Я быстро расплатился, сел в машину и погнал домой. Если Винс еще не успел прочитать заметку, ему самое время сделать это. Как назло, за квартал до дома мотор чихнул и заглох, завелся было снова, еще раз чихнул и заглох окончательно. Я, оказывается, не заметил, что бензин был на нуле. Утром я собирался заправиться, но совершенно забыл об этом. Кое-как я подкатил машину к бордюру, благо дорога шла вниз под горку, и пошел к дому пешком.
Наружная дверь была незаперта. Поднявшись по лестнице, застланной ковровой дорожкой, я подошел к комнате Винса. Дверь была открыта. Но тут я услышал характерные звуки, доносящиеся из глубины комнаты, и остановился как вкопанный. Я облокотился плечом о стену, сжав челюсти до желваков. На улице начинались мягкие сиреневые сумерки, где-то приглушенно звонил телефон. А здесь, в каких-нибудь пятнадцати футах от меня, раздавались звуки, спутать которые невозможно было ни с чем. Нет, не нарастающий пронзительный скрип дешевой кровати, не грубый скрип пружин. Я, оказывается, никогда не замечал такого звука. Это был мягкий, сдержанный звук, скорее даже шелест осторожно раскачиваемой дорогой постели – звук, напоминающий учащенное дыхание. Меня прошиб пот. Темп постепенно нарастал и достиг крещендо. Я стоял и слушал. Нет, я не был извращением. Просто эти звуки вызывали в моем сознании отчетливые и рельефные образы. Я словно видел их воочию. Когда усилитель и динамики полностью совпадают по своим характеристикам, получается эффект присутствия.
– А-а-а-а, – стонала она. – Боже! – в экстазе шептала она. – А-а-а, – кричала она.
Все затихло. Не знаю, сколько я простоял там, прижавшись к стене с закрытыми глазами. Она заговорила, я не слышал слов, но интонация была предельно понятна. Ее вкрадчивый гортанный голос говорил о полном удовлетворении и блаженстве. Винс отвечал ей лениво и самодовольно. Ноги отказывались мне повиноваться, но все же, оттолкнувшись от стены, я вошел в комнату.
Он лежал, затягиваясь сигаретой, глаза лениво полузакрыты. Она как раз в этот момент тянулась за стаканом на ночном столике, не покидая объятий его загорелых рук. Возле кровати на полу в беспорядке валялась ее одежда. Ее голубые глаза чуть не вылезли из орбит, когда я возник на пороге.
Выронив стакан, она одним прыжком выскользнула из кровати, схватив в охапку свою одежду. Лицо ее подурнело, покрылось красными пятнами, рот открылся как у форели, выброшенной на берег.
– Шпион проклятый! – как на базаре завопила моя драгоценная женушка. – Ах ты гнусный, вонючий шпион. Мерзавец! – И нырнула мимо меня в коридор. Обернувшись, я успел только заметить, как промелькнули, качнувшись в полумраке, ее белые предательские ягодицы. Винс поспешно закрылся простыней. Заложив руки за голову, с сигаретой в углу рта, он невозмутимо следил за моими действиями. Я сделал шаг к кровати и наступил на кубик льда из перевернутого стакана, он выскользнул из-под ноги и, как выстрел, ударил в стену.
– Какая же ты скотина! – Мой голос прозвучал глухо, я старался, чтобы он не дрожал.
– Ну, послушай, старина! О чем ты говоришь? Ты же давно ее не хочешь, и она спокойно обделывает свои делишки, так почему бы не со мной? Мне надо было скоротать еще один скучный вечер. Я бы, правда, не сказал, что она меня очень сильно развлекла...
– Заткнись, скотина!
– Эй, лейтенант, пластинку, что ли, заело? Я, кстати, довольно дорого плачу за гостеприимство в этом доме. По-моему, за свои деньги я могу воспользоваться кое-какими услугами.
– Ты здесь больше не останешься.
– Нет, останусь, потому что я не в форме. Отчеркнув заметку ногтем, я протянул ему газету. Его лицо вытянулось, он сел в постели.
– Кто это сделал?
– Откуда, черт возьми, мне знать? Кто-нибудь из твоих подружек. Тинкер Вэлбисс, Мэнди Пирсон. Может, Лоррейн. Откуда мне знать?
– Мне нельзя здесь больше оставаться. Какой-нибудь вшивый репортеришка не упустит такого шанса, если он читает свою местную газету и у него при этом хорошая память. А если завтра эта газета попадет в Вашингтон, – нам точно крышка.
– Ты должен уехать.
– Без твоей помощи мне это сделать не удастся. Джерри, ты должен найти мне место, где я отлежусь. Если меня будут искать, придется тебе придумать что-нибудь правдоподобное. А через пару-тройку дней я уеду.
Я молчал.
– Пойми, Джерри, я еще здорово хромаю и привлеку этим внимание. Нам обоим это невыгодно. Я смотрел в окно и думал.
– Ладно. У меня есть на примете одно тихое местечко, в сорока милях отсюда. Называется Морнинг-Лейк. У ее родителей там коттедж в горах. В мае и июне они туда не наведываются, боятся комаров. Я знаю, где ключи. Могу тебя туда отвезти вместе с запасом продуктов. Если ты уже в состоянии трахаться, то уж приготовить себе поесть как-нибудь сумеешь.
– Конечно, сумею.
Я обернулся на него. Он лежал, опираясь на здоровую руку, и испытующе смотрел на меня.
– Значит, Винс, сегодня мы поделим деньги и расстанемся. Я помогу тебе устроиться, а когда ты поправишься, ты оставишь в коттедже все как было и отвалишь на все четыре стороны. Надеюсь, наши дороги больше не пересекутся.
– Как мне оттуда выбраться?
– В двух милях от коттеджа – деревня. Я покажу тебе, когда мы туда поедем. Ты сядешь в автобус.
– Меня это устраивает.
– Устраивает? – Я холодно посмотрел ему в глаза. – Это еще одна моя дополнительная услуга.
Он не сразу понял, что я имею в виду. Потом усмехнулся.
– Возвращаю тебе твой комплимент, Джерри. Ты порядочная скотина. Сколько ты хочешь?
– Еще одну пачку.
– А ты дорого, однако, ценишь свои услуги.
– И еще одну пачку за... услуги, оказанные моей женой.
– На что ты становишься похож, старик?
– На самого высокооплачиваемого сутенера в штате.
– Ну, ты и мерзавец! Ни одна шлюха на свете столько не стоит!
– Ничего, не разоришься.
– А что, если я скажу “нет”?
– В этом случае уеду я, а ты останешься здесь. И, собираясь, я могу вдруг неправильно сосчитать деньги. Могу ведь я допустить серьезную ошибку?
Он откинулся назад, его рука нырнула под подушку и появилась с маленьким пистолетом. Я таких маленьких пистолетов в жизни не видел. Но направлена эта игрушка была мне прямо в живот.
– Ты можешь допустить чертовски серьезную ошибку. Я презрительно усмехнулся.
– Что же ты про него забыл, когда он был действительно нужен? – Он был в кармане, а у меня руки были заняты Зарагосой. Не мог же я попросить Зарагосу стоять смирно, пока залезу в карман! А вот в машине я держал его наготове, пока не убедился, что ты не выкинешь какой-нибудь фокус. Только потом я спрятал его в чемодан. – Спасибо за доверие, старый верный Винс!
– Японская вещица, последняя модель. Они здорово умеют делать такие штучки.
– Ты что, меня за дурака принимаешь, Винс? Думал меня напугать. Валяй, стреляй, а дальше что будешь делать?
– А ты умнеешь прямо на глазах, – сказал он и отложил пистолет в сторону. – Хорошо, так и быть. Вы с красоткой Лоррейн получите еще одну сотню тысяч. А мне лучше поскорее сматывать удочки, пока меня здесь совсем не раздели.
– Быстро одевайся, собирай вещи, и мы выезжаем. Я спустился в гостиную. Дверь в нашу спальню была заперта. Сколько я ни стучал, ответа не последовало. В гараже у меня была канистра с бензином для сенокосилки, куда я не успел еще добавить масла. Спускаясь с канистрой вниз по улице, я встретил Ирену, идущую от автобусной остановки.
– Ирена, миссис Джеймисон неважно себя чувствует. Она не хочет есть, а я поужинаю где-нибудь в городе.
– Да, но нужно еще кое-что погладить...
– С этим ведь можно подождать до утра?
– Да, конечно.
– Тогда пойдемте, я сейчас заправлюсь и подвезу вас до остановки.
– А, у вас кончился бензин? Я так и подумала, увидев там вашу машину.
Я залил бак. С третьей попытки мотор завелся. Я подвез Ирену и попросил ее зайти завтра утром. Выходя из машины, она как-то странно на меня посмотрела и произнесла:
– Молитесь Богу, мистер Джеймисон, он услышит ваши молитвы. Молитва искупает любой грех. Господь всемилостив.
– Обязательно, Ирена, я так и сделаю.
Она повернулась и пошла к остановке. Я поехал на бензоколонку и всю дорогу думал, что она успела заметить и о многом ли догадывается?
Расплатившись за заправку, я поехал домой и поставил машину в гараж. “Порше” Лоррейн был на месте. Я зашел в дом и снова попытался открыть дверь в спальню. По-прежнему заперта. Винс сидел на кровати одетый, правая рука под пиджаком на перевязи, пустой рукав аккуратно засунут в карман, соломенная шляпа небрежно сдвинута на затылок. Я отнес вниз его чемодан. Винс спускался без моей помощи. Откидываясь назад, чтобы держаться за перила здоровой рукой, он на одной ноге перепрыгивал со ступеньки на ступеньку, морщась от боли. Преодолев лестницу, он был бледен как мертвец. Поделом, подумал я.
