Так вот, в человеческом законе наличествуют оба [вышеприведенных] способа происхождения. Притом то, что получено первым способом, содержится в человеческом законе не как нечто самодостаточное, а как то, что помимо прочего зиждется и на естественном законе. А то, что получено вторым способом, не имеет никакого другого основания помимо человеческого закона.
Ответ на возражение 1. Философ говорит о тех установлениях, которые получены посредством уточнения или конкретизации предписаний естественного закона.
Ответ на возражение 2. Этот аргумент касается того, что происходит от естественного закона посредством заключения.
Ответ на возражение 3. Общие начала естественного закона не могут быть одинаковым образом применены во всех случаях и для всех людей вследствие большого разнообразия человеческих дел, в связи с чем у разных народов возникли разнообразные установленные законы.
Ответ на возражение 4. Эти слова Юриста должно понимать как сказанные о [тех или иных] решениях правителей, связанных с уточнением некоторых моментов естественного закона, каковые уточнения основываются, как на своих началах, на суждениях опытных и рассудительных людей, которые, если так можно выразиться, с ходу понимают, какое из решений является наилучшим. Ведь сказал же Философ, что в подобных вопросах «недоказательным утверждениям и мнениям опытных, старших или рассудительных внимать следует не меньше, чем доказательствам»[73].
Раздел 3. СЛЕДУЕТ ЛИ СЧИТАТЬ ПРАВИЛЬНЫМ ПРЕДЛОЖЕННОЕ ИСИДОРОМ ОПРЕДЕЛЕНИЕ КАЧЕСТВА УСТАНОВЛЕННОГО ЗАКОНА?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что предложенное Исидором определение качества установленного закона, а именно, что «закон должен быть добродетельным, справедливым, осуществимым по природе; соответствовать обычаям страны, месту и времени; необходимым, полезным, четко выраженным, чтобы его расплывчатость не приводила к недоразумениям; созданным не для чьей-либо частной выгоды, но ради общей пользы»[74], неправильно. В самом деле, сам [Исидор] предварил определение качества закона тремя условиями, говоря, что «законом можно полагать все то, что основано на разуме, при том условии, что оно благоприятствует религии, полезно для порядка и способствует общему благу». Поэтому дальнейшее прибавление [новых] условий к этим [трем] было излишним.
Возражение 2. Далее, как указывает Туллий, справедливость является добродетелью. Поэтому после слова «добродетельным» излишне прибавлять слово «справедливым».
Возражение 3. Далее, согласно самому Исидору письменный закон сообразован с обычаями[75]. Поэтому определяя закон, он совершенно напрасно говорит, что он должен «соответствовать обычаям страны».
Возражение 4. Далее, вещь может быть необходимой двояко. Она может быть необходимой просто, поскольку не может быть иной; но то, что необходимо таким образом, не является субъектом человеческого суда, и потому человеческий закон не имеет отношения к необходимостям этого вида. Кроме того, вещь может быть необходимой ради цели; но такая необходимость есть то же, что и полезность. Следовательно, было излишним говорить и «необходимым», и «полезным».
Этому противоречит авторитет Исидора.
Отвечаю: когда нечто делается ради цели, его форма должна быть определена так, чтобы она была адекватна этой цели, что подобно тому, как форма пилы приспособлена для пиления[76]. Итак, все, что управляется и измеряется, должно иметь форму, адекватную правилу и мере. Но оба эти условия применяются к человеческому закону, поскольку он есть и то, что определено к цели, и то, что является правилом и мерой, управляемым и измеряемым более возвышенными [правилом и] мерой. И эти более возвышенные [правило и] мера двояки, а именно божественный закон и естественный закон, как было разъяснено нами выше (2; 93, 3). Затем, целью человеческого закона, по определению Юриста, является его полезность для человека. Поэтому Исидор, исследуя природу закона, устанавливает прежде всего три условия, а именно то, что он «благоприятствует религии», поскольку это соответствует божественному закону; то, что он «полезен для порядка», поскольку это соответствует естественному закону; и то, что он «способствует общему благу», поскольку это соответствует человеческой пользе.
Все остальные упомянутые им условия сводятся к этим трем. В самом деле, закон называется добродетельным постольку, поскольку благоприятствует религии. А когда он далее говорит, что закон должен быть «справедливым, осуществимым по природе; соответствовать обычаям страны, месту и времени», то имеет в виду, что все это полезно для порядка. Ведь человеческий порядок зависит, во-первых, от порядка разума, на что он указывает словом «справедливый». Во-вторых, он зависит от способности действователя, поскольку порядок должен быть сообразован с каждым в зависимости от его способности, в том числе и от способности его природы (ведь нельзя возлагать одну и ту же ношу на взрослого и ребенка), а ещё он должен соответствовать человеческим обычаям, поскольку человек не может жить в обществе сам по себе, не обращая внимания на других. В-третьих, закон зависит от некоторых обстоятельств, на которые он указывает, говоря о соответствии «месту и времени». Остальные слова, а именно «необходимый, полезный» и т. д. подразумевают, что закон должен способствовать общему благу. При этом «необходимость» относится к устранению зла, «полезность» – к достижению блага, «четкость выраженности» – к потребности предотвращения какого бы то ни было вреда, которое мог бы причинить сам закон. И коль скоро закон, как уже было сказано (90, 2), определен к общему благу, то это нашло свое выражение в последней части определения.
Сказанного достаточно для ответа на все возражения.
Раздел 4. ПРАВИЛЬНО ЛИ ИСИДОР РАЗДЕЛИЛ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЗАКОНЫ?
С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что Исидор неправильно разделил человеческие установления, или человеческий закон. В самом деле, согласно этому разделению существует так называемое «международное право», поскольку, по его словам, «им пользуются практически все народы». Но он же сказал, что «естественный закон общ всем народам». Следовательно, международное право является частью не установленного человеческого закона, а, пожалуй, естественного закона.
Возражение 2. Далее, законы равной силы, похоже, различаются не формально, а только материально. Но упоминаемые им «законодательные акты, общинные и сенатские декреты»[77] и т. п. обладают одинаковой силой. Следовательно, они различаются только материально. Но искусство не принимает в расчет такое различие, поскольку оно может множиться до бесконечности. Следовательно, это разделение человеческих законов неправильно.
Возражение 3. Далее, в государстве встречаются не только князья, священники и солдаты, но и представители многих других человеческих занятий. Поэтому, коль скоро это разделение включает в себя «военное право» и «гражданское право», относящееся в первую очередь к священникам и чиновникам, то оно также должно включать в себя и другие законы, относящиеся к другим занятиям [людей] в государстве.
Возражение 4. Кроме того, акциденции следует оставлять без внимания. Но быть созданным тем или иным человеком является акциденцией закона. Следовательно, неразумно называть законы именами законодателей, например «законом Корнелия» и т. п.
Этому противоречит авторитет Исидора.
Отвечаю: вещь можно разделить в ней самой в отношении того, что входит в определение этой вещи. Так, душа, как разумная, так и неразумная, входит в определение животного, и потому «животное» может быть должным образом и в себе самом разделено на «разумное» и «неразумное». Но при этом его никоим образом нельзя разделить на «белое и «черное», поскольку [цвет] не входит в определение животного. Далее, в определение человеческого закона входит много разных вещей, и в отношении любой из них он может быть разделен должным образом и в себе самом.
Так, во-первых, к определению человеческого закона относится то, что он, как было показано выше (2), происходит от естественного закона. В этом отношении установленный закон разделяется на «международное право» и «гражданское право» согласно тем вышеуказанным (2) двум способам, которыми он может происходить от естественного закона. В самом деле, к международному праву относится то, что происходит от естественного закона как заключение из посылки, например купля-продажа и тому подобное, без чего люди не могут жить тем сообществом, которое предписано им естественным законом, поскольку, как доказано в первой [книге] «Политики», человек по природе является общественным животным. А вот то, что происходит от естественного закона посредством уточнения некоторых общих положений, относится к гражданскому праву, поскольку каждое государство решает само, что для него лучше.
