Джорджия посмотрела на часы и покачала головой.
— Я бы с удовольствием, но мне пора возвращаться. Я еще должна посетить клиентов, а потом бабушка хочет, чтобы я заехала в офис. Передайте привет Мэдди.
— Обязательно заходите как-нибудь на обед. — Дрю открыл дверь ее машины. — Позвоните Мэдди и договоритесь заранее. Можете взять своего бойфренда, или, — его глаза смеялись, — я могу пригласить Чарли.
Джорджия завела свой автомобиль.
— А я думала, Чарли обычно приглашают на завтраки, которые подаются в постель, а не на обеды.
* * *
Когда она поставила машину во дворе «Диадемы», начали падать первые снежинки. Ветер подхватывал их, и они кружились в танце, как искры от костра на фоне желтого неба. Дрожа от холода, Джорджия быстро побежала в офис.
Кен встал из-за стола и потянулся.
— Кажется, начинается буран. По радио только что сообщили, что шоссе М4 замело. Будешь кофе?
— Да, спасибо. — Джорджия опустилась в кресло. В нем было так уютно и тепло. Кен, должно быть, сидел тут с того самого момента, когда она ушла.
— Спасибо, что удерживал форт до прибытия подкрепления. Много было звонков?
— Я со всеми разобрался, кроме одного. Сообщение лично тебе.
Джорджия с досадой взглянула на записанное корявым почерком сообщение.
— Что это еще за Саманта? Я не знаю ни одной Саманты. Она сказала, откуда звонила?
— Нет, — Кен поставил кофе на ее стол, и Джорджия стала греть руки о чашку. — Это все, что она сказала: «Спасибо за приглашение. Я уже в пути. Саманта».
— Это, наверное, адресовано бабушке. — Джорджия пожала плечами. — Или девушка ошиблась номером. Без сомнения, скоро все выяснится.
Так и произошло.
Через полчаса, когда хлопья снега стали размером с гусиное перо и другого конца двора уже совсем не было видно, раздался визг тормозов, и напротив офиса остановилось такси. Джорджия выглянула из окна. Должно быть, это Сесилия. Она наверняка выпила больше одного бокала шампанского и решила заказать такси, оставив свою машину у ресторана. Джорджия потянулась за банкой, в которой хранились деньги, чтобы расплатиться. Сесилия, подобно особе королевской крови, никогда не носила с собой наличные.
Дверь отворилась, и на ковер намело кучу снега. Следом появились три сумки, доверху набитый чемодан и складная детская коляска.
— Черт подери! — Сабрина Йетс смахнула с глаз челку, выкрашенную в черно-желтую полоску. — Там так холодно, что можно яйца отморозить! — Усмехнувшись, она посмотрела на Джорджию. — Как будто у нас есть яйца. Наверное, в такие дни мы должны благодарить Бога, что мы женщины, а?
Застыв с открытым от удивления ртом, Джорджия смотрела, как Сабрина проворно раскладывает коляску одним движением руки и ударом ноги. Она бережно положила туда спящего Оскара.
— Прости, что мы задержались, но мне надо было уладить кое-что с социальным комитетом. Там годами ничего не меняется. Они никак не могли открыть мне счет: надо было заполнить столько формуляров и ответить на столько дурацких вопросов — ты не поверишь! Я думала, ты о нас уже забыла. Но все-таки мы здесь. — Сабрина скинула куртку и шарф. — Так здорово, что ты нас пригласила. Я чуть не расплакалась, когда получила от тебя записку, честно. Я хранила ее в сумочке и каждый раз, когда мне было грустно, перечитывала. Я столько раз говорила Оскару, что когда-нибудь у нас будет настоящий дом, и вот теперь, — она с торжеством посмотрела на Джорджию, — у нас есть свой дом.
— Э-э-э… — Джорджия не знала, что и сказать. — Ты заплатила таксисту? Поездка на такси из Оксфорда должна стоить целое состояние.
— Вот еще! Это сделал социальный комитет. Они были чертовски рады, увидев, что я ухожу. Что ж, они могут вычеркнуть еще одного человека из своих журналов! — Она с восхищением оглядела офис. — Очень неплохо! И все эти грузовики! Как ты думаешь, я могла бы научиться водить такой? Я раньше водила фургон. Мне кажется, что между ними большая разница.
Джорджия слабо улыбнулась, пытаясь сообразить, что делать дальше.
— М-м-м… да нет, разница небольшая. Может… чашечку кофе?
— Да, с удовольствием. Теперь покажи мне только, где я буду жить, и я больше не стану тебе мешать. — Сабрина пнула одну из сумок. — Я привезла с собой еду, не слишком много, но первое время мы продержимся. Ну до чего же ты добрая!
Джорджия протянула Сабрине кружку с кофе.
— Эта записка… Я могу на нее взглянуть?
— Да, сейчас. — Девушка порылась в сумке, сшитой из разноцветных кусочков ткани, и вытащила смятую визитку «Диадемы».
— Можно я потом оставлю ее себе? — Сабрина опустила глаза. — Я не то чтобы размазня, но все же ты первая по-доброму отнеслась ко мне, во всяком случае с тех пор, как у меня появился Оскар. Я буду хранить ее вечно!
Джорджия прочитала записку, которую она нацарапала второпях, с чувством надвигающейся угрозы. Надо было с большей осторожностью формулировать фразы.
Сабрина!
Я присматривала за Оскаром в больнице в прошлую субботу. Помните меня? Вы не можете и дальше так жить. Я уверена, что могу помочь вам. Адрес на обороте.
Джорджия Драммонд
— Послушай, присядь на минутку, мне надо кое-что сделать.
Пробежав, скользя, через двор, Джорджия ввалилась в мастерскую. Кен выглянул из-за грузовика.
— Что, бабуля вернулась? Пора поднять бокалы, а?
— Нет, не совсем. Кен, мне нужна твоя помощь. Я такую кашу заварила!
Она объяснила суть дела. Кен слушал, и глаза его то сужались, то широко раскрывались.
— Короче, — окончила она рассказ, — в каком состоянии та квартира за сараем? Ну та, в которой жили студенты прошлым летом? Я знаю, что она более-менее обставлена, там есть кухня и ванная. Там чисто. Боже, Кен, помоги мне, пожалуйста!
Подумав, Кен кивнул.
— Я полагаю, там достаточно тепло — отопление работает отдельно от офисного. Мы даже украшали эту квартиру к Рождеству, когда дом твоей бабушки ломился от гостей, которые хватили лишнего и не могли уехать домой. Для Сабрины и ее ребенка квартира подойдет. Но, — он обеспокоенно посмотрел на Джорджию, — как ты объяснишь это бабушке?
— Одному Богу известно! — Джорджия уже бежала обратно к офису. — Что-нибудь придумаю.
К тому времени когда Сесилия, вернувшись, элегантно стряхивала снежинки с каракулевого полушубка, Сабрина и Оскар уже разместились в своем новом доме на другом конце двора. Не веря своему счастью, Сабрина расплакалась, осматривая крохотные комнатки. Джорджия плакала вместе с ней.
— Принимаю поздравления! — Сесилия торжествовала. — Займись шампанским, дорогая. Мы сделали это! Это первый из многих сотен контрактов, который мы выхватили из жадных лап «Вивиенды». Со следующего понедельника мы начинаем ежедневные рейсы для фирмы «Леннардз». Мы заработаем кучу денег, дорогая! Том Леннард просто ангел!
Они стали поздравлять друг друга, и Кен, обнимая Сесилию, подмигнул Джорджии. Она покраснела. Сесилия разлила шампанское, и раздался звон бокалов.
— А еще я заскочила в агентство Бримстоунов переговорить со Спенсером. С Томом Леннардом мы уже все обсудили, и теперь, когда Барни вернулся, один из водителей агентства нам больше не нужен.
Джорджия чуть не откусила край тонкого бокала.
— Поэтому я договорилась со Спенсером, что гнусавый останется у нас, пока Джед не наберется сил.
Джорджия ощутила болезненный комок в горле, сейчас на глазах появятся слезы. Она глотнула шампанского. Как больно.
Сесилия подошла к окну и посмотрела на заснеженный двор. Внезапно она обернулась с улыбкой. Джорджии хотелось ее ударить.
— Бримстоуны согласились, что долгосрочные контракты с водителями лучше. С экономической точки зрения это выгоднее: мы же переплачиваем за временных водителей из агентства. Спенсер словно читал мои мысли, несмотря на то что эта противная Элизабет все время пыталась возразить. В общем, я собираюсь предложить Рори Фолкнеру стать постоянным членом нашей команды. Отличная идея, правда?
Глава восьмая
Сесилия предложила это самому Рори только в середине следующей недели. Как раз в ту неделю мела сильная метель, и вся страна дрожала от холода. Транспорт Британии остановился, а Сабрина и Оскар вышли наконец-то из своей конуры или, вернее, квартирки над сараем.
Сесилия, обеспокоенная угрозой, нависшей над ее бизнесом, восприняла новость с философским спокойствием.
— Полагаю, я должна радоваться, что ты не привезла их с собой в первый же вечер. — Она мягко улыбнулась Джорджии. — Я боялась, что ты так и сделаешь. Ты, должно быть, считаешь меня жестокой, если думала, что я прогоню их. Этот дом — такой же твой, как и мой. Боже правый, ведь были времена, когда мы с Гордоном пошли бы на все ради теплой постели и крыши над головой. Конечно же, пусть остаются.
