Музыка смолкла. Молодая женщина открыла глаза и захлопала в ладоши. И тогда все находившиеся в баре, включая Босха, к ней присоединились. Такова была сила ее «неподсудного» лица. Босх махнул бармену, чтобы тот принес ему еще одну кружку пива и стаканчик виски. Когда бармен поставил перед ним и то и другое, Босх повернулся, чтобы еще раз посмотреть на женщину, но та уже ушла. Тогда он крутанулся на своем стуле и увидел, как закрывается дверь. «Неподсудная» от него ускользнула.
7
Домой пришлось возвращаться той же длинной дорогой. Для этого Босху требовалось подняться по Сансет, а потом проехать по Четыреста пятой и Сто первой улицам. Движение было редкое, поскольку он просидел в баре дольше, чем планировал. По дороге он курил и слушал новостные каналы радио. Передавали, что после ремонта вновь открылся Гранд-Хай в Вэлли, где преподавала Сильвия. Прежде чем уехала в Венецию.
Босх устал. Кроме того, он опасался, что, если его остановят и потребуют подуть в трубочку, тест на алкоголь он не пройдет. Поэтому, проезжая по Сансет на пересечении с Беверли-Хиллз, он сбросил скорость до минимума. Он знал, что дорожные копы особенно зверствуют на Беверли-Хиллз, и не хотел, чтобы в его личном деле к постановлению об административном отпуске прибавился еще и рапорт о вождении в нетрезвом виде.
Свернув налево у Лаурель-каньон, он покатил по дороге, ведущей в гору. У Малхолланд следовало повернуть направо. Дожидаясь, когда загорится красный свет, перекрывавший движение слева, он посмотрел в этом направлении и увидел койота, который вышел из кустов, росших по краям оврага, и озирал перекресток. Других машин здесь в этот момент не было, и койота видел один только Босх.
Зверь был худым, потрепанным и облезлым. Видимо, борьба за выживание в пригородных холмах стоила ему немалых усилий. Поднимавшийся из оврага туман преломлял уличное освещение, и койота заливало призрачным голубоватым светом.
Некоторое время животное, казалось, внимательно рассматривало машину Босха; в его глазах отражались алые огни стоп-сигнала. На мгновение Босху показалось, что койот смотрит прямо на него. Потом зверь повернулся и скрылся в клубах поднимавшейся из оврага голубоватой мглы.
Сзади послышался звук клаксона, и Босх понял, что ему давно уже пора поворачивать. Махнув водителю рукой, он свернул на Малхолланд, проехал еще немного и, остановившись у обочины, выбрался из машины.
Вечер был прохладный, и Босх, направляясь через перекресток к тому месту, где он видел койота, почувствовал легкий озноб. Он и сам не знал, какого черта туда поперся, но счел это вполне естественным и нормальным. Видимо, ему просто захотелось взглянуть на животное еще раз. Он остановился на краю оврага и вгляделся в сгустившуюся внизу темноту. Со всех сторон его голубоватой стеной окружал туман. Мимо проехала машина. Когда звук мотора затих в отдалении, Босх прислушался и еще раз осмотрел темное пространство оврага. Но ничего не услышал и не увидел. Койот исчез. Босх повернулся и направился к своей машине. Проехав от Малхолланд к повороту на улицу Вудро Вильсона, он припарковал машину и пошел домой.
Позже, выпив еще несколько порций виски с пивом, Босх улегся в постель и закурил последнюю за день сигарету. Он не выключил свет, но мысли к нему приходили все больше мрачные и пессимистические. Выпуская вверх дым и глядя в потолок, он вспоминал увиденного им голубого койота и женщину с «неподсудным» лицом, пока оба эти образа, да и его самого, не поглотила тьма.
8
Босх спал мало и плохо и поднялся еще до восхода солнца. Сигарета, которую он вчера курил перед сном, едва не стала последней в его жизни. Он заснул, держа ее в руке, и вскочил среди ночи от пронзительной боли в обожженных пальцах. Забинтовав ожоги, он попытался было заснуть снова, но так и не смог. Пульсирующая боль в пальцах напомнила ему, сколько раз он расследовал смерть пьяниц, заснувших с горящей сигаретой в руке и погибших в пламени. А еще он думал о том, как отреагирует на подобное происшествие Кармен Хинойос. Ведь, с ее точки зрения, это был очередной симптом саморазрушения.
Когда в комнату просочился блеклый утренний свет, он понял, что заснуть уже не удастся, и встал с постели. Поставив на газ кофейник, Босх отправился в ванную и заново перебинтовал пальцы. Заклеивая марлю полоской пластыря, он посмотрел на себя в зеркало и заметил набрякшие мешки под глазами.
— Вот черт! — пробормотал он. — Что это со мной происходит?
Черный кофе он пил на веранде, поглядывая на просыпающийся город. Подул прохладный бриз и принес с собой запах эвкалиптов из долины. Дорогу внизу затянуло плотной пеленой пришедшего с моря тумана, сквозь который проступали темные силуэты гор. Босх наблюдал за рождением утра, завороженный разворачивавшимся перед ним величественным зрелищем.
Вернувшись в кухню, чтобы налить себе вторую чашку кофе, Босх увидел мигающий алый глазок автоответчика. Оказывается, за время его отсутствия на автоответчик поступили два сообщения, а он вчера вечером и не заметил. Подойдя к аппарату, он перемотал пленку и нажал на кнопку «Воспроизведение».
— Босх, звонит лейтенант Паундс. Время: вторник, пятнадцать тридцать пять. Хочу уведомить вас, что, пока вы находитесь в административном отпуске и ваш… хм… статус в управлении стоит под вопросом, вам необходимо вернуть служебный автомобиль в гараж подразделения «Голливуд». Передо мной лежит бумага, где сказано, что вы получили во временное пользование произведенный четыре года назад «шевроле-каприс» с номерным знаком: «один-адам-адам-три-четыре-ноль-два». Прошу вас немедленно передать указанный автомобиль работникам гаража и документально заверить акт передачи. Вышеизложенное распоряжение отдано на основании параграфа три-тринадцать «Стандартного руководства по практической деятельности». В случае нарушения означенного распоряжения к вам могут быть применены такие меры, как временное отстранение без сохранения содержания и/или увольнение со службы. Конец сообщения. Время: пятнадцать тридцать шесть. Рассматривайте эту телефонограмму как приказ. В случае возникновения каких-либо неясностей или недопонимания вы можете связаться со мной по служебному телефону моего офиса.
По данным автоответчика, сообщение было получено во вторник в шестнадцать часов. Вероятно, Паундс звонил ему перед тем, как отправиться домой. «Ну и черт с ним, — подумал Босх. — Эта машина в любом случае кусок дерьма — и ничего больше. Пусть забирает».
Второе сообщение надиктовал на автоответчик Эдгар.
— Гарри, ты дома? Это Эдгар… Давай забудем о том, что сегодня произошло, ладно? Согласимся с тем, что я был дерьмом и ты был дерьмом, мы оба вели себя как последнее дерьмо, и поставим на этом точку. Останешься ли ты моим напарником в будущем или мы больше не будем работать вместе, в настоящий момент не имеет значения. Я в любом случае многим тебе обязан, приятель. И если когда-нибудь об этом забуду, можешь снова послать меня к такой-то матери, как ты это сделал сегодня. Ну а теперь плохая новость: я проверил все файлы и картотеки, где могли оказаться записи о криминальном прошлом этого парня, Джонни Фокса. Но ничего на него не нашел. Ни в НСИС, ни в ДОДЖ, ни в ДПП, ни в департаменте исправительных учреждений, ни в федеральном отделе ордеров — нигде. Такое впечатление, что этот парень чист как стекло, если, конечно, еще жив. Ты говорил, что у него нет даже водительских прав. Ну а коли так, существует вероятность, что тебе сообщили вымышленное имя, но скорее всего этого типа давно уже нет среди живых. Вот, собственно, и все, что я хотел тебе сказать. Не знаю, что ты затеял, но если тебе понадобится моя помощь — звони. Сейчас десять часов семь минут, так что можешь позвонить мне домой, если…
На этом запись обрывалась. Эдгар превысил временной лимит. Босх перемотал пленку и налил себе вторую чашку кофе. Вернувшись на веранду, он вновь задумался о нынешнем местонахождении Джонни Фокса. Ничего не выяснив в транспортном управлении, Босх решил, что Фокс, возможно, находится в тюрьме, где водительские права не требуются и соответственно не выдаются. Но Эдгар не нашел его ни там, ни в других федеральных базах данных. Теперь Босху оставалось лишь предположить, что Фокс и вправду чист или, как предположил Эдгар, умер. Если бы Босху предложили заключить пари, он выбрал бы последнее. Люди, подобные Джонни Фоксу, просто не могут не нарушать закон.
Можно было, конечно, отправиться в муниципальный отдел записи актов гражданского состояния и поискать там свидетельство о смерти Фокса. Однако без даты смерти это было все равно что искать иголку в стоге сена. На это могло потребоваться несколько дней. Поэтому, прежде чем наводить справки в муниципалитете, Босх решил испробовать более легкий путь и обратиться в «Лос-Анджелес таймс».
Вернувшись в дом, он набрал номер репортера Кейши Рассел. Она была новым человеком в отделе криминальных новостей и стремилась сделать себе имя. Несколько месяцев назад она даже пыталась использовать Босха в качестве своего источника в ПУЛА. Обычно репортеры начинали с того, что кропали многочисленные статейки по мелким делам, не заслуживавшим большого внимания. Однако в процессе расследования они вступали в контакт с детективами, которые вели следствие, и втирались к ним в доверие в надежде в будущем получать от них информацию по другим, более интересным и крупным делам.
