инстинктах выдыхаю свое согласие хлипким «да»…
В следующую секунду трусики оказываются сдернутыми с меня и улетают куда-то за спину Валида, мужчина раздвигает мои ноги одним резким движением, держит крепко в коленях.
Байсаров самым наглым образом смотрит туда. На меня. Дергаюсь в желании закрыться — не получается.
— Красивая куколка, — выдает глухо и уже в следующий миг прибивает меня к постели своим немалым весом, чувствую себя бабочкой, распятой под зверем.
Не справляюсь с захлестнувшими эмоциями, меня накрывает какой-то странный вязкий жар напополам со страхом и темным предвкушением грядущего единения, заложенный в глубине каждого человека, как в женщине, так и мужчине.
Мужчина надо мной нацелен обладать, а я должна принять его, постараться хотя бы…
Глаза обжигает, все мысли проскальзывают в мозгу со скоростью света и их вышибает одним мощным, глубоким, уверенным толчком, который срывает крик с моих искусанных губ…
Замираю. Затихаю. Зажмуриваюсь.
И мужчина останавливается. Тишина повисает в комнате. Гнетущая. Давящая. А у меня глаза жжет нестерпимо. Кусаю губы и молюсь, чтобы не расплакаться, чтобы не удариться в истерику.
Не так я мечтала получить свой первый опыт. В голове совсем иные картинки рисовала, хотела отношений, хотела ухаживаний, чтобы все было трогательно и романтично, как в книгах или же в фильмах.
Глупая дурочка, которая нагадала себе суженого… Когда наша местная ведунья Аглая в наш магазинчик захаживала за хлебом, я опять сидела над книжкой, на этот раз читала, правда, не научную литературу, а старенький романчик в задрипанной белой обложке.
Стыдно было, что такое читаю, поэтому прятала усердно, прикрывала тетрадкой, но шуструю бабульку не обмануть.
— Чего, любовку читаешь, Варька, да? — спросила пожилая женщина и темные глаза у нее лукаво блеснули.
Я же смутилась и улыбнулась. Аглаю все сторонились, не знаю уж почему. Так повелось. Люди не очень хорошо относятся к тем, кто отличается от общей массы. Всегда тот, кто выглядит или думает иначе, привлекает на себя косые взгляды. Не знаю, как это и где работает, но в маленьком провинциальном городке тире деревеньке — это так…
— Читаю, бабушка, — наконец, выдыхаю, растягивая губы в еще большей улыбке.
Ну поймали меня с поличным на чтении горяченького, где герой властный красивый пират и девушка вся такая леди из высшего света.
— Ну-ну, глупости читаешь, Варька, глупости! — поднимает бабушка костистый палец с очень длинным ноготком. — Хлеба мне дай и отсыпь сахару, — командует и я киваю.
Начинаю суетиться за прилавком. Седовласая женщина замирает, ее длинные волосы немного торчат во все стороны, а старый потертый черный плащ выглядит немного как ведьминский.
Что-что, а бабушка над имиджем своим работала, так сказать, детвора ее шугалась, бабы исправно ходили в ее дом с подарками и просьбами избавить мужей от зависимостей всяких или от сглаза, даже мама моя к ней пошла, когда отец заболел, надорвался и врачи лишь разводили руками.
Тогда Аглая к нам в дом пару раз пришла. Помню, что мазала на спину отцу что-то вязкое, вонючее, но помогло. Я тогда еще совсем маленькой была, но с тех пор болей в спине у отца не было.
Верить в это все я не верила, просто понимала, что бабушка была знахаркой и дед ее тоже лечил людей, с переломами к нему бегали…
— Ты чего задумалась, Варь? — раздается скрипучий голос и я, встрепенувшись, отдаю покупки бабушке.
Наши руки соприкасаются и бабушка Аглая вдруг поднимает на меня пустой взгляд, очень странный, расфокусированный.
Смотрит словно не на меня, сквозь.
— Придет к тебе твой мужчина… ой… девка… придет… кровь — огонь у него… и шрам… шрам будет… длинный…
— Где? — спрашиваю из чистого любопытства.
— Ты поймешь. Такой не спутать. Росчерк от ножа…
Что-то зловещее в голосе женщины слышится, сглатываю и руку оттянуть хочу, не пускает.
— Не едь ты в столицу, Варька… не едь… Здесь парня простого встретишь… спокойно проживешь…Но… если в город большой поедешь — повстречаешь его, суженого. Того, кто предначертан… судьбу не изменишь… такой свое не отпустит…
— Так если он суженый мой, разве плохо это любовь — свою встретить?
Глаза распахивает шире и улыбается как-то странно.
— Как сказать… судьба… либо пан… либо пропал, Варя… середины у тебя не будет с ним… либо все… либо ничего… такой человек полутонов не приемлет…
Поедешь ты… вижу…дура девка…
Хотя… как знать…
Как знать…
Не должна была я ехать в столицу, не должна…
Аглая была права…
Прячусь в своих воспоминаниях, убегаю от реальности, от жжения, которое начинает стихать… потому что мужчина не двигается.
Ощущаю прикосновение к своим щекам, губы скользят мягко-мягко… умелые пальцы начинают порхать по моему телу, проходятся по плечам, настойчиво касаются груди, играют, будоражат и заставляют вздрогнуть, пропустив вереницу мурашек, проскальзывают по ребрам и опускаются на ягодицы.
Эти касания начинаю расслаблять задеревеневшие мышцы и горячие руки ловят мои колени, поднимают.
Всхлипываю от острого ощущения внутри себя.
— Тише, принцесса, — горячий шепот и губы накрывают мои, язык толкается в рот, — расслабь мышцы, не зажимайся…
Валид понял, что стал первым, иначе такое проявление своеобразной заботы не понять. Я ведь подарок, видимо, логично, что подарок для такого человека нетронутый… Валид дает мне фору.
Его руки, губы ласкают, пьянят, заставляют трепетать.
Распахиваю глаза, чтобы встретиться с решительным взглядом, говорящим, что останавливаться мужчина не намерен.
Он должен был брать жестко, больно, но вместо этого ласкает, касается, гладит.
Его губы играют с моими, пьют мой стон, играют с языком. И неожиданно умелые пальцы проскальзывают вниз, массируют в одной точке, распаляют…
Заставляет мое тело откликнуться. Несмотря на все мое недоверие и панику, мужчина добивается от моего тела ответа. Методично и четко работает пальцами, не делает никаких послаблений.
Всматривается в мое лицо и его темные глаза не мигают, я же в какой-то момент просто хочу уйти от его внимания и прикрываю веки, чем делаю только хуже, концентрируюсь на своих ощущениях, которые начинаю вводить меня в какое-то странное состояние, внизу живота начинают накатывать волны, поначалу мягко, едва ощутимо, но уже спустя мгновения они усиливаются и я с трудом заставляю себя не ерзать на простынях.
С губ срывается тяжелое дыхание, необъяснимые ощущения накрывают остро, больно. Вся ситуация, двойственная и неправильная, словно стирается из моего восприятия. Остается только мужчина, голодный, жадный, который задался какой-то странной целью выбить из меня ответ на свои ласки и касания.
Валид словно план по моему совращению выполняет, словно ему во что бы то ни стало нужно добиться ответа партнерши, ее отклика. Он хочет,
