Наконец под вечер четвертого дня пути мы въехали в предгорья Асса и уже вплотную приблизились к месту, где следовало свернуть с тракта, как вдруг… Мы были метрах в двадцати от очередного поворота дороги, скрытого невысоким пологим холмом, и тут я осознал опасность, причем это было не смутное предчувствие, а именно точное знание, что здесь нас ждет засада. Одной рукой я натянул поводья своего коня, другой ухватился за луку седла Илайджа, останавливая и его.
– За углом нас ждут, – возможно тише прошептал я.
– С чего ты взял? – недоверчиво поинтересовался Илайдж, все же понижая голос.
– Я знаю! – Объяснять было некогда.
Несколько секунд Илайдж что-то соображал.
– Дар Оракула! Никто не уходит от него без этого… Ладно, я поеду проверю!
– Опасно!
– Видишь ли, друг мой, – теперь Илайдж говорил уже в полный голос, – у всех нас есть какие-нибудь свои способности, мой дар – владение клинком! Если понадобишься, я позову.
Илайдж натянул черные перчатки, выдернул из ножен шпаги и, пришпорив коня, скрылся за холмом, через секунду оттуда раздался звон оружия. Я совершенно не сомневался в мастерстве своего друга, но и отсиживаться в кустах не входило в мои привычки, так что я последовал за ним.
Завернув за угол, я увидел картину, надолго запечатлевшуюся в памяти: три или четыре покойника, убитый конь Илайджа и мой пеший друг в кольце десятка всадников без каких-либо знаков различия. Несколько секунд я как зачарованный смотрел на окружавший Илайджа ореол стали из его собственных шпаг, а затем все же выхватил клинок и совсем было собрался прийти ему на помощь, но это уже не требовалось. Около Илайджа лежали еще три трупа и две бьющиеся в судорогах лошади, остальные убийцы улепетывали на юг.
– Они слабо сопротивлялись! – Пытающийся поймать чьего-то коня Илайдж казался разочарованным.
Я мог лишь восхищенно хмыкнуть в ответ, про себя подумав, что если у меня когда-нибудь будет перспектива схватки с Илайджем, то перед боем лучше удавиться…
Некоторое время мы потратили на беглый осмотр покойников, чтобы выяснить, что же это были за Люди. Никаких наводящих на след знаков мы не нашли, и я смолчал, хотя точно знал, откуда подул этот ветер. Я узнал перебинтованное плечо одного из мертвых воинов, ведь я сам распорол его, попав в похожую засаду на Золотом тракте. Ошибки здесь быть не могло!
Надвигалась ночь, и оставаться на тракте было явно небезопасно, однако в темноте я не нашел бы описанную Марком дорогу, и тут нам подвернулась уютная ложбина между двумя грядами холмов. Мы по очереди продежурили всю ночь, а с рассветом двинулись дальше. Я сразу заметил белый валун у левой обочины тракта, а через сотню метров мы свернули на ведущую в горы тропку, полностью совпадающую с известным мне описанием…
Несколько часов мы взбирались на гору сквозь редкий хвойный лес, пока к полудню не добрались до разбитого молнией дерева, напоминавшего сосну. Здесь мы спешились и, привязав коней, покинули тропу, уходившую дальше в глубь хребта. Справа от нас возвышались два абсолютно голых гранитных утеса, между которыми, как и было обещано, нашелся проход. Извилистый полутемный коридор с нависающими над головой глыбами гранита метров через пятьсот вывел нас в живописнейшее место – ущелье Призраков. Собственно говоря, само ущелье лежало далеко внизу, зажатое меж двух скальных стен, и по дну его стлался туман. К счастью, спускаться в эту пропасть необходимости не было, вправо от нас уходил широкий карниз, заканчивающийся интересующей нас пещерой. Вход в пещеру закрывал грозный на вид валун, но мы с Илайджем были не слабее Марка с Гансом, и минут через десять камень отправился в пропасть…
Илайдж остался у входа, а я прошел в уютную маленькую пещерку, в дальней стене которой было вырублено грубое ложе, и на нем, закутанная в меха, лежала Марция. Когда я видел ее в последний раз четыре года назад, она напоминала озорного мальчишку, сейчас же стала просто красавицей. Однако долго любоваться тонкими чертами ее лица было как-то неловко, и, подойдя вплотную, я прикоснулся к ее теплой руке. Через секунду ее пепельно-серые ресницы затрепетали, веки поднялись, и я взглянул в ее прозрачно-голубые глаза. Это было как секундный шок: я стою на серебряной скале посреди черного океана, и от полной луны ко мне бежит дорожка…
– Боже мой, Рагнар, это ты?!
Глава 8
Я улыбнулся.
– Как видишь… Здравствуй, Марция! – Я помог ей сесть, она протерла глаза и зевнула.
– Я, наверное, очень долго спала, да? А где Марк и Ганс?
– Не знаю, – ответил я сразу на оба вопроса. – Разве они не предупредили тебя, что оставляют здесь надолго?
Марция задумалась.
– Странно, – наконец произнесла она. – Все помнится как в тумане… Они встретили меня на охоте, сказали о какой-то опасности, и я почему-то согласилась ехать с ними, потом… степи, горы…
Она неожиданно поморщилась и сжала виски тонкими пальцами.
– Рагнар, как долго я спала?
– По моим подсчетам, не меньше трех недель, – усмехнулся я.
– Ты шутишь? – нахмурилась Марция.
– Вовсе нет. Ты попала под власть какой-то магии, и насколько мне известно, тебя спрятали здесь, потому что дома стало небезопасно. Ты зачем-то понадобилась Королю Местальгора, и он собирался выкрасть тебя. К счастью, Марку с Гансом удалось опередить его.
– А что отец?
– Я расстался с ним после того, как мы перебили целый отряд всадников из Местальгора, посланных похитить тебя.
– Он, наверное, очень волнуется… – пробормотала Марция, сгибая и разгибая длинные белые пальцы. – Господи, что я говорю… Рагнар, ты не поможешь мне добраться домой?
– Конечно, я только ради этого сюда и приехал!
– Спасибо! – Марция лукаво глянула в сторону Илайджа. – Кстати, если я правильно поняла из твоих рассказов, этот Человек – твой друг Илайдж.
– Верно, – ухмыльнулся он. – Я все ждал, пока Рагнар удосужится нас познакомить, но так и не дождался. Если не ошибаюсь, вы – леди Марция?
– Можно просто Марция. – Она протянула руку Илайджу, который поцеловал ее с грацией истинного кавалера, а затем мы помогли Марции собрать кое-какие мелочи, уместившиеся в один баул. Помимо этого, в одном из углов пещеры нашлась лютня с темным грифом, ее Марция не доверила никому. До сих пор не понимаю, зачем ей понадобился на охоте музыкальный инструмент…
Бросив прощальный взгляд на Ущелье Призраков, мы медленно двинулись к выходу в долину. Двухнедельный сон – не шутка, и хотя Марция храбрилась изо всех сил, все же нам приходилось делать частые привалы. Наконец часам к четырем мы добрались до места, где оставили лошадей. Марция уже сильно устала, и последние несколько сот метров мне пришлось нести ее на руках. Усадив свою драгоценную ношу на свернутые одеяла, я принялся помогать Илайджу разбивать лагерь, ведь в этот день ехать дальше явно не имело смысла. Пока я рубил лапник, натягивал палатку, таскал дрова для разведенного костра, меня одолевали странные мысли. С каких это пор у меня начались видения? Как истолковать появившийся на секунду в пещере странный пейзаж? Причем картина была настолько реальна, что мне показалось, будто я слышу гул океана и чувствую соленые брызги на своем лице. Кроме того, увиденное что-то мне напоминало, но я никак не мог осознать что…
Когда мы завершили работу, начало темнеть. Легкий ветерок разогнал тучи, и на небе вот-вот должны были появиться первые звезды, на западе уже догорали нежно-розовые отблески заката. В воздухе висел запах хвои, огонь костра освещал красноватые стволы обступавших нас сосен, а Илайдж жарил на золотистых углях мясо, время от времени поливая его вином. Наверное, именно так люди и представляют себе идиллию.
Я прислонился к теплому древесному стволу и смотрел на Марцию: она была необычайно хороша, освещенная дрожащим пламенем костра. Нас окружала удивительная тишина, которую нарушало лишь слабое потрескивание углей… Осторожно взяв лютню, Марция начала медленно перебирать струны, настраивая инструмент, а затем села поудобнее и заиграла. Легкие прозрачные аккорды оплетали нас, музыка повисла в воздухе как марево. Марция рассказывала старинную «Балладу о потерянных городах», у нее был прекрасный низкий, чуть хрипловатый голос, очень подходивший к этой печальной легенде.
Давно легендой это время стало,
Лишь саги помнят об ушедших Людях,
Они срывали звезды с неба,
И яростное пламя
Доверчиво дрожало в их ладонях…
Прозрачный свет серебряного солнца
В холодных водах тихо отражался.
Разбито зеркало, что прошлое открыло,
Исчезло волшебство, и магия распалась…
Вновь время торжествует, и боги вновь погибли,
