и позвал меня за собой. Я даже обрадовался. Наконец-то выход. Чудище похожее на зарисовку кошмара сумасшедшего, протягивающее длинные, черные, будто сплетенные из проволоки пальцы со зловещими длинными лезвиями, и манящее тебя из темноты — мало похоже на табличку “exit”. Но мне норм.
Вообще мое кредо по жизни — наслаждаться тем, что есть.
Сначала Кенни отвел меня к лестнице. Старинной, с чудом сохранившимися коваными перилами. От этой лестницы я добрался до выхода уже через пару коридоров. Подвал оказался больше, чем я раньше думал. Помещение в котором я пришел в себя, располагалось прямо рядом с одним из выходов. И этот выход был, разумеется, заперт.
Я с тоской поглядел на луну через забранное толстыми железными прутьями окошко под самым потолком. Надо было искать другой выход, но просто, чтобы убедиться, я подергал сваренную из толстого стального листа дверь. Она была, разумеется, заперта. Но не на замок снаружи, как я предполагал. Внизу и вверху на двери были самодельные щеколды для ворот.
Наверняка это осталось тут еще с 90-х. Только тогда было проще сварить самому хитрую самоделку, вместо того чтобы просто пойти и купить нормальный замок.
Следующие минут пять я провел в борьбе с щеколдами. К счастью, рядом нашлось пара кирпичей и доски — без них, голыми руками, я бы приржавевшие штыри никогда на смог вынуть из пазов. Но и когда я отодвинул щеколды, радоваться было рано — петли двери тоже заржавели намертво. К счастью, дверь открывалась наружу. Я навалился на неё всем весом, со стоном металла и хрустом костей открыл на сантиметр, вставил в щель доску. И стал расширять проем, работая досками как рычагами.
Это был самый потный квест за всю мою жизнь, а ведь мне теперь есть с чем сравнивать.
Когда я выбрался из подвала, оказавшись в расположенном ниже асфальта кармане, и увидел ночное небо и отблески фонарей над головой, я совершенно искренне обрадовался. Еще пара минут напряженной возни с импровизированной лестницей из валяющегося под ногами мусора — и я стою прямо за углом. За углом от центрального входа в свое офисное здание.
На улице ночь, так что на работу меня не пустят. Я грязный. Очень грязный. Руки в ржавчине, сам весь в пыли. Я отряхнулся, как смог, и двинулся домой — снова порадовавшись, что снял квартиру рядом с работой. Нет, ну реально удобно.
Честно говоря, я устал сильнее, чем мне казалось. И все сильнее хотелось пить. Если бы не это, то я бы смог избежать подозрительной троицы впереди. Они не особенно прятались, стояли, курили в полутьме арки старого дома.
Всего в паре десятков метров была оживленная трасса, к тому же я ходил через эту арку на работу утром, и с работы вечером — поэтому я просто пошел по привычному маршруту.
И даже не сразу сообразил, что происходит, когда кто-то меня догнал и развернул. Поэтому обнаружил себя уже в классической “коробочке”. Один “общается”, двое по бокам, контролируют моют движения.
— Телефон дай позвонить, слышь, — говорил “заигрывающий”. Как водится, самый маленький. На голову ниже меня.
— Он сел, — растерянно ответил я.
— Ну, так я заряжу, — гыгыкает кто-то справа.
— Слышь, а деньги есть? — снова говорит мелкий. И приближает ко мне свое лицо, скорчив его в страшную рожу. Либо у него талант, либо долгие годы упорных тренировок — выглядит он и в самом деле омерзительно. Просто гоблин, а не человек. Я реально пугаюсь. Хотя, сейчас меня даже десяток ступенек способны испугать до черного отчаяния. На меня накатывает такая усталость, что я боюсь упасть. Хочется или уже оказаться дома, или умереть.
— Кенни, фас, — тихо говорю я.
— Чьооо бл… — успевает протянуть мелкий, прежде чем я чувствую движение слева от себя. На моё лицо брызгает теплым. Я досадливо морщусь, вытираю губы. Смотрю на пальцы. Они были очень грязные, а теперь, оказались еще и в крови. Кровь правильного, ярко красного цвета, но меня это не радует. Я поднимаю взгляд, чтобы увидеть как мелкий молча и стремительно убегает прочь.
Человек слева оказался не столь сообразителен. Он наконец понимает, что с его товарищем произошло что-то плохое. Отшвыривает меня в сторону, материться, достает из кармана кастет. Я едва удержался на ногах. Смотрю на этого грубияна с возмущением, поэтому замечаю, как Кенни появляется из темноты позади него. И нежно, почти бережно, обнимает парнишку всеми конечностями, рудиментарными крыльями в том числе. И тут же перерезает ему шею своими черными когтями.
Я еще некоторое время наблюдаю, как Кенни возится с телами, втягивая с них что-то, что осталось после смерти. А потом утаскивает и в темноту. Меня слепит повернувшая с трассы машина. Она просто мазнула фарами по арке и тут же скрывается, но теперь ночное зрение не работает. Да я и не горю желанием знать подробности. Я разворачиваюсь и иду дальше домой, придерживаясь за стену рукой.
Дома я долго пью воду из под крана, а потом отключаюсь на матрасе, даже не сняв куртку.
На следующий день я просыпаюсь голодный, как волк. Если волки бывают такими голодными, то их реально надо бояться. Я сожрал полтора килограмма пельменей из холодильника, и первую порцию начал есть еще до того, как они нормально сварились.
Только наевшись и отдышавшись, я начал приходить в себя. Залез в душ и яростно отскреб от себя пыль и грязь. Особенно долго мыл руки, все казалось то на них что-то красное. наверное, ржавчина. Потом долго стоял перед зеркалом, рассматривая свежие уродливые шрамы на груди. Не знаю, как выглядят раны от мечей, но наверняка очень похоже. Я несколько раз глубоко вздохнул, помахал руками. Нет, внутренние органы точно не повреждены. Только на сердце по прежнему как будто камешек положили. Наверное, это психосоматика. Только сделав себе горячего сладкого чаю, я позволил себе наконец-то задуматься о произошедшем.
Но, для начала, я поставил на зарядку телефон. Отвык думать без гугла.
В дверь раздался требовательный стук. И продолжительный. Хозяйка не ставила звонок, ну а мне то он зачем? Сейчас, когда в дверь долбятся вот так нахально, мне подумалось, что лучше бы трезвонили.
Я подошел к двери. Почему-то, стараясь не шуметь. Хотя, чего мне бояться?
— Кто там?! — недовольно и излишне громко спросил я.
— Откройте! Милиция! — отозвались с другой стороны.
Глава
