При этом имейте в виду, что в области литературных мнений они Вам предоставят наверно самую широкую свободу, благо они сами в литературе ни бельмеса не смыслят. А их слабых пунктов политических (низкопоклонство перед белинско-чернышевской дурью и т. д.) — лучше просто не касаться, обходить их молчанием, пока Ваше положение как «левого» нового эмигранта не окрепнет настолько, что Вам будет разрешено атаковать и Белинского, что, вероятно, Вам тоже будет со временем разрешено, ибо прежде всего им необходим такой человек, как Вы.
Наконец, мне кажется, что мюнхенские издания, напр<имер> «Грани», ни от Адамовича, ни от Вишняка не зависят и что там Вы можете спокойно и усиленно продолжать сотрудничать. Попробуйте, напр<имер>, пригрозить Иваску, если он будет мариновать Вашу статью о «крупных формах» — передать ее «Граням»![103] Это одно может его заставить поместить ее поскорее, даже если бы это Адамовичу не понравилось. Но независимо от этого, «Грани» пользуются все растущей литературной популярностью, и Вам начихать, если Вы будете постоянно в них печататься, на капризы «Опытов» и «Н<ового> ж<урнала>». Тем хуже для них, если Ваша репутация вырастет, несмотря на них и против них.
Кроме того, укажу Вам на то, что, напр<имер>, Г.В. Иванов не любит и не боится Адамовича и иногда резко на него нападает, напр<имер>, в «Возрождении»[104] (куда я Вам пока бы не советовал обращаться, ибо тогда Ваша репутация у «общественников» пропадет окончательно). Но если бы Ваши попытки с ними примириться не дали результатов (что, по-моему, почти совершенно невероятно), то тогда — идите в «Возрождение» — это серьезный, старый толстый журнал, который тоже может серьезно содействовать росту Вашего литературного имени) — он будет рад найти в Вашем лице союзника против Адамовича. Он же сможет Вас поддержать и в «Н<овом> ж<урнале>» и в «Опытах». Но знайте, что ему нельзя до конца доверять — он человек больной, пожилой, способный на предательство, хотя и не по злости.
Затем — вот еще Вейдле, тоже человек влиятельный в литературном мире, абсолютно от Адамовича независимый. Он мне лично сказал, что считает Вас «очень талантливым критиком». Разрешаю Вам, в обращении к нему, сослаться на меня. И Г.П. Струве — о кот<ором> мы уже говорили.
Стихи, конечно, печатайте, хотя они, по-моему, все-таки далеко у Вас не лучшее, чтобы «оставаться на поверхности». Их Адамович похвалил, по— видимому, не потому, что они ему нравятся (вкус-то у черта у него есть, но держит он его про себя), а потому, что, разделав Вашу критику, опасную для него, чтобы выставить себя беспристрастным, он похвалил Ваши стихи, для него не опасные, ибо он пишет мало стихов и не на них основана его игра. Но воспользуйтесь этим, как лазейкой.
В том, что я Вам пишу, конечно, есть много требующего некоторого «ловкачества», допускаю, что оно Вам, как и мне самому, противно. Но раз в этом нет ничего идущего наперекор Вашей совести, то, м. б., стоит ко всему этому прибегнуть, чтобы исправить содеянную по отношению к Вам несправедливость в законной самозащите.
Ваша статья о Моцарте… не могу дать Вам о ней компетентного суждения, ибо вижу по ней, что Вы знаете Моцарта, а м. б., и музыку вообще намного лучше моего. Я ведь сам не играю ни на одном инструменте и с трудом читаю ноты. Лично я предпочитаю операм М<оцарта> его камерную музыку, напр<имер>, ре-минорный концерт для рояля и оркестра или квинтет с кларнетом и еще некоторые концерты для духовых ансамблей, а среди опер предпочитаю «Zauberflote» «Дон Жуану», к которому, по— видимому, скорее идут Ваши симпатии. Но, повторяю — я мало компетентен. По статье видно, что она экскурс в не совсем Вашу область. Видно, что и Вы «у себя дома» скорее в литературе. Но разумеется, ни в какое сравнение с Вашей серьезной и основательной и местами блестящей статьей работа Адамовича в «Н<овом> р<усском> с<лове>»[105] идти не может, хотя, м. б., он в ней и не сказал все, что хотел, считаясь с уровнем газетного читателя. Вообще, в русск<ой> заруб<ежной> лит<ерату>ре я пока не встретил ни одной работы о Моцарте на уровне Вашей.
Вот еще о чем я думал за это время, касательно Вас. Вы мне как-то писали, что Вам удалось показать Вашим ученикам-американцам — в чем ценность Пушкина. Но ведь и по-русски никто еще этого толком не сделал (если не считать замечательной английской же книги Мирского). Почему же бы Вам не подготовить (не спеша) монографию о Пушкине — страниц в 300–400, о его жизни и творчестве (биография Тырковой[106] изобилует материалом больше, чем талантом), синтетическую работу о нем, учитывающую лучшие достижения «пушкинизма», обыкновенно разрозненные и часто не отличающие важное от неважного и даже от глупо-ненужного. Такой работы до сих пор не было, а она нужна, ибо Вы ошибаетесь, если думаете, что все русские, даже образованные, понимают Пушкина и правильно его оценивают.
Если Вы Пушкина любите (это непременное условие, вот видно, что Хлебникова Вы на самом деле любите), с Вашим талантом — именно Вы, м. б., тот человек, который должен эту книгу написать. С нею в руках — начихать Вам на всех Адамовичей и Вишняков в мире — Вы займете кардинальное место в русской критике и истории литературы. Если идея Вас в принципе интересует — охотно готов с Вами ее продолжить, вот так в письмах, разрабатывать, разъяснять, ибо каждая идея в этом нуждается, в особенности в начале, прежде чем ее контуры не определились. Подумайте об этом.
Если бы Вам удалось переписать Заболоцкого (хоть то, что Вы не поместили в «Приглушенных голосах») — не одного меня бы Вы осчастливили[107].
Очень Вас прошу то, что в этом письме я Вам сообщил для Вашей ориентировки в борьбе, никому не сообщать — чтобы оно осталось строго между нами, ибо Вы, верно, тоже понимаете, что и моя карьера, не только литература, была бы непоправимо разрушена, если бы некоторые подробности всего этого дошли до заинтересованных лиц. Я Вам оказал доверие по-дружески, с желанием помочь Вам выпутаться из создавшегося затруднительного положения. Впрочем, если могу, охотно готов и отныне впредь все для Вас сделать, что только могу, и в этом в вопросе, и в других.
Искренне Ваш Э. Райс
8
Париж 29-3-57
Дорогой Владимир Федорович.
Вот что мне удалось сделать пока для Вашего Хлебникова. Нужную Вам книгу мне удалось найти для Вас в Париже у частного лица. О том, чтобы Вам ее послать по почте, нет речи, хуже чем с публичной библиотекой. Но фотокопию можно будет снять. Только тут — затруднение.
Вообще фотокопиями занимается Национальная библиотека и берет приблизит<ельно> 20 фр<анков> за страницу. Но в настоящее время их фотографическая мастерская перегружена работой и отказалась взять в работу книгу для Вас. Тогда я обратился к частному фотографу, специалисту по фотокопиям. Он берет 120 фр<анков> за страницу, т. е. в 6 раз больше. Вот точное заглавие книги:
«Велимир Хлебников. Неизданные произведения, поэмы и стихи. Редакция и комментарии Н. Харджиева. Проза. Редакция и комментарии Т. Грица. — Государственное издательство “Художественная литература”. Москва 1940». В книге 492 стр. Не считая заглавия — 485 стр.
Так что у частного фотографа вся копия должна была бы стоить для Вас 29 160 фр<анков>. А в Национальной библиотеке только 4800 фр<анков>. Главным образом — это дело срока. Если Вам нужно иметь книгу возможно скорее — придется обратиться к частному фотографу. Если же Вы можете подождать месяц-два, то я надеюсь достать в Нац<иональную> библ<иотеку> протекцию для того, чтобы они книгу приняли. Но даже в этом случае придется подождать минимум месяц.
