Всю свою охотничью карьеру он грезил об этом. С отцом они ездили только на коммерческую ловлю; повзрослев, Даниил не мог уделять много времени на свое увлечение и выбирался только на выходные. А волк — такая зверюга, что сегодня здесь, завтра через пятьдесят километров, и привадить его практически невозможно.
Несколько раз он видел, как охотники воем пытаются подманить волка; стоял рядом с вабильщиком, но не дожидался выхода зверя. Бывало, посреди недели ему звонили и сообщали, что волк в окладе и надо выезжать, чтобы к утру охотиться. Но всякий раз оказывалось, что с работы не отпроситься, и охота пролетала мимо.
А тут прямо-таки легла карта. И надо же, случилось это в такой момент, когда у Смирнова в одночасье рухнула карьера, испортились отношения с законом, и сам он оказался загнанным в ловушку! В положении, когда половина ориентиров у Смирнова была потеряна, ему крайне важно было оказаться в понятной для себя ситуации. Природа, оружие, зверь, охотник — все как в каменном веке. Добыл — молодец, не добыл — возвращаешься в пещеру голодный.
Через сорок минут Даниил был на охотничьей базе. Она, как и все в Беларуси, принадлежала Управлению делами президента. Хотя Батька там ни разу не был, существовал президентский домик, в который селили только важных гостей. Смирнов разочек туда заглянул из интереса. Было богато, но мрачновато: огромный бильярд, резные тяжелые кресла, невероятное количество чучел. В большом гостевом доме было намного веселее, там всегда была куча народа.
На стоянке базы уже скопилось машин десять. Охота на волка была общим делом, и любой считал своим долгом принять в ней участие. Даниил припарковался и вышел к охотникам. Некоторых он знал, но большинство — нет, поэтому улыбался всем и радушно здоровался.
— Быстро ты! А мы еще народ ждем. Человек десять еще надо, чтобы линию стрелков выстроить. Большой загон получился, — пояснил ему подошедший Василий.
— А смогут? Будний день ведь.
— Тут такое дело, все поймут. И начальство, и семьи. Ведь один волк в год тонну мяса съедает. Вот мы обложили пятерых сегодня, считай тридцать-сорок оленей спасем.
— Ну не спасете, а сами добудете, — улыбнулся Даниил. — Чего мне дадите?
— Мою двустволку бери. Я с карабином встану. И пойдем тебе одежу подберем.
Смирнов немного удивился готовности Василия дать ему свое ружье. Белорусы были на редкость законопослушными гражданами. В отличии от россиян, они поголовно чтили и блюли все законы. То ли близость к Европе, то ли страх перед Батькой, но российского нигилизма у них не было. Раз в несколько лет кого-то из белорусских знакомых Даниила сажали. То директора базы — за недостачу провизии, то егеря — за браконьерство. То ли Вася обрусел, то ли особым доверием хотел поддержать друга, но Даниилу без лишних страхов выдали старую вертикалку и горсть картечных патронов.
Распорядитель охоты сообщил всем правила: «Зверя пропускать, стреляем только волка. Напоминаю, стреляем только по видимой цели. Карабинеры в сторону, остальные тянут спички». Все охотники с гладкими стволами бросили жребий. Половина пошла в загон, Даниилу выпало стоять на номере.
Через полчаса он уже был на дороге. Номер ему попался удачный: поперек пути шла ложбинка с редким кустарником; вокруг был молодой сосняк, но довольно редкий, так что обзору не мешал. А главное, в глубине ложбинки, примерно в двадцати шагах от номера, шла натоптанная тропа. По всему выглядела кабаньей, так как вдоль нее кое-где была разрыта земля. Пойдет ли волк кабаньей тропой, Смирнов не знал, но наличие ее говорило о проходимости участка. Это было хорошо, ведь сколько раз его, как молодого, ставили на заведомо бесперспективные участки, например, напротив непроходимого болота! Даниил старался не шуметь, вслушивался в каждый шорох, а потом выяснялось, что зверь к нему мог попасть только на вертолете. Потом, с опытом, понял, что хороших номеров во всей стрелковой цепи всего два или три, остальные ставят на всякий случай.
Но сегодня егерь точно расставлял номера не по блату. Смирнов внимательно огляделся, определил сектор обстрела. Потом расчистил землю под ногами, чтобы, переступая с ноги на ногу, случайно ничем не хрустнуть. На росшей рядом березе он сломал пару веток, закрывающих обзор. Потом осмотрел патроны, выбрал два, заряженных картечью, на всякий случай взял те, которые выглядели поновее.
Вскоре вдалеке прозвучал выстрел загонщика, обозначающий начало охоты. Время шло томительно. Кроме шелеста крон деревьев от легкого ветерка да пения ранних весенних птиц, было абсолютно тихо. Но вдруг птичьи голоса стали чуть более встревоженными. Да и звук леса стал другим — что-то трещало в кустах. Смирнов вскинул ружье и изготовился к стрельбе. В дальней части ложбинки показались тени. Еще через несколько секунд Даниил увидел кабанье семейство — свинью с пятком прошлогодних поросят. За ними бежали две свиньи средних размеров. Охотника они не почуяли, а услышать его было невозможно. Бежали они громко, посапывая и подхрюкивая. Это был хороший знак. Кабаны достаточно хорошо чуют запахи, и раз они побежали этой тропой, она и волкам могла показаться безопасной. Да и запах кабаньего стада надолго забивал все остальные.
Даниил чувствовал себя одновременно и охотником, и зверем. Сегодня он подстерегает волка, а вчера охота шла на него. И неизвестно, сколько еще продлится за ним гон. Хотелось загадать: если подстрелит волка — выйдет сухим из воды. Но мысль о том, что ловитва не окажется успешной и ему придется жить с грузом поражения по всем фронтам, охладила позыв.
На какое-то время лес опять стих. Слышны были далекие крики загонщиков, время от времени перемежающиеся их выстрелами. Тут опять зазвучали встревоженные птичьи голоса. Даниил вскинулся и вновь увидел в ложбинке тень. «Может, секач теперь выходит?» — подумал он. Но нет, это была волчица с молодым волком. Бежали они резво, но не прыжками. «Мамку — первую, потом — щенка», — мелькнула мысль. Когда волки выбежали на небольшую лужайку перед дорогой, он решил не медлить. Их можно было подпустить поближе, но Даниил побоялся, что его могут почуять, да и дорогу волки могли пересечь прыжками. Смирнов сделал небольшое упреждение и выстрелил волчице под лопатку, тут же перевел ружье на молодого волка и выстрелил, не целясь. Волчица легла сразу, без звука, волк взвизгнул, но тоже упал. Даниил быстро перезарядился и приготовился. Но больше волков на тропе не появилось. «Эх, зря не загадал желание! — подумалось ему. — Глядишь, исполнилось бы!»
Гон начал уходить чуть в сторону, и Смирнов решил посмотреть на добычу. Это не очень приветствуется на
