По всей Поднебесной живет и проповедует множество великих учителей. Под влиянием их проповедей китайцы берутся исправлять свою повседневную жизнь и реформировать жизнь религиозную.
В рассматриваемый период в Китае видна абсолютно несвойственная местной культуре тяга к безбрачию. В «реформированных» школах даосизма принятие обета безбрачия впервые становится обязательным.
Буддисты интересуются прежде всего человеческой стороной личности основателя своей доктрины. В одном из трактатов того времени читаем:
Следующие Пути! Известно ли вам, кто такой Будда? Он — не кто иной, как вы сами, стоящие передо мной!
Будда ничем не отличается от вас. Забудьте о его мудрости! Забудьте о его чудесных способностях! Будда — это обычный человек!
Тот, кто понимает это, становится бездействующим!
Именно в это время расцветает жанр дзен-буддийских коанов — кратких притч, содержащих парадоксальное суждение или рассказ об экстравагантном поступке.
Коаны должны были помимо слов передать ученику несводимую к логической схеме мудрость учителя. Связно и логично изложить доктрину дзен-буддизма в принципе невозможно. Однако на протяжении всей эпохи Сун именно этим и занимались китайские дзен-буддисты.
Число коанов было четко определено: 1700 сюжетов. Все они были сведены в несколько классических сводов, прокомментированы, а некоторые даже снабжены иллюстрациями.
Современный японский исследователь Судзуки Дайсэцу писал:
На смену аристократическому дзену эпохи Тан пришел демократический, чтобы не сказать механический, дзен.
Первые наставники достигали просветления в результате напряженного ЛИЧНОГО поиска. А в эпоху Сун дзен превратился в удобный и эффективный метод, при помощи которого каждый почти гарантированно мог достичь желаемого результата.
Превратившись в массовые движения, дзен-буддизм или даосские практики стремительно вульгаризируются. Уже в конце XII века вместо тончайших нюансов мистики мы видим грубые простонародные культы.
Да и вся история классического средневекового Китая подходила к концу.
В 1205 году на границах Поднебесной появилась конница монголов.
4
Человек, подведший черту под историей Средних веков, родился в местности Дюлюн-Болдак в год свиньи, а от Рождества Христова — в 1155 году.
По преданию, младенец сжимал в ручонке кусок засохшей крови. При рождении ему было дано имя Темучин. В историю он вошел как Чингисхан.
Вторая половина XII века в Монголии, как и повсюду, была эпохой жутчайшей тотальной раздробленности. Один из современников Чингиса писал:
Все грабили друг друга, и шла всесветная брань.
Вожди караитов, найманов, татар, меркитов и монголов, которые еще не называли себя этим именем, вели ни на год не прекращающуюся войну всех против всех. Побежденные племена вырезались поголовно. Пленных десятками заживо варили в котлах.
Отец Темучина был отравлен, когда сыну едва исполнилось девять лет. Какое-то время тот вынужден был охотиться на мелкую дичь и питаться кореньями. Возмужав, Темучин собрал вокруг себя небольшой отрядик и попробовал принять участие в междоусобицах степных кланов.
Подробности этой мышиной возни слишком утомительны. Важно то, что к 1201—1206 годам Темучин все-таки одолел большинство своих соперников и сплотил степняков в нечто напоминавшее единое государство.
Число его подданных доходило до миллиона человек. Над его ставкой был поднят стяг с девятью хвостами белых кобылиц. Сам повелитель степи принял титул Чингисхан.
Что в точности означает это имя — неизвестно. В монгольском «Сокровенном сказании» говорится, что так нарек Темучина знаменитый шаман Кэкчу. Возможно, слово означает имя монгольского божества. По иной версии, Чингис — это исковерканное китайское слово «Тянь-цзы» — «Сын Неба».
В то время будущему покорителю Вселенной было уже за пятьдесят. За пределами Монголии имя этого рано полысевшего грузного мужчины не было известно ни единой живой душе.
Первые походы Чингисхана были не более чем грабительскими вылазками. В 1205-м он вторгся в северный Китай и вернулся домой с огромным грузом шелка, фарфора и золота.
Земли, которые мы сегодня именуем Китаем, в те годы были поделены в основном между тремя государствами. На севере располагались тангутская держава Си-Ся и чжурчженьское государство Цзинь. Юг страны был объединен династией Сун.
В 1211 году Чингис выступает в поход против Цзинь. Перед этим он на три дня уединяется в своей юрте. Стоящие вокруг войска взывали «Тенгри! Тенгри!» («О Небо!»). На четвертый день хан вышел к народу и объявил, что Небеса даровали ему победу.
В Китай двинулись все наличные силы монголов. На родине осталось лишь 2000 воинов. Армию возглавил сам хан и четверо его сыновей от любимой жены Борту.
Цзинь и степь были разделены рвом длинной в полторы тысячи километров и целой системой оборонительных сооружений. Остановить вторжение они оказались не в состоянии.
Молниеносные атаки монголов повергли империю в смятение. На окраинах Цзинь тут же вспыхнуло восстание. Его вожди массово присягали Чингисхану. Уже через несколько месяцев весь север страны, вплоть до реки Хуанхэ, был в руках монголов. Всего было взято 862 города.
Один из источников описывал ход вторжения следующим образом:
Китайцев истребляли так, что кости трещали, словно сухие сучья. Дороги были завалены грудами трупов, как гнилыми деревьями. Все равнины стали издавать зловоние.
Золото и шелк, сыновья и дочери, волы и кони — все, подобно циновке, было свернуто и увезено.
Дома сожжены, города превращены в развалины.
Поход продолжался четыре года. Монголы не собирались закрепляться на завоеванных землях. До нескольких сотен тысяч взрослых китайцев было вырезано: Чингис страховался от удара в спину.
Его военачальники всерьез обсуждали план поголовного истребления местных жителей и устройства на освободившихся землях пастбищ для монгольских скакунов.
В конце концов под Пекином был подписан мирный договор. Китайцы откупились данью и выдали за Чингиса цзиньскую принцессу. Она была некрасивая и не оставила мужу детей.
Монголы вернулись в степь. Китайцы тут же принялись отвоевывать свои земли обратно. Вскоре оставленным в Китае монгольским гарнизонам пришлось начинать покорение страны с начала.
Тем временем слава о новом грозном завоевателе дошла до мусульманских краев. В те годы в восточной части Халифата только что возникла держава тюркских владык хорезмшахов, объединивших земли от Малой Азии до Индии.
Между хорезмшахом Мухаммадом и Чингисханом завязалась переписка. Вскоре владыки договорились, что один из них будет Повелителем Запада, а второй — Повелителем Востока. Можно было дружить, но… как-то не получилось.
В 1218 году мусульмане разграбили шедший из Монголии караван. Из пятисот купцов в живых остался лишь один. Чингисхан потребовал сатисфакции. Его посол был казнен, а его спутникам насильно сбрили бороды. Простить подобное было невозможно.
Скорее всего, хорезмшах просто не представлял, с кем решил поссориться. А когда понял, было уже поздно.
Спустя всего несколько месяцев 200-тысячная армия Чингисхана отправилась на запад. Помимо спаянной железной дисциплиной монгольской конницы, в ее состав входило до 46 подразделений, укомплектованных воинами покоренных народов. За собой они оставляли лишь выжженную пустыню.
Бухара была разрушена так, «будто вчера ее и не было». После резни в городе Мерв подсчет трупов продолжался 13 ночей. Под Нишаппуром стрелой был убит зять хана. «Заперев ворота милосердия», монголы истребили всех жителей и разрушили город. Место, где он стоял, распахали.
Основные силы не торопясь продвигались вглубь территории противника. А один из корпусов был откомандирован специально для того, чтобы изловить обидчика, самого хорезмшаха Мухаммада.
Рейд оказался фантастически результативен. Всего за два года воины корпуса как нож сквозь масло прошли сквозь земли северного Ирана, перевалили через Кавказ, опустошили причерноморские степи, разгромили, не заметив этого, русских на Калке и через территорию нынешнего Казахстана вернулись к Чингису.
Самое смешное, что все это время хорезмшах прятался у них в далеком тылу, на островке на Каспии, где в разгар событий и умер, не вытерпев жизни в постоянном страхе.
Основные силы, во главе которых стоял сам Чингисхан, на всем протяжении похода не потерпели ни единого поражения. Сопротивляться монголам отважился лишь сын хорезмшаха Джелал-ад-Дин.
В битве на берегу Инда он был наголову разбит. Спастись царевичу удалось чудом: вплавь, на раненом коне, он переправился через реку и пешком убежал вглубь Индии.
К 1222 году Средняя Азия лежала у ног победителя. Чингисхан подумывал идти войной в Индию и вернуться домой через Тибет. От этого его отговорили придворные шаманы. Проведенные ими гадательные ритуалы не предвещали успеха в новой кампании.
