всеми делами. Петра Покровского уважали и боялись, над сыном же его втихомолку посмеивались, считая местным фриком.
Гнома с непроизносимой фамилией тоже пригласили, а, может, заставили прийти, ведь формально он был благородным. Вот только сидел бородатый старик поодаль ото всех и без конца глушил пиво. Глаза у него были пустые и безнадежные.
Кажется, Игорь говорил про еще один знатный Род. Кто-то опаздывал.
— Графиня Осокина и ее супруги: граф-консорт Осокин, граф-консорт Осокин, граф-консорт Осокин, — представил лакей новых гостей.
Я мысленно присвистнул. Что, еще и так можно? Ткнул Игоря в бок и прошептал:
— Я думал, многобрачие работает только в одну сторону.
— Все так думали, но оказалось, что в законах сказано иначе: глава Рода может иметь до трех жен. Просто женщины крайне редко становятся главами Рода. Говорят, Осокина лично подавала Императору прошение, и он его удовлетворил.
— Что, взял и разрешил иметь трех мужей?
— Ну, в противном случае она пообещала, что заведет себе три жены.
Женщина лет сорока пяти с проседью в уложенных в сложную прическу темных волосах, умными глазами и воистину царственной осанкой села на свое место и кинула на меня изучающий взгляд через стол. Я невольно порадовался, что четвертого супруга ни по каким законам иметь нельзя.
Лидия, которую, разумеется, тоже пригласили, опять пропадала в Академии. Нас с Игорем посадили рядом с дамами, которых нам полагалось развлекать разговорами. Я шутил с какой-то баронессой, а вот некромант сидел с каменным лицом, чисто ради приличия поддерживая разговор с чьей-то там дочкой. Одет он был, как всегда, во все черное. Я вспомнил странную фразу, оброненную Игорем, когда мы уезжали из борделя. Интересно, что у него там за проблемы с женщинами?
Аристократы, как обычно, ели, пили и веселились. Я поискал глазами Дарью, но не нашел. Ее, без сомнения, пригласили, хотя бы ради приличия. Значит, либо не смогла приехать, либо не захотела.
Я доел форель и закусил ее пирожком. Обед потихоньку подходил к концу. Наконец, хозяин дома поднялся, а следом за ним и все остальные.
— Господа, прошу в гостиную.
Графиня Жмурло, по-прежнему с приклеенной к лицу улыбкой, увела дам в женскую гостиную. Я отметил, что графиня Осокина с ними не пошла, предпочтя мужское общество.
Я с интересом проводил взглядом четверку мужчин, удаляющихся в комнату для покера. Этим способом отъема денег у населения я тоже займусь, но не сейчас. Сейчас у меня есть дела поважнее.
Игоря подхватил на буксир и уже утащил какой-то знакомый, я направился следом, но тут кто-то толкнул меня под руку.
Парень примерно моего возраста с бокалом вина в руке ойкнул, и тот накренился. Он даже не слишком старался сделать вид, что налетел на меня случайно. Я ловко увернулся, и на дорогом ковре расцвело красное пятно, несколько брызг попало мне на брюки.
— Ах, граф, прошу меня простить, — извинился незнакомец без капли раскаяния в голосе.
Я оглядел паренька. Морда наглая, нацепил на себя явно единственный парадный костюм, которым очень гордится. В другой ситуации я бы, пожалуй, вызвал идиота на дуэль, но сейчас я занят. Наладить работу шахты важнее, чем щелкнуть по носу какого-то юнца.
— Прощаю, — великодушно разрешил я. — На первый раз.
Нахал, похоже, растерялся от такого миролюбия. Но вино явно ударило идиоту в голову.
— Ну разумеется, граф. Было бы странно, осмелься вы вызвать меня на дуэль, вы ведь у нас без Дара. Или вы носите в кармане дракона?
Я мысленно заскрежетал зубами. Маленький дебил нарывается, а для меня это сейчас совсем не вовремя. Я, конечно, люблю дуэли и все такое, но больше всего на свете я люблю деньги и ничему не позволю встать между мной и моими любимыми. Устроим дуэль, и хозяин дома, вполне возможно, разозлится за испорченный вечер и будет не расположен со мной разговаривать. А поговорить с ним мне очень надо.
Дракона я вызвать не могу, а вот саламандру… Были такие зверюшки в моем родном мире. Безобидные, но чрезвычайно впечатляюще плюющиеся огнем, когда пугались, а пугались они примерно всегда. Ну как плюющиеся, если уж быть честным, они им пукали. Не далеко и не сильно, но эффектно. Я быстро огляделся, не видит ли нас кто, и очаровательно улыбнулся.
— Конечно же, ношу.
Жестом фокусника опустил руку в карман, призвал Дар и торопливо вытащил зверушку, чувствуя, как она обжигает мне руку.
Офигевшая саламандра, которую неведомая сила только что вытащила из родной расщелины и перенесла непонятно куда, повернулась к врагу задницей и произвела залп. На портативный огнемет она, конечно, не тянула, но на жилетке наглеца образовалось горелое пятно. Тот круглыми глазами посмотрел сначала на саламандру, потом на себя и икнул.
Я оставил идиота наедине с его переживаниями и прошел в гостиную, где уже пили кофе. Зверушка уже исчезла: живые существа пропадали быстрее всего, призвать их дольше, чем на минуту, у меня никогда не получалось. И затылком почувствовал пристальный взгляд.
Меня с интересом разглядывал граф Покровский, тот самый сын могущественного и немощного отца. Судя по удивлённому виду, парень явно видел мой фокус. Вот черт! Ладно, об этом я подумаю после.
Мне повезло, хозяин усадьбы как раз скучал в одиночестве. Очевидно, дань вежливости все уже отдали, а разговаривать с этим прекрасным человеком дольше необходимого никому не хотелось. Я присел рядом с ним и восторженно произнес:
— Примите мою благодарность за такой прекрасный званый обед, Ваше Сиятельство! Куропатка была просто потрясающая!
Жмурло милостиво кивнул со скучающим выражением лица. Я продолжил строить из себя идиота.
— У вас здесь так красиво! Такие картины, ковры, заграничные диковинки. Говорят, у вас, помимо прочего, еще и прекрасные лошади!
Жмурло несколько оживился. Граф слыл непревзойденным наездником и покупал себе самых дорогих коней.
— Мы с моим кузеном просто мечтаем на них посмотреть!
О чем там мечтал кузен, я не знаю, но граф несколько секунд подумал и поднялся.
— Господа, мы идем смотреть лошадей!
Господа дружно двинулись вслед за графом. Рядом со мной возник Игорь.
Графские конюшни оказались большими и ухоженными, не в пример нашим. Повинуясь приказу Жмурло, конюх с помощником вывели на манеж четырех жеребцов, один другого лучше. Если продать одного такого коня, пожалуй, наша усадьба может безбедно жить пару месяцев. Граф легко вскочил на вороного жеребца, проехался взад-вперед и спешился. Конь стрельнул в меня злобным взглядом.
— Прекрасно! — сделал я большие глаза. — У вас потрясающий конь, сударь! Но, знаете, мой конь не хуже. Я даже осмелюсь утверждать, что он обскачет вашего.
Жмурло
