла на месте, с ужасом вслушиваясь в топот его ног.
– Подожди меня! – кричал он. – Я сейчас! Там кто-то тонет! Кажется, это женщина!
– Пусть ею занимаются спасатели! – крикнула в ответ она.
– Никого нет! Уже поздно! – Он бежал к самой воде, к волнам, к морю.
– Вернись! – вдруг в полный голос заверещала она. – Там никого нет! Прошу тебя, остановись!
– Не бойся, я быстро! – отозвался он. – Человек тонет, слышишь?
Туман сгустился, застучал дождь, в волнах разливалось белое сияние. Он бежал, а женщина в черном купальнике, теряя пляжные принадлежности, бежала за ним. Она что есть сил кричала, и из ее глаз лились слезы.
– Вернись! – простирала к нему руки она.
Он прыгнул прямо в хлынувшую на берег темную волну.
Женщина в черном купальнике осталась ждать под дождем.
…В шесть часов где-то за серыми тучами село солнце. Дождь мягко барабанил по волнам.
Под водой двигалось белое свечение.
На отмели призрачно белела пена, колыхались длинные, похожие на пряди волос зеленые водоросли. В плену прозрачной ряби, на самом дне, лежал мужчина.
Хрупкие пузырьки пены назревали – и тут же лопались. Мозговые извилины кораллов шевелились и дрожали – словно в них роились какие-то свои мысли. Оказывается, мужчины такие слабые… Ломаются, словно куклы… Ни на что, ни на что они не годны… Всего лишь минута под водой – и вот им уже худо, их тошнит, они бьются, а затем вдруг затихают и лежат… Лежат тихо-тихо… Надо же. Стоило ли ждать столько дней?
Что же с ним теперь делать? Вон – голова болтается, рот открыт, глаза не закрываются, кожа бледнеет. Проснись же, дуралей! Проснись!
Его омывают волны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
